Розалинда Лейкер - Золотой тюльпан. Книга 1 Страница 24

На следующее утро Франческа проследила, чтобы Хендрик взял достаточно денег. Ведь нужно было купить новые краски. Франческа вовсе не хотела, чтобы ей снова присылали счета с наводящими ужас цифрами. С этого дня за все покупки она будет платить наличными. Хендрик молча согласился с решением дочери. Слишком часто он ссорился со всеми продавцами, когда те отказывали ему в кредите, а теперь у него появилась редкая возможность бросить им в лицо деньги. С некоторой долей злорадства Хендрик ощущал себя человеком, мечущим бисер перед свиньями.

Когда через несколько минут Хендрик вернулся в дом, Франческа решила, что он что-то забыл в мастерской. Она выждала несколько минут, но отец никуда не уходил. Девушку охватило беспокойство, и она пошла узнать, что произошло. Хендрик сидел в зале и смотрел перед собой ничего не видящим взором.

— Тебе нездоровится? — встревоженно спросила Франческа.

Хендрик поднял голову и посмотрел на дочь, его губы скривились в болезненную гримасу.

— Мне сказали на улице плохую новость. Вчера умер Рембрандт.

Франческа не могла удержать горестного восклицания:

— Неужели это правда?

Хендрик ответил изменившимся от горя голосом:

— Его похоронят в Вестеркерке. Это потеря не только для нашей страны. Мир потерял величайшего художника из всех, что когда-либо жили на земле.

Франческа взяла руку отца и прижала к своей щеке, стремясь показать, что разделяет его горе. Она хорошо помнила, как в раннем детстве отец повел ее посмотреть картину Рембрандта «Ночной дозор», на которой изображен ночной отряд капитана Франса Баннинга Кока. Картина была вывешена в караульном помещении городской стражи. На ней были изображены стражники, готовящиеся выйти на охрану ночного города. Восхищенная Франческа не могла отвести взгляда от огромного полотна, которое игра светотени наполнила движением. Хендрик всегда разговаривал с дочерью, как со взрослой. Он объяснил девочке, что групповой портрет полностью нарушал все существующие до той поры стандарты, когда все фигуры изображались статичными, а все лица на картине были повернуты к зрителю. Тогда Франческа не слишком-то хорошо поняла объяснения отца, она только почувствовала бьющую ключом жизнь: все дозорные были заняты своим делом, а на переднем плане стоял капитан, одетый в черное, и его заместитель в желтом костюме. Франческе казалось, что она слышит звон оружия, грохот барабанов, лай собак и гул голосов. В тот момент ей больше всего понравилась маленькая девочка, одетая в почти такое же, как у Франчески, платье. Она решила, что девочка пришла вместе с отцом, как это часто делала Франческа, с той только разницей, что ее отец был художником, а не военным. Одна деталь особенно поразила девочку.

— Почему у нее на поясе висит курица с золотыми когтями, папа? Она что, принесла ее на ужин?

— Может быть, так, а может быть, и нет. Вся суть заключается в том, что на гербе отряда изображены золотые когти, и мастер Рембрандт поместил эту эмблему на картине. Ты только посмотри, какие световые эффекты Рембрандт использовал при помощи желтой и белой краски, которые создают контраст с темным фоном. При этом блики света играют на перьях шляп и на богатой ткани, из которой сшито платье девочки. Скажи, а ты видишь кого-нибудь знакомого на картине?

— Кого?

— Самого мастера Рембрандта.

Франческа знала, что по традиции многие художники, начиная с великих итальянских мастеров, часто изображали в толпе самих себя. Девочка стала медленно переводить взгляд с одного лица на другое. Она внимательно рассматривала фигуры на заднем плане, каждой из которых было отведено особое место.

— Вот мастер Рембрандт! — засмеялась Франческа и захлопала в ладоши от радости. — Он стоит за человеком в доспехах! Когда-нибудь я сделаю то же самое! Я нарисую только часть своего лица, как это сделал мастер Рембрандт.

Вспоминая этот момент, Франческа была уверена, что именно тогда загорелась искра, толкнувшая ее на нелегкий путь художника, свернуть с которого она была уже не в силах.

— Отец, я хочу чтобы Корнелия пожила у нас.

Хендрик утвердительно кивнул головой.

— Да, это нужно сделать немедленно.

— Я прямо сейчас бегу в Розенграхт! — Франческа направилась к лестнице.

Хендрик зашевелился в кресле:

— Я не пойду с тобой. Я вообще не хочу сегодня выходить из дома. — Он устало поднялся с кресла. — Мне хотелось бы побыть одному в мастерской.

Девушка поняла желание отца. Ведь для художника мастерская была лучшим местом, чтобы оплакать умершего товарища.

Когда Франческа пришла в Розенграхт, то ей сказали, что Корнелию забрали родственники, которые о ней позаботятся.

Четыре дня спустя Хендрик пошел на похороны, которые состоялись в Вестеркерке. Рембрандта похоронили рядом с Титусом и Хендрикье Стоффелс. В последующие недели он был так убит горем, что казалось, погребальные колокола отзвонили по нему самому. Хендрик совсем по-новому смотрел на портрет Титуса, который вот уже много лет висел у него в доме. В этой картине глубина сочеталась с удивительной красотой и гармонией. Хендрик смотрел на маленького Титуса, и комок подступал у него к горлу, так было велико его восхищение творением великого мастера. Хендрик все чаще стал смотреть на картины Халса, которые также были у него в доме. На одной из картин был изображен пьяница с покрасневшими от вина щеками. Его глаза светились хмельным весельем, а в руке была большая кружка. Хендрик не переставал восхищаться виртуозным мастерством художника, в картинах которого пульсировала жизнь. Несомненно, на технику самого Хендрика работы Франса Халса оказали большое влияние. Как и его учитель, Хендрик отличался бурным темпераментом. Для них обоих веселая компания, выпивка и смех имели исключительно важное значение. Халсу было уже за 80, когда он умер три года назад, а сейчас за ним последовал и Рембрандт, которому было только 63 года. Оба мастера кончили свои дни в бедности и забвении. Неужели такая судьба ждет и Хендрика?

Однажды утром, когда он стоял у портрета пьяницы, тихо подошла Франческа и стала рядом. На ней был передник для работы в саду, а из кармана выглядывали рабочие перчатки. Девушка понимала, что угнетает отца, и нежно взяла его под руку.

— Ты знаешь, — сказал Хендрик с раскаянием в голосе, — мне нужно было навестить Халса до его смерти. Много раз я собирался съездить в Харлем, но так и не сделал этого. До меня доходили слухи, что Халс по-прежнему пишет картины, и я думал, что так будет вечно.

— А почему бы тебе не съездить в Харлем и не сходить на могилу Халса, чтобы отдать ему последний долг? — предложила Франческа. — Если ты поедешь на пассажирской лодке по каналу, то сможешь остаться в Харлеме на ночь или вернуться домой к полуночи.