Луиза Аллен - Возлюбленная виконта Страница 24

— Белла! Я требую право первым поцеловать невесту в ее новом доме. — Даниэль взял ее за плечи и звучно чмокнул в губы. — Эллиотт, ты везучий парень.

— Я такой. — Эллиотт повернулся, повел Беллу в столовую. — Белла? — вопросительно произнес он тихим голосом.

— Я подумала… раз он ваш кузен и член семьи, в этом нет ничего предосудительного. Он просил называть себя Даниэлем. Я поступила не так? — Неужели она уже совершила промах, нарушила этикет?

— Почему он не называет вас Арабеллой? — За ними шли гости, но на некотором удалении. До стола осталось несколько шагов.

— Белла — мое уменьшительное имя. Рейф… То есть все так называют меня. В моей семье… — пыталась она объяснить.

— Понятно. Не думайте, что я стану вас так называть. — Эллиотт подвел ее к концу стола, где лакей уже выдвинул для нее стул, — Вот ваше место, Арабелла, моя дорогая.

— Спасибо. — Ей все же удалось сохранить улыбку, пока Эллиотт шел к другому концу стола, а гости рассаживались по местам. Не следовало говорить ему, что для всех, кто имел для нее значение, она просто Белла. А теперь Эллиотт обиделся, она дала не ему, своему мужу, а его брату и кузену право называть себя уменьшительным именем.

Часть ее существа, пострадавшая от его сарказма, пока они ехали в экипаже, ликовала. Но это мелочная радость. Белла должна сделать все так, чтобы этот брак получился удачным.

Джон Бейнтон занял место справа от нее, приходской священник — слева. Эллиотт расположился между леди Абботсбери и Анной Бейнтон. В центре стола Даниэль уже дразнил Дороти. Миссис Фэншоу благосклонно кивала.

Белла сглотнула. Она никогда раньше не была на торжественном обеде, хотя знала, что гостье во время первого блюда следует вести разговор с соседом справа, затем с тем, кто сидел слева. Однако теперь она была хозяйкой, долг которой поддерживать общий разговор.

— Вы оба из этих краев? — спросила Белла. — Здесь так красиво. Столько фруктовых деревьев, — добавила она наобум, вспомнив вчерашнюю поездку.

— Да, я родился в шести милях отсюда, — заговорил Джон Бейнтон, но тут постукивание ножа о хрусталь заставило его взглянуть в сторону Эллиотта.

Тот встал, держа в руке бокал с шампанским, и ждал, когда лакей наполнит остальные бокалы гостей.

— Бабушка, кузены, друзья. Представляю вам Арабеллу, виконтессу Хэдли.

Все встали и подняли бокалы.

— Арабелла!

Очарованная Белла покраснела. Гости снова сели. Эллиотт внимательно наблюдал за ней, только за ней. Снова поднял бокал. Она заметила, как шевельнулись его губы, на лице появилась улыбка. Арабелла. Ей стало жарко, она заволновалась, почувствовала себя какой-то особенной. Сразу показалось, будто она справилась бы и на званом обеде в честь самого короля.

Половина десятого. Эллиотт пожимал руки отъезжающим гостям и решил, что выбор времени прощания — тонкое дело. Если гости начали бы спешно разъезжаться, подчеркивалось бы обстоятельство, что это брачная ночь. Если бы задержались слишком долго, несчастная невеста сгорала бы от нетерпения.

Эллиотт посмотрел на Арабеллу. Та в этот миг улыбалась Анне Бейнтон. Эллиотт решил, что его жена хорошо справилась со своей ролью. Уверенность придет с опытом, но она обладала естественной грацией и неподдельным интересом к своим гостям. Это нельзя изобразить притворно.

Однако теперь Белла устала. Ее щеки побледнели под легким румянцем от жары и волнения. Ища дополнительной опоры, она опустила одну руку на спинку стула. На время забыла о своем положении и о том, что вступила в брак, не желанный обоим.

— До свидания, Джон. — Эллиотт пожал руку Бейнтона. — Спасибо, что сегодня вы были со мной.

— Мне это доставило удовольствие. А ваша Арабелла очаровательна.

— Да, я тоже так думаю, — задумчиво согласился Эллиотт. Услышав столь размеренный тон, друг бросил на него удивленный взгляд. — Я и не думал, что она так легко завоюет расположение гостей, — добавил он, точно извиняясь за отсутствие пылкости, которой должен отличаться страстно влюбленный мужчина.

Наконец они остались одни.

— Думаю, все прошло очень хорошо.

Как странно вести разговор в брачную ночь! Если бы он раньше задумался о таком повороте, наверное, представил бы, что невеста бросится в его объятия, как только уедут гости и… «Я романтичен, точно девушка», — подумал он, улыбаясь.

Арабелла уселась на ближайшем диване, но держала спину прямо и высоко подняла голову.

— Рада, что вы так считаете. Бейнтоны мне очень понравились. Миссис Бейнтон полнеет, вы оказались правы. Мне стало намного легче.

Эллиотт раздумывал, не лечь ли ему сегодня спать одному и дать ей отдохнуть. Но надо было все твердо решить, ибо одна ночь, проведенная без жены, могла вполне повлечь за собой другую, затем третью. Тогда Белла всегда будет находить отговорки и не станет принадлежать ему ни телом, ни по закону.

— Эллиотт, — заговорила Арабелла с дрожью в голосе, что вывело его из задумчивости. — Прошу прошения за то, что не догадалась попросить вас называть меня Беллой.

— Предпочитаю звать вас Арабеллой. — Это довольно красивое, аристократическое имя, отражавшее ее внутреннее достоинство.

— Да, — согласилась она, вставая. — Я хорошо понимаю, что виконтессе оно подходит больше.

Он не это имел в виду, однако не стал вдаваться в объяснения. Похоже, она не в настроении.

— Вы не хотите подняться наверх? Я часок посижу за бокалом бренди, затем приду к вам.

Белла смотрела на него огромными глазами.

— Да, конечно. Только я еще не знаю, где моя комната.

Рядом с моей. Эллиотт уже предвкушал их встречу и заметил по ее глазам, что она догадалась об этом. Белла высунула кончик языка, коснулась верхней губы. Нервы сдавали, но это невольно вызвало в нем ответную реакцию, в паху что-то до боли напряглось.

— Да, конечно. Вы еще не знакомы с расположением комнат верхнего этажа. — Эллиотт открыл дверь. — Хенлоу, покажите, пожалуйста, ее светлости виконтессе ее покои и вызовите горничную.

От удивления Арабелла открыла рот. «Она удивится еще больше, когда увидит упомянутые покои», — подумал Эллиотт, закрыв за ней дверь, и направился к буфету, чтобы налить себе бренди. Он сам тщательно осмотрел эти помещения и убрал сувениры, оставленные женщинами Рейфа, отправил в огонь после беглого просмотра чулки, подвязки, коллекцию иллюстрированных книг, несколько кусков шелковой веревки и комплект постельного белья из черного атласа. Однако даже при этом нельзя было скрыть то обстоятельство, что эти комнаты отделаны для женщины, никак не отвечающей статусу жены и виконтессы.