Патриция Райс - Лунный свет Страница 24

Обри приняла руку и последовала за ним. Шлейф из атласа цвета слоновой кости и кружев змеился по покрытому коврами холлу, когда они прошли к часовне. Мысль о том, что Остин позвал сюда ее друзей и привез любимых животных, поддерживала ее. Человек, который с таким пониманием предупреждает ее сокровенные желания, не мог делать того, что приписывали ему слухи. Она не представляла, как сможет его за все это отблагодарить, но хорошо знала, что ей делать сейчас. Ее лицо осветилось мягкой улыбкой, когда они вошли в освещенную свечами часовню.

Тихий вздох благоговения прошелестел под сводами часовни, когда гости повернулись, вытягивая шеи, чтобы лучше разглядеть невесту. В смешанном свете мерцающих свечей и зарева заката, проникающего сквозь витражи, переливающееся платье Обри казалось сотканным из эфира. Лучистые зеленые глаза, обрамленные длинными ресницами, сияли с удивительной силой, когда она, не мигая, сосредоточила свой взгляд на фигуре мужчины в конце прохода. Пряди золотых волос вокруг ее лица колыхались от сквозняка из приоткрытой двери. Румянец на ее золотистой коже ярко вспыхнул, когда ее взгляд, наконец, коснулся того, кого она искала. Никто из присутствующих не усомнился бы в том, что невеста идет к алтарю, по меньшей мере, с охотой.

Фигура Остина в темно-синем фраке и брюках того же цвета, темная синева глаз, копна темных кудрей, достигающих бровей, придавали графу суровый вид. Однако улыбка, которая медленно проявлялась на губах, пока он наблюдал за величавым приближением невесты, наверняка повергла бы в обморок любую женщину в этой комнате.

Сердце Обри учащенно забилось, когда она подошла ближе к Остину, но сегодня ничто не могло ее напугать. Она слышала слова отца, передававшего ее в руки жениху, и без колебаний / взялась за крепкие пальцы Хитмонта, которые плотно сомкнулись вокруг ее руки и не расслабились, когда голос пастора забубнил торжественные фразы церемонии.

Шепот позади них не нарушил сосредоточенности, с которой они произносили слова клятвы. Когда пришло время обменяться кольцами, Обри затаила дыхание, не будучи уверенной, что кто-то об этом позаботился. Но Алван позади Хитмонта достал маленькую коробочку и, как положено, подал ее пастору. Обри издала легкий вздох облегчения.

Поморщившись при вздохе своей невесты, Остин осторожно надел на ее палец два кольца: одно – фамильное, тонкой филиграни с изумрудом и бриллиантами, и другое – простую полоску витого золота, обрамляющего одинокий бриллиант. Обри смотрела на него с благоговейным страхом, пока голос священника не подсказал ей повторить обещание любви. При этих словах, сошедших с ее губ, она посмотрела вверх, и когда се глаза встретились с глазами. Остина, все вокруг исчезло.

Шепот и шум позади них становились все громче, но и жених, и невеста не слышали ничего и не видели никого, кроме друг друга. Священник бормотал слова, соединявшие их навеки, пока смерть не разлучит их, но пока Алван не подтолкнул Остина локтем, вряд ли он слышал последние инструкции.

Наклонившись, чтобы поцеловать невесту, Остин услышал кошачье урчание только тогда, когда маленькое животное вцепилось в его лодыжку. У Обри перехватило дыхание, когда второй клубок шерсти начал карабкаться вверх по фате с губительными для нее последствиями. Раскаты смеха за ее спиной эхом разнеслись по часовне.

Все еще потрясенная клятвами, которые она только что принесла, Обри не придумала ничего лучшего, как схватить котенка, запутавшегося в кружевах ее фаты. Алекс обеими руками пыталась освободить перепугавшегося котенка, но заработала несколько глубоких царапин. Остин схватил котенка за лапу, прежде чем он успел присоединиться к своему предприимчивому собрату, и передал Алвану, недоверчиво уставившемуся на него. Затем, вынув заколки, удерживающие фату, Остин открыл ее золотые волосы, позволив ярдам кружев и напуганному представителю семейства кошачьих мягко соскользнуть на пол. Чтобы получить благодарность за эту процедуру, он наклонился для поцелуя, и она ответила ему у всех на глазах. Она задрожала в его объятиях, и он успокаивающе сжал ее, отгоняя, прочь страхи. Однако прежде чем отпустить ее приветствовать гостей, он крепче сжал ее руку и посмотрел с насмешливым блеском в глазах.

– Я взял вас, дорогая, в горе и радости, бедности и богатстве, но не помните ли вы, где в этом списке упоминается животное царство?

Обри ответила сияющей улыбкой и забрала котенка из рук Алвана.

– Куда пойду я…

– …Они последуют за вами, – насмешливо простонал Остин и под звуки старинного марша повел свою новую графиню с котом на руках вдоль прохода.

Глава девятая

Обычная жизнерадостная улыбка Обри превратилась в ироническую насмешку над собой, когда она отклонила очередное не слишком тонкое предложение поддержки и защиты на сей раз от лорда, достаточно пожилого, чтобы быть более разумным. Военный проигнорировал графа, стоявшего рядом с ней, и проследовал далее, бормоча проклятия в адрес дяди Джона и посылая неопределенные жесты Авериллу и Пегги.

Она уже решила, что ад будет представлять собой бесконечную вереницу надменных коринфян, предлагающих ей свою заботу или свою защиту и бросающих на стоящего рядом с ней мужчину взгляды, побуждающие вызвать их па дуэль. Она не решалась посмотреть в глаза Хитмонту. Она знала, что он разъярен, но пи малейшего признака недовольства не читалось в том безмятежном внешнем величии, с которым он стоял рядом с ней.

Ирония этих якобы галантных предложений не задевала Обри, хотя она была не совсем уверена, что Остин хорошо это понимал. Всех этих юных холостяков она уже встречала в Лондоне за время своего лихорадочного дебюта, но тогда пи один из них не проявлял ни малейшего интереса к зеленой семнадцатилетней леди, пока она была свободна. Они делали визиты, приглашали на танцы и шли своей дорогой, волочились, играли и пили. Сейчас же они двигались галантной толпой, чтобы заверить се в своей неувядающей преданности на случай, если ей понадобится помощь. Припомнив разговор с отцом о репутации Остина, она почувствовала во рту кислый привкус и скривилась.

– Леди Обри… – Самодовольный молодой джентльмен поклонился. Она узнала в нем одного из друзей Джеффри, хотя они не были представлены. Она подала руку почти с испугом, но следующие слова не таили угрозы. – Не могли бы вы позднее уделить мне минуту? – спросил он тихо, чтобы слышала только Обри.

Наверняка он должен был передать ей сообщение от Джеффри, но она уже не была уверена, что захочет его слушать. Дважды он отступался от нее, повинуясь требованиям ее отца. Было слишком поздно для новой попытки.