Мэдлин Хантер - Лорд-грешник Страница 24

Затем она подумала, что в доме слишком много света. Обычно свечи не зажигали до наступления полной темноты, но и тогда ими пользовались очень экономно.

Наверняка это Мэри штопает свое платье, тратя свечи впустую. Мэри часто нарушала правила бережливости, когда Брайд уезжала в Эдинбург, пытаясь выразить недовольство тем, что ее не взяли в город.

У подножия холма кобыла вдруг остановилась и навострила уши. Потом дверь открылась, и из нее вышла Джоан. Пройдя несколько метров, она тоже остановилась и посмотрела в сторону холма. Кобыла фыркнула, будто отвечая на ее взгляд. Конечно, Джоан вряд ли что-то видела в полутьме, но, похоже, она почувствовала их приближение.

Это не слишком удивило Брайд, зато удивило совсем другое.

Сестра была в платье.

Значит, Джейми не приходил, а вернулся кто-то другой. Линдейл. Он так и не смог смириться с тем, что его великий план отвергнут, и купил дом в Эдинбурге. Хорошо еще, что она не столкнулась с ним где-нибудь на улицах города.

Брайд спешилась, достала из сумки платье и быстро переоделась. Теперь она выглядела почти респектабельной женщиной. Сев на лошадь, Брайд потрусила к дому.

Привязав кобылу, она задумалась, стоит ли брать с собой дорожную сумку и деньги. Если Линдейл в доме, то незачем привлекать его внимание. Она пошлет Джоан присмотреть за лошадью, а уж сестра знает, что делать с багажом.

Войдя в дом, Брайд постаралась подавить глупое волнение, охватившее ее. И все же она сожалела о том, что выглядит чересчур жалкой и уставшей.

Но когда она заглянула в библиотеку, ее волнение мгновенно перешло в страх. Кроме сестер и Джилли, в комнате находился мужчина, однако это был не Линдейл.

Незнакомец не спеша встал, затем без всякой учтивости оглядел Брайд. Одежда и манеры свидетельствовали о его власти и богатстве, достаточном, чтобы ощущать собственную значимость.

Повернувшись к Джоан, мужчина холодно произнес:

– Кажется, вы были правы насчет скорого возвращения сестры. Извините за мой скептицизм.

Джоан предостерегающе взглянула на Брайд.

– Позволь тебе представить мистера Янга. Он главный управляющий…

– Я знаю, кто такой мистер Янг – его имя хорошо известно в этих местах. – Брайд прошла в глубь комнаты и села. – Полагаю, именно вас нужно благодарить за тот дым на севере, который я видела с холма.

Мистер Янг улыбнулся с видом человека, знающего, что его ненавидят, но которого это нисколько не заботит.

– Ну, не меня лично.

– Ах да, лишь тех, кому вы отдаете приказы.

– Вы умная женщина и остры на язык. Это весьма ободряет, а также внушает надежду на то, что вы достаточно догадливы, чтобы понять, зачем я здесь.

Сердце у Брайд упало.

– И зачем же, сэр?

– К сожалению, мне поручено уведомить вас об истечении срока аренды на это имущество.

Брайд изо всех сил старалась сохранять хладнокровие.

– Ладно, возьмите землю. Мы просим оставить в нашем распоряжении только дом и сад: большего нам и не требуется.

– Увы, это невозможно.

– Но дом построил наш отец. На аренду земли под домом есть отдельное соглашение, которое будет действовать еще много лет.

– Герцогиня считает, что в соглашении есть ошибки, которые делают его недействительным. Вы, конечно, имеете право оспорить это решение.

Глаза мистера Янга заблестели от удовольствия: он-то знал, насколько безнадежна и разорительна подобная тяжба.

Сейчас Брайд очень бы хотелось иметь при себе пистолет.

– Если вы оставите нам дом, это вряд ли причинит неудобство овцам Сазерлендов. Кроме того, доход, который мы вам принесем, будет дополнением к тому, что вы получите от самой земли.

– Дому найдется другое применение – он довольно большой и вполне подходит семье управляющего сельским хозяйством в этой долине.

– Видимо, герцогиня слишком бедна, чтобы построить новый дом, так что вы попросту выгоняете нас из этого…

– Можно сказать и так, но хорошо, что ее светлость не слышит вашей непочтительности, поскольку я намерен проявить изрядную щедрость от ее имени.

– И что же это за щедрость?

– Я уполномочен заплатить вам за дом и конюшню, чтобы вы смогли переселиться в какое-нибудь приличное место, и требую лишь вашей подписи, которая подтвердит, что вы отказываетесь от всяких прав на старую аренду и что столь значительная сумма не будет использоваться вами для судебных прошений.

– Каков размер этой суммы?

– Сто фунтов.

Настроение обреченности сразу рассеялось, лица сестер просветлели. По крайней мере, они не станут нищими. За такие деньги они смогут купить дом где угодно и с правами собственности, которую Сазерленд никогда уже не сможет отнять у них. Тогда они без помех продолжат свою работу.

Увидев, что Брайд больше не намерена возражать, мистер Янг достал из кармана деньги и передал их ей.

– Не слишком ли большая купюра, сэр?

Янг засмеялся:

– Ни разу не видели сотню, а?

– Мы предпочли бы серебро или более мелкие банкноты.

– Я не ношу с собой ни мешков с деньгами, ни такое количество серебра, мисс Камерон. Вы можете отнести купюру в банк, и там получите свое серебро.

Брайд передала купюру Джоан, и та, взглянув на нее, вдруг побледнела.

– Странно, мистер Янг, что герцогиня не пользуется шотландскими банками: деньги, хранящиеся в них, столь же хороши, как и деньги Английского банка.

– Все деловые операции совершаются в Лондоне, а не в северной Шотландии. Когда вы переедете из этой глуши, вы сразу поймете, как устроена жизнь. Деньги есть деньги, и этим все сказано.

Джоан с притворной наивностью раскрыла глаза:

– Бог мой, так эта купюра проделала весь путь из Лондона?

– Конечно. Вы же не думаете, мисс, что банкноты такого достоинства падают прямо с неба? – Похоже, мистера Янга чрезвычайно радовали невежество сестер и его собственная искушенность. – Уже темнеет, так что мне пора. Берите деньги и уезжайте, куда вам угодно. Мой человек завтра утром привезет бумагу на подпись. Я рассчитываю, что двух дней вам хватит на сборы.

Брайд встала. Лучше бы он сам отправился куда угодно. Ей хотелось зарыдать, но будь она проклята, если позволит этому лакею Сазерлендов увидеть ее слезы.

Проводив Янга до двери, она долго неподвижно стояла и смотрела, как он идет к конюшне, где дожидался человек с двумя лошадьми, а затем вернулась в библиотеку. По выражению лица Анны она поняла, что Джоан уже сообщила сестрам ужасную новость.

Взяв купюру, Брайд поморщилась. Она никогда не осмелится отнести фальшивку в банк.

Но хуже было то, что эту банкноту отпечатали с украденной пластины отца, и теперь она вернулась с юга, из Лондона.