Оливия Уэдсли - Любовь Сары Дезанж Страница 21

Он задыхался. Его врожденное спокойствие и вежливость уступили место дикому гневу, туманящему его рассудок.

— Я знаю все, — продолжал он. — Я знаю, что вы Юлиана не любите, но вы поощряете его ухаживания, чтобы возбудить ревность в Картоне, который был вашим любовником еще до вашего замужества. Вы отняли у меня сына. Я потерял его в ту ночь, когда произошла наша первая ссора… из-за вас. Он ушел и не вернулся ко мне. Теперь вы помешаете ему уехать в Тунис, потому что вам льстит его поклонение и вам приятно его присутствие. Такие женщины, как вы, достойны презрения…

Он внезапно умолк, тяжело дыша. Наступило тягостное молчание.

В следующее мгновение Сара вышла из комнаты, даже не взглянув на Гиза. В вестибюле она знаком подозвала лакея и велела ему вывести старика, оскорбившего ее.

Глава 12

Сара вошла в свой будуар. Она была вне себя от гнева и обиды. Ее сердце сильно билось, она не замечала окружающего. Когда ее позвала леди Диана, она вздрогнула и чуть не вскрикнула от неожиданности.

— Что случилось? — спросила леди Диана. — Ты выглядишь больной. Клоду хуже или с тобой случилось какое-нибудь несчастье?

Сара с усилием овладела собой.

— Мне стало дурно на мгновение, — произнесла она шопотом.

Леди Диана пристально взглянула на нее. В ее глазах янтарного цвета светилось любопытство.

— Я велю Хэкки принести тебе стакан вина.

— Нет, не надо. Но не сердись, мама, я хочу остаться одна.

— Конечно, моя дорогая. Мне очень жаль, что ты себя плохо чувствуешь. Не лучше ли позвать Хэкки? Я пришлю ее к тебе.

Она вышла из комнаты, оставив после себя тонкий запах дорогих духов.

Сара все еще стояла на том же месте, прислонившись к стене и ухватившись рукой за книжную полку. В комнате все выглядело таким же, как полчаса тому назад, когда она ушла отсюда, но в ее жизни произошло что-то непоправимое.

Она вспомнила слова Доминика Гиза и дикая ярость пробуждалась в ней при мысли о незаслуженном оскорблении. Она сжала кулак и с такой силой ударила по краю книжной полки, что кровь показалась на пальцах. Казалось, физическая боль принесла ей облегчение.

Как она могла выслушать эти дикие обвинения… Как она позволила этому человеку, ослепленному ревностью и ненавистью, оскорблять себя… Ее лицо горело. Рыдания душили ее. Несправедливый гнев против Юлиана проснулся в ее душе. Если бы он не бывал у нее так часто, эта безобразная сцена не могла бы произойти.

Услыхав приближающиеся шаги, Сара внезапно почувствовала, что нуждается в одиночестве. Она никого не хотела видеть, даже Хэкки. Она хотела остаться одна, чтобы успокоиться и собраться с мыслями. Когда шаги раздались за дверью, она побежала в свою спальню и заперлась там.

Голос Хэкки раздался за запертой дверью.

— Мисс Сара — где вы?

Сара еле владела собой.

— Я хочу остаться одна, — произнесла она.

Но Хэкки постучала в дверь резко и продолжительно. Сара опустилась в кресло. Она сжала руки, вне себя от гнева, что ее не оставляли в покое.

— Мисс Сара, где вы, господину Дезанжу хуже. Мисс Capa!…

Внезапное чувство страха охватило Сару. В первое мгновение она не могла сдвинуться с места, потом она вскочила, подбежала к дверям и отперла их дрожащими пальцами.

Хэкки схватила ее за руку. — Ему хуже… послали за доктором…

Они вместе побежали по коридору, который казался Саре бесконечным, как в кошмарном сне.

Дверь в комнату Клода была закрыта, и. это еще больше испугало Сару. Войдя в комнату больного, ей сперва показалось, что ничего не произошло. Сиделка сообщила ей, что с больным случился удар и глубокий обморок.

Казалось, что Клод спал. Он лежал на боку с закрытыми глазами. Собака сидела у его ног на постели и внимательно глядела на больного. Все окна были широко открыты. В высоких вазах благоухали темно-красные розы. В голубеющем небе солнце клонилось к закату.

Бесшумно вошел Франсуа. За ним следовал доктор Лукан. Он кивком головы поздоровался с Сарой и подошел к больному, нагнувшись над ним. Когда доктор выпрямился, он встретился со взглядом Сары. Он наклонил голову, словно подтверждая этим свои опасения.

— Может быть еще несколько часов… Жизнь постепенно с каждой минутой покидает его…

Саре снова показалось, что она находится в кошмарном сне. Невидящими глазами она осмотрела роскошную комнату, на стены которой золотыми полосами падал свет заходившего солнца. Она взглянула на неподвижную фигуру больного, взволнованную Хэкки, опечаленную сиделку и мрачного Лукана.

Клод умирал. Его скоро не станет.

Лукан снова заговорил, пытаясь успокоить ее.

Она услышала слова: «безболезненно… ведь это к лучшему»…

Но ведь это была смерть.

Там за окнами кипела сверкающая жизнь яркого летнего дня.

Лукан подошел к Саре.

— Вы должны взять себя в руки. Не поддавайтесь отчаянию. Ведь этого следовало ожидать. Так будет лучше. Успокойтесь. Я приду позже, меня ждет другой больной…

Он неуклюже похлопал ее по плечу, подождал минутку и вышел. Она ничего не ответила.

Лукан быстро сбежал вниз по лестнице, больше думая о Саре, чем о Клоде. Доктор не ожидал, что это так тяжело отразится на Саре. Нельзя было сомневаться, что для Дезанжа смерть будет избавлением. Но оказалось, что смерть Клода была тяжелым ударом для Сары. Лукан пожал плечами. Странные существа — женщины. Сара, например, никогда не любила своего мужа, хотя относилась к нему во время его ужасной болезни с необычайным благородством. А теперь она была потрясена, когда узнала, что он умирает.

Сара сидела около постели больного. Франсуа стоял у окна. Сиделка и Хэкки находились в соседней комнате.

Сара держала в своих руках неподвижную холодную руку Клода. Внезапно она опустилась на колени около больного и нагнулась к нему.

Если бы он мог почувствовать, что она здесь, около него, что она не оставляла его одного! Если бы он мог услышать и понять ее перед смертью.

Она прижала свою щеку к его щеке и обвила рукой его голову.

— Я здесь, — шептала она, — Клод, я здесь.

Словно полузабытые сны, в ее душе проносились воспоминания.

Как он был ласков и добр к ней, каким он был веселым, откровенным и честным. «Дитя» «Моя девочка» называл он ее всегда. Только год тому назад, когда с ним случился первый удар, он сказал ей, с трудом выговаривая слова; «Сара, моя любимая, как ты благородна». Это было в ту ночь, когда Клод плакал и она утешала его.

Она поднялась с колен и нагнулась над ним, обняв его.

— Я здесь у тебя, Клод, — шептала она, прижав голову Клода к своей груди и нежно гладя его лицо.