Кортни Милан - Доказательство любви Страница 22

Дженни наклонилась и похлопала его по щеке.

– О, да вы глупый натуралист. – произнесла она. – Вы всегда мыслите так буквально? Я наблюдаю за тем, как вы превращаете золото в свинец, с тех пор, как вас встретила.

Как Дженни и надеялась, в ответ он был способен только прорычать что-то невразумительное. Дрожь прокатилась по ее руке, которую она продолжала удерживать на его щеке. Это послужит ему на пользу. Он привык подавлять всех своим постоянным снисходительным высокомерием. Теперь пришла его очередь испытать на себе чужую снисходительность, и посмотрим, как ему это понравится.

– Я, право, надеюсь, что вы все-таки дадите несколько более развернутое объяснение, чем это. Тем из нас, кто являются ужасающе буквальными, нужно нечто менее сомнительное и двусмысленное, чем эта ваша оккультная чушь.

– Я наблюдала за вашими отношениями с кузеном все это время. Любой может заметить, что у Неда сердце из чистого золота.

Нед сделал взволнованное движение руками, юношеский жест, который Дженни перевела как «да я скорее позволю заколоть себя тупой столовой вилкой, чем соглашусь с честным комплиментом».

– Постоянно критикуя и запугивая его, вы, используя тайные алхимические процессы, намереваетесь превратить своего кузена в некий основной металл.

– Забавная аналогия, мадам Эсмеральда. – Голос лорда Блейкли звучал совсем не весело. – Я полагаю, вы переходите к той части, в которой, наконец, объясните сущность своего задания?

– Превратите свинец обратно в золото, – сказала Дженни. – Просто, не правда ли?

Он зашевелил губами, пытаясь разгадать подтекст.

– Вы хотите, чтобы я придумал что-нибудь хорошее о Неде сейчас, да? – Неуверенный тон свидетельствовал о том, что ее задание показалось ему столь же невозможным, как и алхимия.

В этом и заключалась, помимо всего прочего, причина, по которой она дала ему это задание. Дженни рано поняла, что, говоря своим клиентам именно то, что они хотят услышать, можно заработать много денег. Но, пересказывая им все эти замечательные вещи, она начинала верить в них сама. Сам процесс поиска хорошего в человеке вызывал к нему симпатию. И, если то же самое случится с этим высокомерным и заносчивым господином, то это станет хорошим началом его расплаты.

Мысли о его долгах вызвали еще один всплеск злого ликования в душе Дженни.

– О, полагаю, что этот процесс должен быть более открытым, разве вы так не думаете? Духи требуют, чтобы вы воспели ему хвалу на публике.

– Объявить это? Хорошо. – Лорд Блейкли углубился в размышления. – Я полагаю, что мне удастся высказать один или два публичных комплимента.

– Мои замечания об алхимических превращениях были метафорическими. Но когда я сказала, чтобы вы воспели ему хвалу, я имела в виду именно это. Буквально.

Воцарившаяся могильная тишина прерывалась только стуком копыт о мостовую. Даже этот звук звучал глухо, будто животные знали, что будет, если помешать разъяренному хозяину.

Лорд Блейкли приподнялся, угрожающе нависнув над противоположным от него сиденьем.

– Вы хотите, чтобы я запел? На публике?

– Оду своего собственного сочинения, пожалуйста. – Дженни мило ему улыбнулась.

Ответа не последовало. Он сел в бессильной ярости. В свете мелькавших фонарей было видно, как сжались в кулак его руки. В воцарившемся в экипаже напряжении стук копыт звучал умиротворяюще.

– Вы стараетесь меня унизить.

Совершенно верно. Помимо всего прочего.

– У вас это не получится, – заявил он. – Люди куда значительнее вас безуспешно пытались это сделать.

Дженни покачала головой. Это была даже лучшая идея, чем слон. Лошади остановились у порога жилища Дженни. Лакей открыл дверь. Дженни нанесла последний удар:

– Ну и как, лорд Блейкли?

Ни звука. Он даже не взглянул в ее сторону.

Дженни усмехнулась и погрозила пальцем:

– Вам следует обдумать каждое слово.

Глава 6

Гарет в замешательстве уставился на лежащие перед ним два листка бумаги. Его стол был завален сотней других бумаг, требовавших его внимания. Деловая переписка и личная научная корреспонденция тяжким грузом лежали на его плечах. Однако разум его был чист. Абсолютно, совершенно чист, как и те пресловутые бумажные листы.

Именно этого он и заслуживает, подумал лорд Блейкли, за то, что забросил дела управления поместьями, которым был обязан посвящать свое дневное время. Однако задание мадам Эсмеральды, полученное им прошлым вечером, буквально парализовало его умственные способности.

Он достаточно быстро придумал, как исполнить свою оду без дополнительного унижения. Но предмет этого сочинения…

«Достоинства и положительные качества Неда» – так он озаглавил почти пустой лист. А потом пронумеровал позиции с первой по пятнадцатую, намереваясь составить исчерпывающий список. Это был в точности такой же метод, который он использовал несколькими часами ранее, озаглавив страницу «Возможные объяснения миграции ласточек (в контексте известных умозрительных моделей)». Однако тогда он не рассматривал бездумно белый лист в течение получала, не зная, с чего начать. Нет, он заполнил ту страницу всего за несколько минут.

Достоинства Неда… Гм… Было бы значительно легче, и, что самое главное, он бы испытывал большее удовлетворение, если бы спел песню о том, что было плохо, безнадежно плохо с мадам Эсмеральдой.

Сидевший неподалеку от Гарета его поверенный спокойно и профессионально просматривал корреспонденцию. Уильям Уайт был достаточно молод для своей должности, едва ли старше Гарета, но умен и прекрасно разбирался во всех современных теориях ведения хозяйства. Он усердно склонился за своим письменным столом. Несомненно, он уверен, что Гарет занят делами не меньшей важности. Гарет вовсе не хотел его разочаровывать.

Ему осталось два задания. Он вовсе не обязан их выполнять; он в любое время мог отказаться от нелепого состязания. Но если он так сделает, Нед продолжит общаться с этой женщиной, и, что еще хуже, если он сдастся, она выиграет.

Он не позволит ей этого. Он просто должен приступить к сочинительству.

Нед наш в общем-то хорош.

Вот. Первая строчка есть. Вполне академический, практически совершенный хорей [5], без ложной скромности отметил он. Это, возможно, не самый выдающийся комплимент, которым один джентльмен может удостоить другого, но он не собирался сочинять рапсодии, воспевающие каштановые кудряшки Неда. У него все-таки есть четкие представления о чувстве собственного достоинства, которыми он никак не мог поступиться.

Единственное, что ему нужно, – рифма и размер.