Ханна Хауэлл - Горец-защитник Страница 21

— Нелёгкое это дело, парень. Чтобы узнать правду, которую часто всеми силами пытаются скрыть, нужно потратить уйму времени. — Саймон встал. — Но сегодня я свободен. Кажется, пора спросить у Старой Беги, не собирается ли она уморить нас, навалив новую гору еды? — Рейд рассмеялся, и он улыбнулся в ответ. — Тогда идем. Сегодня поужинаем все вместе.

Мальчик просиял от радости, когда Саймон взял его за руку и повел из кабинета. Зато Саймон почувствовал себя ещё более виноватым: Когда он успел настолько погрязнуть в собственных страхах и мечтаниях, чтобы забыть о детях? Им нужно его общество; иллюзия настоящей семьи… Будет нелегко, но он найдет способ чаще бывать с Илзбет и при этом не давать волю рукам.

Илзбет не поверила собственным глазам, когда Саймон сел ужинать вместе с ними. Она едва не разинула рот от удивления, но сумела вовремя опомниться, хотя ей и трудно было скрыть, насколько неловко она чувствует себя в его обществе. Странно — она была уверена, что он будет избегать ее, точно прокаженную, по крайней мере еще несколько дней. Однако вот он собственной персоной, сидит за столом, болтает с ней и детьми, словно и не скрывался эти два дня в своем кабинете. Разумеется, Илзбет не думала, что в его сердце или уме произошла перемена с тех пор, как он бежал от нее в ту ночь страстных объятий на диване.

Тогда что он тут делает, спрашивала она себя и злилась, не находя ответа. Потом она заметила, сколько внимания уделяет он Рейду и Элен, и поняла, что к ужину он пришел сегодня из-за детей. Девочка почти уселась ему на колени и пыталась кормить с ложечки, Рейд смеялся и рассказывал ему разные интересные истории. Саймон внимательно слушал мальчика, не скупясь на слова одобрения и похвалы. При этом он умудрялся следить и затем, чтобы Элен не свалилась со стула и не испачкала ему одежду.

Из него вышел бы прекрасный отец, подумала Илзбет, едва удерживаясь от грустного вздоха — ни дать ни взять влюбленная особа, — она обнаружила, что не так-то просто выбросить из головы мысль о том, что за отец вышел бы из сэра Саймона. Именно желание иметь детей заставило ее столь поспешно принять предложение Уолтера. А теперь она видит в роли отца своих детей Саймона. Вот только Саймон решительно не желает думать о том, что она, Илзбет, могла бы быть матерью его детей.

— У меня есть для тебя хорошие новости, Рейд. — Саймон улыбнулся мальчику и взъерошил густые кудряшки Элен. — И для твоей сестры. Сегодня я разговаривал с сэром Дональдом Чизхолмом.

Он нахмурился, заметив, как побледнел Рейд.

— Вы же не отправите нас к нему? — спросил мальчик напряженным от страха голосом.

— Нет. Никогда. Я даже шелудивого пса не доверил бы его заботам, не говоря уж о таких чудесных детях, как ты и твоя сестренка. Нет, я просто напомнил ему, что у него остались обязательства.

— О, как вы добры! — воскликнула Илзбет. — А вы его не побили? Пустить бы ему кровь!

— Какая вы кровожадная, — заметил Саймон, сдерживаясь, чтобы не засмеяться. — Я лишь разок дал ему в нос, потому что он, кажется, не торопился исполнить мое требование. Еще я его припугнул немного.

— Что вы у него потребовали?

— Приданое для Элен и деньги для Рейда, чтобы мальчуган мог выбрать, чем будет заниматься, когда вырастет.

— И он дал вам денег? — поразился Рейд.

— Дал, сколько смог собрать, и поклялся, что принесет, остальное как можно скорее. Эти деньги я затем вложу в дело, пока Элен не выйдет замуж, а вы, господин Рейд не примете решение о том, чем будете, заниматься, когда вырастите.

— Благодарю вас, сэр. Обещаю, вы будете мной гордиться.

— Ах, парень, не думай об этом. Просто поступай, как велит тебе сердце. Этого будет достаточно.

Появилась Старая Бега, торопливо подошла к зевающей Элен и подхватила сонную девочку на руки.

— Сегодня моя очередь укладывать их в кроватки, — сообщила она, взмахом руки подзывая к себе Рейда.

— Хорошо, — согласилась Илзбет, поспешно вставая из-за стола, чтобы поцеловать Элен и Рейда в щечку. — Ведите себя хорошо. Увидимся завтра утром.

Без умолку болтая, старая Бега увела детей. Покачав головой, Илзбет снова села за стол и взяла яблоко из вазы. Неудивительно, что Элен стала такой разговорчивой, подумала Илзбет, аккуратно разрезая яблоко и вынимая сердцевину, малышка проводит весь день с женщиной, которая вообще не закрывает рта!

Сунув кусочек яблока в рот, Илзбет взглянула на Саймона.

— Вы сделали доброе дело, — сказала она, прожевав яблоко.

— Мужчина не должен увиливать от обязанностей, — ответил Саймон, прикидывая, как бы сбежать, не обидев в то же время Илзбет.

— Но многие именно так и поступают. Вы верите, что он соберет остальные деньги?

— Конечно, он их соберет. Я сказал ему, что сам прослежу за этим. А захочет меня обмануть, поколочу его так, что он вообще не сможет больше иметь детей.

— Отличная угроза.

— Благодарю. А что вы собирались с ним сделать, если бы встретили?

— Била бы по голове чем-нибудь тяжелым, пока он не свалился бы к моим ногам, моля о пощаде. А потом пошла бы к его жене и все рассказала.

— Его жена, возможно, только рада, что он удовлетворяет свои аппетиты где-то на стороне. Вы помните — восемь детей!

— Ну да, конечно. Что ж, вы угрожали ему куда изобретательнее.

— Этот человек — трус. Не обязательно было так уж наступать на него, чтобы он поджал хвост. Но я полагаю — все нужно делать как следует.

Илзбет рассмеялась, и Саймон внутренне сжался, снова охваченный желанием. Непринужденный смех Илзбет, полный искреннего веселья, действовал на него подобно ласке. Когда в последний раз он заставлял женщину смеяться? Память не подсказала ничего, и это было ему очень неприятно. Когда же он успел превратиться в такого мрачного и унылого типа, утратившего любовь к веселью и забавам? А ведь, кажется, он знал их, когда был молод Неужели и это украла у него коварная Мэри, помимо наивности и желания доверять людям?

Илзбет видела, как маска унылой непроницаемости стираете красивого лица Саймона всякий намек на непринужденную веселость, и вздохнула. С каждым днем становилось все труднее оставаться с ним наедине — он постоянно прятался за маской холодного отчуждения. А она выросла в семье, где никто не прятал своих чувств, дурных или добрых, поэтому ей тяжело было иметь дело с Саймоном.

Илзбет поднялась, обошла стол вокруг и встала рядом с Саймоном. То, как он вздрогнул всем телом, ее и позабавило, и огорчило. Смешно! Она, маленькая женщина, внушает страх такому мужчине. С другой стороны, обидно. Илзбет знала, что любит его. Это подсказало ей сердце, когда она слушала, как он рассказывал, что сделал ради детей. Сердце ее, казалось, вот-вот разорвется от чувства благодарности. Впрочем, объект ее обожания сидел перед ней с таким видом, будто ждал, что она воткнет нож ему под ребра.