Барбара Смит - Покоренное сердце Страница 21

– Ты получила воспитание настоящей леди, я не ошибаюсь?

– Я родилась в семье джентльмена в Йорке. Но вы уводите разговор в сторону, миледи. Мы говорили о вас…

– А теперь поговорим о тебе, Брауни.

Розабел собрала мешковатое; платье Клер у талии.

– Зачем ты носишь такие широкие платья? У тебя прекрасная фигура. Зачем ее прятать?

Клер попятилась.

– Мне не следует привлекать к себе внимание.

– Даже служанки не носят таких платьев. У тебя нет денег на приличную одежду? Я дам тебе что-нибудь из моих старых платьев. Ты выше и тоньше меня, так что придется их немного переделать.

Клер напряженно застыла. Она не собиралась принимать подарки от кузины.

– Спасибо, миледи, но ваши платья будут для меня слишком нарядными. Я предпочитаю носить свою одежду, какой бы уродливой она ни была. Скромность – лучшее украшение женщины.

– Чушь, чушь, чушь. Как можно привлечь мужчину, не прилагая никаких усилий?

Клер была не в силах продолжать этот разговор.

– Миледи, меня гораздо больше интересуют ваши загадочные исчезновения, имейте ввиду: лорд Рокфорд все равно выскажет вам все, что думает по этому поводу. Если я хоть что-нибудь понимаю в людях, завтра он придет.

Нежные черты Розабел озарились внезапно вспыхнувшим интересом. Она прошлась по комнате и посмотрела на Клер.

– Ради тебя, Брауни, я готова выслушать его упреки.

– Ради меня?

– Да, если ты согласишься повсюду сопровождать нас. Я сделаю вид, что принимаю его ухаживания. И только мы с тобой будем знать, что это притворство.

Коварная улыбка на губах кузины встревожила Клер.

– Я вас не понимаю, миледи. Розабел весело расхохоталась:

– У меня родился блестящий план. Если я приму ухаживания графа, мама перестанет подсовывать мне всяких старикашек с титулом. А потом я постараюсь устроить так, чтобы ты осталась наедине с лордом Рокфордом.

Глава 7

…в любви случайно все на свете:

Есть у Амура стрелы, есть и сети.[8]

– Но я не могу выступать свидетелем в суде, – возразил Саймон. – Я не хочу, чтобы все узнали о моем сотрудничестве с Боу-стрит.

Томас Крампс широко развел свои большие мясистые руки.

– Я тоже не в восторге от этой перспективы, милорд. Ваша помощь неоценима, особенно когда дело касается высшего общества, но, боюсь, у нас нет выбора. Сомневаюсь, чтобы Айлингтон успел вернуться до суда, а других свидетелей у нас нет.

Саймон хмуро смотрел на главного судью, который сидел за старым дубовым столом. Айлингтон был помощником Саймона в этом деле, и именно он помог ему арестовать Холлибрука. Но сейчас Айлингтон был далеко, в деревне на границе с Шотландией, куда он срочно отбыл, чтобы повидать умирающего отца.

А это значит, что Саймон – единственный свидетель, который может подтвердить, что в письменном столе Холлибрука был найден бриллиантовый браслет.

– А нельзя отложить заседание суда до приезда Айлингтона?

Крампс покачал головой:

– В свете есть люди, которым не терпится увидеть Холлибрука на виселице. Это и лорд Ярборо, и мистер Данби, и сам герцог Стэнфилд, наконец. Сверху пришел приказ рассмотреть дело Призрака как можно скорее.

Саймон выругался.

– В любом случае у нас в запасе ещё месяц. К этому времени Айлингтон может вернуться.

Судья смущенно почесал голову в туго завитом белом парике.

– Боюсь, это не совсем так. Слушание дела перенесено на более ранний срок по приказу самого регента. Словом, до рассмотрения осталось всего две недели.

Саймон с грохотом отбросил стул и вскочил.

– Черт побери! Что вы такое говорите! У наших оппонентов не останется времени, чтобы как следует подготовиться.

– Полноте, милорд, – сурово сказал Крампс. – Ничего не поделаешь, придется вам самому выступать в суде. Теперь судьба этого дела зависит только от вас.

Саймон покинул полицейский участок через заднюю дверь. Потемневшее небо грозилось дождем. Боу-стрит находилась довольно далеко от Мейфэра, где он мог на каждом шагу встретить знакомого, но по привычке Саймон все же окинул улицу взглядом. Во дворе напротив женщина снимала с веревок белье, вниз по улице удалялся сторож.

Саймон вскочил на лошадь. Может, попробовать съездить в Карлтон-Хаус и добиться аудиенции у принца-регента? Нет, пожалуй, не стоит: если принц что-то решил, переубедить его уже невозможно. Тем более если он действует по указке этого хитрого лиса Стэнфилда.

Саймон содрогнулся от мысли, какая слава пойдет о нем после суда. Если о его тайной работе станет известно газетчикам, его имя начнут трепать на каждом углу. Еще бы: знатный вельможа самолично поймал преступника. Инкогнито будет раскрыто.

И ведь газетчики на этом не остановятся, они начнут копать глубже. И тогда им станет известно, что он уже много лет работает на Боу-стрит, и раскрыл множество других преступлений. И возможно, докопаются до первопричины его крестового похода на криминальный мир. И тогда его домочадцев заставят снова вспомнить кошмар, связанный с гибелью его отца.

Саймон повернул лошадь домой. Он должен был предвидеть возможность подобного развития событий и заранее продумать свои действия, но в последнее время его мысли были заняты леди Розабел.

Кстати, о леди Розабел. Вчерашний инцидент в парке в полной мере продемонстрировал ее инфантильность. Видимо, на то, чтобы вылепить из нее настоящую графиню, уйдет не одна неделя. Он бы уже преуспел в этом отношении, если бы не вмешательство ее компаньонки, которая всюду сует свой нос и настраивает против него свою подопечную.

Нет, он не позволит миссис Браунли нарушить его планы. Тем более что у него и так хватает проблем. Как ни крути, а его будущая невеста состоит в родстве с Гилбертом Холлибруком. Видимо, все же придется сообщить лорду Уоррингтону, что он имеет непосредственное отношение к аресту его зятя.

Горничная леди Эстер почти закончила укладывать волосы леди Розабел, когда лакей доложил о лорде Рокфорде. Он сказал, что тот ждет ее в библиотеке вместе с лордом Уоррингтоном.

Нетерпеливо махнув рукой, Розабел вскочила со стула.

– Довольно, Люсиль. Можешь идти к маме.

– Да, мадемуазель.

Горничная присела в реверансе и, еще раз стрельнув глазами в сторону Клер, исчезла за дверью.

Клер машинально расправила складки темно-голубого газового платья, отделанного золотыми фестонами. Теперь Люсиль доложит остальным слугам, что новая компаньонка нарядилась в старое платье Розабел, хотя этой привилегией обладают только зарекомендовавшие себя слуги высшего ранга. Никто ведь не знает, как она сопротивлялась, прежде чем согласилась надеть это платье.