Шеннон Дрейк - Опаленные сердца Страница 23

– Эрон, ты знаешь…

– Я знаю, что ни твоя смерть, ни арест или виселица прошлого не изменят. Энни, если ты научишься жить в настоящем, это и будет твоей самой большой победой.

– Если бы я могла, – прошептала она. Эрон снова взглянул на нее и предупредил:

– Он здесь, разговаривает с Гарольдом. Хочешь что-нибудь спеть? Кстати, он знает, что мы родственники, или мне нужно опасаться за свою жизнь, если он решит, что ты со мной кокетничаешь?

– Тебе не нужно опасаться за свою жизнь.

– Он не знает, что мы родственники.

– Сыграй «Лорену», – попросила она и ее нежелание отвечать уже было ответом.

Эрон проиграл вступление, и Энн запела старинную балладу.

«Он – настоящий талант, – думала она, – любая песня звучит у него одухотворенно, берет за душу. Анри готовит лучшие на свете деликатесы. А девушки…»

Каждый из них – ее друг, каждый с нею и за нее. Но в самые опасные дела посвящен только Эрон.

Уже наступил полдень, и до Энн доносились привычные шумы: звон стаканов, хлопанье карт по столу, разговоры, смех. Обычный субботний день.

Внезапно двери салуна распахнулись, и яркий дневной свет на мгновение ослепил Энн. Но когда она разглядела вошедшего, холодок пробежал у нее по спине.

Шериф Бикфорд исподлобья оглядел присутствующих и направился к бару.

– Добрый день, Энни, вернее, миссис Макшейн. Прими мои поздравления.

– Спасибо, шериф.

Это был рослый человек крепкого телосложения, с седыми волосами, длинным лицом со скорбным, как у охотничьей собаки, выражением и темными проницательными глазами. Он принадлежал к тому типу людей, которые с особым уважением относятся к закону. На свою работу он смотрел просто и при каждом удобном случае цитировал Конституцию. Бикфорд не писал законов, с некоторыми даже не соглашался, но твердо верил, что преступником можно считать человека лишь тогда, когда его вина будет доказана судом присяжных.

Энн шериф нравился. Несмотря на медлительность, а временами даже наивность, Бикфорд был отнюдь не глуп, и с ним приходилось держать ухо востро.

– Гарольд, подай шерифу большую кружку пива.

– Благодарю, Энни.

Она молча кивнула, дожидаясь, когда шериср перейдет к цели своего визита.

– Энн, ты не видела в городе незнакомцев?

Она нахмурилась. Только одного, за котороговышла замуж!

– Нет. В среду, правда, несколько человек приехали с дилижансом. На этой неделе приедет еще больше. Но никто в городе не останавливался.

Бикфорд раздраженно покачал головой.

– В последнее время здесь творятся странный вещи. Сначала кто-то украл золото Кэша Уэзерли которое охраняли двое его лучших парней. Один убит, другой ранен, но ничего не знает. Он видел только силуэт мужчины в шляпе. Золото исчезло. А вчера наш уважаемый гражданин Грейнджер Беннингтон лишился поместья. Старик утверждает, что его кто-то оглушил, и, пока он находился без сознания, дом подожгли. Когда мы прибыли на место, то увидели лишь обгоревшие балки. Я слышал, в полнолуние всякое случается, но до него еще далеко. Зачем кому-то поджигать дом Грейнджера? Может, он сам уронил лампу или забыл погасить свечу? Поэтому мы должны благодарить Господа за твоего мужа, Энни.

– Благодарить Господа за… моего мужа? – удивленно повторила она.

– Макшейн, – позвал шериф, отхлебнув изрядный глоток пива.

– Шериф, здесь и говорить-то не о чем, – спокойно ответил подошедший Йен. – Мы с Ральфом случайно увидели, как с ранчо Беннингтона выезжают какие-то всадники, и, по-моему, я попал в одного. Найдите раненого, и вы узнаете, кто поджег ранчо.

Энн побледнела и оперлась рукой о стойку. Слава Богу, все были заняты разговором, и никто не обратил на нее внимания.

Шериф нахмурился.

– Мы не можем обвинять честных граждан этого города, не имея доказательств.

Макшейн знаком велел Гарольду принести кружку пива и тут увидел, что Энн буквально сверлит его глазами.

– Шериф, вы отказываетесь видеть то, чего не желаете видеть.

– Сэр, вы много сделали вчера для Беннингтона. Грейнджер – хороший человек, он рассказал мне, как вы, рискуя собственной жизнью, вытащили его из огня. Но будьте осторожны. Вы только приехали в город и уже пытаетесь о чем-то судить. – Йен холодно улыбнулся, а шериф продолжал: – До меня дошли слухи, что вы очень меткий стрелок.

– Шериф, в этих краях ни один стрелок не может быть слишком метким.

– Да, наши края опасны, но мы следим за порядком в городе и хорошо знаем каждого ковбоя и владельца ранчо. И я умею с ними обращаться.

– Шериф, никто не сомневается, что вы умеете с ними обращаться и преданы своей работе.

– С которой я привык тоже справляться сам, Макшейн. Но если мне понадобится помощь, я обращусь к вам. У нас здесь много всякого сброда – бродяг, разбойников, грабящих почтовые дилижансы. Ограбили Кэша Уэзерли, а он наш почетный гражданин. И, мистер Макшейн, я не желаю это обсуждать, сэр. Я пришел, чтобы поблагодарить вас за то, что вы сделали для моего друга Беннингтона. В субботу я решил созвать жителей города, чтобы помочь Грейнджеру восстановить хозяйственные постройки и загон для скота. Мистер Уэзерли обещал дать скот. Мы поставим Грейнджера на ноги, и вы сами убедитесь, что зло нужно искать не в городе, а за его пределами. – Шериф допил пиво и вернул Гарольду пустую кружку. – Благодарю вас и желаю всех благ. Может, теперь, став женатым человеком, вы захотите построить собственный дом и купить ранчо. Это было бы прекрасно, Энни.

– Мне нравится хозяйничать в салуне, шериф.

– Но, может, вы захотите сделать из Энн настоящую леди, мистер Макшейн, ведь она теперь ваша жена.

– Шериф, – Энн почувствовала, как вспыхнули ее щеки, – надеюсь, мои девушки – леди, и меня устраивает их общество.

– А малыши, Энни? Ты хочешь, чтобы они тоже выросли в салуне?

– У меня нет никаких малышей, шериф.

– Нужно думать о будущем.

Лениво облокотившись о стойку бара, Макшейн с улыбкой слушал их разговор.

– Вы совершенно правы, шериф. У Энн должен быть красивый дом… и куча малышей, чтобы ей было чем заняться.

– Я и сейчас очень занята, – возмутилась Энн. Бикфорд поклонился обоим, явно довольный своей идеей сделать из Энн настоящую леди.

– Еще раз желаю вам всего наилучшего.

Когда шериф, махнув им шляпой, покинул заведение, Энн обернулась к Макшейну.

– Это мой салун.

– Ну, вопрос спорный. Я владею большей частью.

– Могу избавить тебя от лишних хлопот. Я давно управляю этим заведением, дела идут хорошо…

– Эдди Маккестл умер две недели назад, значит, ты управляешь салуном не так уж долго.

– Я заведовала всем при жизни Эдди! Макшейн подошел ближе, и она неожиданно вспомнила подробности их вчерашней ночи.