Барбара Картленд - Горизонты любви Страница 24

— О, дорогой, как досадно! — сказала Люси. — Я надеялась, он постарается снова увидеться с Айной. Но ничего, я надеюсь, мы сможем пригласить его на обед в Лондоне.

Джордж продолжал недовольно хмуриться, и Люси, прижавшись к нему, сказала:

— Я стараюсь угодить вам, Джордж. Правда, стараюсь!

Это прозвучало так искренне, и она была так хороша, что лорд Уимонд не смог не ответить на ее улыбку.

— Спасибо, Люси. Я очень благодарен вам, моя дорогая.

— Давайте вернемся в дом, — предложила Люси. — Терпеть не могу прогулок по этим булыжникам. У меня от этого ноги болят. Но мне было неловко отказаться, когда маркиз предложил посмотреть его новых лошадей.

Она не дала Джорджу возможности сказать в ответ что-нибудь ядовитое и всю дорогу до дома болтала без умолку, довольная еще и тем, что Айна возвращается вместе с ними, а не осталась в конюшне с маркизом и его друзьями.

Она подумала, что не ошиблась, и девочке явно не по себе на приеме, где все гости оказались и старше, и опытнее нее.

Но сама-то Люси видела, что юная Айна в своем белом платье напоминает только-только раскрывшийся бутон, словно те цветы сирени, которые распустились вокруг и наполнили воздух своим благоуханием.

Этот аромат заставил Люси вспомнить о цветущих апельсиновых деревьях, и она решила про себя сделать все возможное, чтобы выдать Айну замуж еще до конца сезона.

» Надо выяснить у Джорджа, каково ее состояние, — подумала она. — Если у нее есть приличный доход, это очень облегчит поиски будущего мужа «.

Они вернулись в дом, где последние гости поднимались из-за стола после ланча и прощались с хозяйкой.

Как только маркиза осталась одна, лорд Уимонд воспользовался возможностью предупредить ее, что вынужден отправиться сразу после чая к лорду Марлоу.

— О, Джордж, как это прискорбно! — воскликнула маркиза. — Вы нарушаете рассадку за обедом, а я надеялась видеть вас рядом с собой за обедом подле меня.

— Какая потеря для меня! — галантно ответил лорд Уимонд. — Но вы же знаете, что Эдвард Марлоу объявляется только тогда, когда возникают какие-либо трудности в жокейском клубе.

— Да, я знаю! — согласилась маркиза. — Разумеется, вы должны ехать, но, надеюсь, вы не заберете с собой мою дорогую Люси?

— Нет, я оставляю ее на ваше попечение, — ответил лорд Уимонд. — Ее и, конечно, Айну.

— Лорд Флит сказал, что не может остаться к обеду, — объявила Элис. — Но приедет Чарльз Бранскомб, и, надеюсь, Айна найдет его милым и неглупым, Айна промолчала. Она уже танцевала с Чарльзом Бранскомбом. Он показался ей очень тщеславным и напыщенным. Сейчас девушка подумала, что, в общем, она предпочла бы лорда Флита.

Однако ей ничего не оставалось, как только заверить маркизу, что с ее стороны очень мило так заботиться о ней, и она совершенно счастлива просто от того, что побывала в Чейле.

— Очень хорошо, что ты приехала к нам, — ответила маркиза, — но тебе следует сегодня посмотреть все, что ты еще не видела, поскольку завтра вы нас покидаете.

— Но я видела почти все, — сказала Айна.

— Не забудь про оранжерею. Ее построили раньше остальной части здания.

— Для меня было бы большой честью проводить очаровательную юную леди в оранжерею, или куда бы она ни пожелала, — прозвучал голос рядом с Айной, и она вздрогнула, узнав князя.

— Благодарю вас, — произнесла она, — это очень любезно со стороны вашего высочества, но мне необходимо подняться наверх, я забыла носовой платок.

То было неудачное оправдание, но по крайней мере Айна смогла улизнуть от князя. Поднимаясь по лестнице, она думала, что ей не повезло: очень хотелось посмотреть оранжерею, но только не с князем.

Как обычно в Чейле, время шло быстро: одна еда сменяла другую, а дамам полагалось менять туалеты по крайней мере четыре раза в день.

Люси спустилась к чаю в платье более легком, чем то, что было на ней во время ланча, но сложнейшего фасона.

Айна тоже переоделась в белое кружевное платье с продетой внутрь кружева узенькой синей бархатной лентой, с крошечными бантиками спереди и большими сзади.

Это было очень дорогое французское платье, и Айна даже не думала, что ей представится когда-нибудь повод надеть его.

Но миссис Харвестер настояла, чтобы они его купили, потому что оно очень шло Айне, сейчас девушка не могла понять, почему Люси смотрит на нее со столь очевидным неодобрением.

Чай представлял некий ритуал. Маркиза восседала во главе роскошно сервированного стола, на котором стояли заварной серебряный чайник, чайник с кипятком, кувшинчики с молоком и сливками, сахарницы, чайные ситечки и такое разнообразное угощение, что Айна подумала с ужасом о предстоящем еще обеде.

После чая дамы сплетничали, а мужчины играли на бильярде или в карты, а некоторые дремали в удобных кожаных креслах.

Айна ушла к себе, собираясь дочитать роман, который взяла в библиотеке.

Роман был интересный, но она думала о маркизе, о том, увидит ли она его еще после того, как завтра они уедут отсюда.

Айна была разочарована тем, что он не только не заинтересовался ее набросками, но даже, как ни странно, не полюбопытствовал увидеть, как она нарисовала его самого.

Открыв альбом, девушка перевернула страницы, чтобы посмотреть на свой набросок, не понимая, что же произошло.

Когда она рисовала, она не сомневалась, что маркиз явится как король или Кубла-хан в своем» величественном храме удовольствий «. Однако паломник, сидевший на обочине дороги спиной к горам, бесспорно, был очень похож на маркиза.

Рисунок получился явно правдивым, все характерные черты переданы верно. Сколько бы ни протестовал маркиз, Айна изобразила его таким, каков он есть.

» Не стоило мне говорить ему об этом «, — подумала она печально и резко захлопнула альбом.

Обед следовал тем же порядком, как и в предыдущие три ночи. Разве только орхидеи были расставлены по-другому, да среди приглашенных появились новые лица.

Чарльз Бранскомб еще больше напоминал самодовольного петуха, чем когда Айна говорила с ним в прошлый раз.

Похоже, он считал утомительной обязанностью сидеть рядом со столь юной особой, когда вокруг было столько красивых дам. Айна не сомневалась, что он ждет не дождется танцев, чтобы потом рассказывать друзьям, какой успех он имел.

Не испытывая желания разговаривать с ним, она повернулась к джентльмену, сидевшему с другой стороны от нее, и они принялись пространно рассуждать о различиях французской и итальянской кухни.

По его репликам девушка заключила, что ее сосед — настоящий гурман, а поскольку сама она подолгу жила в обеих странах, они могли сравнивать свои впечатления не только о разных блюдах, но и спорить о достоинствах поваров в Париже и в Риме.