Ли Бристол - В кольце твоих рук Страница 21

— А если тебе не понравится то, что ты узнаешь?

Она пожала плечами:

— Что ж, будь что будет. Незнание — самая большая опасность, фермер, так что давай скорее к делу. — В тоне ее снова зазвучали командные нотки. — Ты обещал быть моим учителем — теперь рассказывай, как это все делается.

Она присела на угол стола и, взяв спелую сливу, выжидающе, с любопытством смотрела на него.

«Поразительная женщина! — думал Саймон. — Еще минуту назад агрессивная, а сейчас наивная, как ребенок».

Он пристально посмотрел на девушку и произнес:

— Ты и впрямь намерена это сделать?

Сторм доела сливу и нетерпеливо кивнула, облизывая губы.

— Ну конечно. Хватит болтать! Учи меня! — приказала она, и ее тон показался Саймону столь не подходящим к ситуации, что он не мог не улыбнуться.

Подойдя к ней, он остановился в нерешительности, не зная, с чего начать.

Сторм старательно вытерла руки о штаны и теперь выжидающе смотрела на него.

Саймон перевел дыхание.

— Вообще-то, — произнес он, — сначала нужно создать соответствующее настроение. Для этого подойдет прогулка по саду, уединенная беседка, музыка, непринужденный разговор…

Девушка нахмурилась, но было ли это недовольство или она просто задумалась, Саймон так и не смог понять. Он перевел взгляд на окно. Оно было слишком узким, чтобы через него вылезти. Дверь тоже отпадала — вряд ли этот черный громила решится хотя бы на минуту бросить свой пост. А если бы даже и удалось каким-то чудом сбежать, то куда — на берег? Там полно пиратов, которые уже приметили его. Стать объектом насилия со стороны Сторм было гораздо безопаснее, к тому же она обещала отпустить его завтра утром. Но можно ли ей верить?

Саймон снова перевел взгляд на Сторм. Нет, он не может сделать этого!

— Разумеется, женщина, как правило, старается понравиться мужчине, — произнес он.

Сторм была заинтригована:

— И что она для этого делает?

Саймон задумался. Откуда он знал, что делают женщины, чтобы понравиться мужчинам?.. Женщина могла ему просто нравиться или не нравиться — а что она для этого делает, бог весть…

— Я знаю, что мужчина делает женщине подарки. Пудру, духи, ленты, красивое платье, ожерелье — что-нибудь в этом роде…

Сторм, казалось, была удивлена не на шутку.

— А когда же в постель? — разочарованно протянула она.

Саймон поцокал языком:

— Нельзя сказать наперед, когда именно это произойдет.

Сторм поморщилась.

— Что за тягомотина! — Она посмотрела на него: — Ты что, и впрямь за дуру меня считаешь? Я знаю достаточно много о мужчинах и женщинах, Саймон. Знаю, какую власть могут иметь женщины над мужчинами и мужчины над женщинами! Стоит мне сейчас снять штаны или рубашку, как ты сразу же окажешься у моих ног без всяких ухаживаний! Все эти подарки годятся лишь для шлюх из таверн! И запомни: Сторм О’Малли никогда не будет стараться понравиться мужчине — она сама возьмет все, что ей надо! Продолжай, если хочешь, о своей ерунде, но знай: мое терпение имеет конец.

Саймон понял — теперь уже окончательно и бесповоротно, — что выбора у него нет. Побег невозможен, и если он все-таки попытается его совершить, будет лишь хуже для него. Что ожидает его завтра — одному Богу известно. Ситуация, если разобраться, совершенно идиотская, но что поделаешь? Единственное, что ему нужно, — постараться остаться на высоте.

Он откашлялся и собрался с мыслями.

— Когда любовники остаются наедине, они говорят друг другу разные нежные слова…

— Например?

Но Саймону отчего-то не приходило в голову никаких нежных слов: возможно, лицо Сторм — с его угловатыми чертами, слишком острым носом и большим ртом — не очень к тому располагало. Впрочем, нельзя было сказать, чтобы это лицо ему так уж не нравилось… Особенно глаза — голубые, ярко выделявшиеся на фоне ее бронзовой кожи. Саймону еще ни у кого не приходилось видеть таких кристально ясных глаз.

Он медленно поднял руку. Сторм следила за ним, но не останавливала. И он дотронулся до ленты, перехватившей ее волосы, — на ощупь мягкие, шелковистые, тяжелые. Осторожно, чтобы не сделать ей больно, Саймон развязал ленту, и волосы рассыпались по плечам. Он улыбнулся, словно желая подбодрить самого себя или Сторм, а может, их обоих.

Девушка посмотрела на него с неподдельным изумлением:

— Тебе нравятся мои волосы?

— Да, они просто чудесные!

Сторм улыбнулась:

— Стало быть, тебе все-таки что-то во мне нравится, фермер?

Саймон уронил руки, словно вопрос Сторм нарушил установившуюся было гармонию.

Сторм недовольно посмотрела на него.

— Ты хочешь сказать, что так каждый раз — прикосновения, ласки и прочая ерунда? Сдается мне, ты вовсе не так опытен, как хвастаешь! — с вызовом произнесла она.

Саймон потерял терпение:

— Ты просила меня рассказать, как это делается, я и рассказываю. Нравится тебе это или нет — по правилам все должно быть именно так.

— По правилам? — Сторм сделала неприличный жест. — Вот тебе твои правила! — Лицо ее вдруг покраснело от гнева. — Ты выводишь меня из себя, черт возьми!

— Ты, маленькая ведьма, тоже выводишь меня из себя!

На какое-то время они оба застыли на месте, напряженно глядя друг на друга. Затем Сторм неожиданно рассмеялась:

— А тебе, оказывается, палец в рот не клади! Вот теперь ты начинаешь мне нравиться! Хорошо: раз уж я позволила тебе учить меня, поступай, как знаешь…

— Честно говоря, мне уже ничего не хочется, — пробормотал Саймон и отвернулся.

Сторм поймала его руку. Лицо ее больше не выражало гнева — лишь чисто детское любопытство и столь же детское упрямство.

— А мне хочется! — произнесла она, сама поднося его руку к своим волосам.

Саймон провел по ним рукой, а затем нежно потрепал ее шею.

— Неужели ни один мужчина до сих пор не прикасался к тебе? — недоверчиво произнес он.

— Так, как ты сейчас, — нет, — прошептала она, и Саймону показалось, что глаза ее расширились и потемнели.

Он продолжал ласкать ее шею и чувствовал, как кожа Сторм отвечает на его прикосновения. Внезапно его охватил прилив какой-то необъяснимой нежности к ней. Теперь Сторм уже не казалась ему ни дьяволом в женской плоти, ни просто врагом, с которым надо бороться. Сейчас она была для него просто женщиной — молодой и даже по-своему привлекательной.

Сквозь тонкую ткань рубашки Сторм прорисовывались соски, и Саймон обратил внимание, что она не носит корсет. Это его заинтриговало, и ему вдруг захотелось узнать, как выглядит все ее тело.

Он осторожно, словно не желая того, взял ее за плечи, заставив подняться на ноги. Сторм не отводила от него взгляда, и этот пристальный, терпеливый взгляд больше всего заводил Саймона.