Ульяна Соболева - Катерина. Из ада в рай, из рая в ад Страница 22

Кате надоело слушать долгое и лицемерное предисловие.

— Так чего вы хотите? Говорите яснее! — потребовала она, вконец теряя терпение.

— Отец, перестаньте, я сам скажу.

Григорий взял девушку за руку и отвел к окну.

— Екатерина Павловна, я не переставал думать о вас с той самой минуты, как увидел вас снова, там, в порту… — Он запнулся. — Я хотел просить вас попробовать дать нам с вами шанс. Вот… — Он достал дрожащими пальцами коробочку из бордового бархата и протянул невесте. — Откройте, это вам.

Катя с любопытством открыла коробок и замерла. Еле сдержалась, чтобы не издать возглас восхищения. В изящной коробочке на бархатной подушечке лежал великолепный золотой перстень, украшенный выпуклой орхидеей, лепестки которой были усыпаны алмазами. А тонкие листики — изумрудами. Кольцо было шедевром ювелирного искусства того времени и стоило целое состояние.

— Спасибо, — сказала девушка и закрыла коробочку. — Но я не могу принять это кольцо.

На минуту вся кротость князя испарилась, глаза блеснули гневом.

— Это почему — не можете? Вы — моя невеста и будущая жена, я вправе дарить вам подарки.

— А я не люблю быть за них обязанной! — Ей ужасно хотелось надерзить ему, в его напыщенную физиономию. Ишь, возомнил о себе! Решил, что может ее купить!

Он постарался унять гнев, понял, что не время показывать характер, тем более отец учил его вести себя по-другому.

— Катя, вы не понимаете, что стали значить для меня! Я не отношусь к вам, как к простой сделке, вы похитили мое сердце! Я просто пытаюсь понравиться вам, завоевать вас. Я не знал, что вам подарить, я только видел, что у вас нет украшений, драгоценностей…

Он говорил одно, а глаза его сверкали недобрым огнем. Светские речи в устах негодяя… Он мечтал наброситься на нее. И Катя чувствовала это интуитивно. Князь был опасен, где-то в глубине души она его боялась.

— Мне бы хотелось, что бы вы одели его.

С этими словами он достал кольцо из коробки и взял ее руку в свою. И она уже не смогла противиться — нужно не быть истинной женщиной, чтобы отказаться от такой роскоши. Кольцо пришлось ей впору и так ослепительно засверкало в солнечном свете, что девушке захотелось зажмуриться. Но она посмотрела в глаза жениха и, не отводя взгляда, сказала.

— Я подумаю над вашим предложением. Повторяю, подумаю! Но пока что меня больше устраивает первоначальный договор. Впрочем, вы на верном пути, князь.

И девушка кокетливо улыбнулась, а Григорий растерялся от неожиданной перемены.

— До свадьбы осталось всего две недели, у вас будет время подумать, — сказал он.

Петр откашлялся.

— Подумайте хорошо, моя милая, мне бы от всей души хотелось, чтобы этот брак все-таки стал союзом любви и мой дом наполнился бы детскими голосами.

«Конечно, сразу две выгоды!» — подумалось Кате.

— В противном случае. — Григорий явно терял терпение и был готов вспылить. Он явно не привык к отказам. — Вы сами пожалеете об этом.

Он не поцеловал ей руки, лишь коротко поклонился и направился к двери.

Петр подошел к девушке вплотную и тихо проговорил, его голос был похож на шипение змеи:

— Не слишком задавайся, девчонка. Неблагодарная дурочка! Мой сын полюбил тебя, и пусть для меня это полная неожиданность, но это так. И ты могла бы веревки с него вить, если бы была поумнее. Но ты такая же идиотка, как и твоя мать! В вашем семействе это, видно, в генах. Берегись, из любящего ягненка Гришка может превратиться в злобного зверя! Кстати, это кольцо он заказал для тебя из Парижа у самого знаменитого золотых дел мастера, сразу после твоего приезда. Оно стоило целое состояние. Так что подумай о том, какие несметные богатства он бросит к твоим ногам в случае твоей благосклонности.

Не дав ей опомниться, Потоцкий старший ушел.

Как только карета отъехала, Катя с детским восторгом покрутила рукой на свету, рассматривая чудесные блики камней. Оно было ей впору и идеально сидело на тоненьком пальчике. У нее и в самом деле никогда не было украшений, только старенький мамин крестик, который она так опрометчиво отдала лейтенанту. Теперь же Потоцкий завалил ее подарками, драгоценностями. Но этот перстень был чем-то особенным. Катя почувствовала, что его и в самом деле подарили с любовью. Своеобразной, конечно, но — любовью. И впервые девушка осознала все свое могущество над влюбленным мужчиной. Что ж придется тебе помучиться, милый князь, в Аду гореть, пожалеть тысячу раз об этой проклятой сделке. Пусть страдает, как страдает сейчас она! Наглый и самоуверенный, он наверняка не сомневался, что после этого подарка она бросится к нему в объятия.

В залу вошла Марта вся увешанная переливающимися отрезками тканей. В руках она сжимала ларец.

— Ты видела все это? Видела?!

Девушка презрительно фыркнула.

— Да здесь все виды материй самых разных цветов! Такой гардероб можно сшить! А в ларце всякие украшения под самые разные наряды. Ты богата, девочка моя, ты несметно богата и имеешь то, чего достойна.

Катя грустно улыбнулась.

— Взамен за свободу… С какой бы радостью я сейчас отдала все это только лишь за свободу! Пусть я буду нищая, но зато — на воле…

— И ты думаешь, что будешь нужна своему моряку нищая и ободранная? Ты ошибаешься!

— Он нужен мне, и я бы заслужила его любовь любыми способами, тем более — не будучи скована дурацкими приличиями. О, как я была счастлива на корабле в облике простой заключенной! Все мои выходки сходили мне с рук, и там я была сама собой. Заключенная могла позволить себе все, а княжна — ничего. Вот такая ирония…

Марта всплеснула руками, как всегда она делала, когда гневалась, зацепилась за ткань и неуклюже упала на полный зад. Катя прыснула со смеху, вместе с ней и кормилица.

— Ты еще не знаешь, насколько князь Потоцкий оценивает мою любовь. Вот, смотри, что он подарил мне!

Катя протянула руку вперед, так, чтобы Марта увидела перстень, который тут же вспыхнул огоньками. Кормилица ахнула и прижала руки ко рту, замерев в немом восхищении.

— За что такой дар?

Катя выпрямилась, гордо вскинула голову.

— Я же сказала, за мою любовь, за благосклонность. За то, чтобы я дала ему шанс стать мне настоящим мужем.

— И что ты ответила, безумица?

— Что я подумаю.

Марте наконец-то удалось распутаться и подняться.

— Ты совсем с ума сошла!

— Нет, не сошла! Я не продажная девка, я графиня Сокольникова! И этому типу еще дорого придется заплатить, прежде чем я позволю ему просто прикоснуться ко мне. И закончим об этом… Прикажи ковры постлать наверху. А материю снесите вниз, завтра приедет портниха, снимет мерки, так пусть сошьет мне несколько платьев к скорому выходу в свет. Хочу быть не хуже некоторых придворных модниц и вертихвосток, хочу всех их затмить!