Ширл Хенке - Глубокая, как река Страница 24

Высокий наездник опять поднял плетку в надежде одним ударом отправить соперника вниз по крутому спуску в ледяную воду неизвестной глубины. Но в этот момент подоспел Сэмюэль, на скаку крепко схватил плетку, и всадник едва не вылетел из седла. Усидев все же, он обернулся и выругался, между тем как мимо один за другим стали проноситься прочие участники состязаний, выходившие на финишную прямую. Тем временем юноша пытался выбраться на сухое место, но копыта Цыганки разъезжались в зеленоватой грязи и не могли найти опоры.

Сэмюэль услышал, как тревожно заржала кобыла и испуганно вскрикнул всадник, и увидел, что лошадь упала на задние ноги и быстро съезжает в пруд. На полпути ее движение задержал толстый узловатый корень. Цыганка сильно ударилась задом, юноша от толчка вылетел из седла и покатился к воде.

Полковник тут же забыл о своем противнике с плеткой, соскочил на землю и бросился к пруду. Высокий наездник пришпорил коня, догнал группу участников скачек и принялся обходить одного за другим, пока не вырвался вперед. Оставалось только перегнать лидера, Красную Руку.

Жокей Вескотта грохнулся в воду с шумным всплеском, издав душераздирающий вопль. Ранней весной купаться в прудах не рекомендуется — вода обжигает холодом. Перед Сэмюэлем стояла задача вытащить мальчишку на берег до того, как тот окоченеет и пойдет ко дну. Полковник осторожно приблизился к краю воды и ухватился рукой за торчавший из земли корень, чтобы самому не оказаться в ледяной купели.

— Успокойся, черт возьми! Держи руку! — крикнул Сэмюэль, балансируя у кромки воды с протянутой рукой и пытаясь дотянуться до барахтавшегося в пруду юноши. Наконец удалось схватить утопающего за кисть. В голове мелькнуло, что кисть слишком тонка для человека, только что с таким искусством управлявшего конем на скачках по сложной местности.

Полковник устроился поудобнее, отпустил корневище и сильнее потянул юношу к берегу, а другой рукой постарался нащупать его кожаный пояс. Но тут Шелби натолкнулся ладонью на нечто мягкое и упругое. Ошибки быть не могло — женская грудь! Полковник уставился на два полушария, четко вырисовывавшиеся под мокрой тканью, потом, переведя глаза выше, изумленно выдохнул:

— Так это вы?

Оливия чуть присела, как от удара, пригвожденная к месту жестким взглядом голубых глаз и оглушенная вырвавшимся из горла полковника громовым проклятьем. Потом она смущенно отвела глаза и попыталась самостоятельно выйти на берег по скользким камням, но без особого успеха. Сэмюэль снова сжал ее руку, рванул на себя, и девушка упала, сбив с ног своего спасителя. Полковник разразился новыми проклятьями, когда его лицо закрыла перепачканная грязью огненно-рыжая прядь.

Он попытался выплюнуть волосы, забившие рот, и смахнуть их с глаз, и как только ему это удалось, гневно заявил:

— Должен вам сказать, мисс Сент-Этьен, у вас довольно неприятная манера попадаться на моем пути в самых неожиданных местах.

— Боже мой, — жалобно проговорила она, поправляя прическу, — вы опять обращаетесь ко мне так официально. Надо ли понимать, что мы больше не друзья?

Сэмюэль приподнялся на локтях, насмешливо посмотрел на девушку и сказал:

— Если учесть, что в данный момент мы находимся, мягко говоря, в весьма двусмысленной позиции, можно смело предположить, что мы больше чем друзья.

Девушка сидела, раскинув ноги, у него на бедрах и при малейшем движении невольно касалась его самым неблагопристойным образом в самом неблагопристойном месте. «Ой!» — Оливия опомнилась и поспешила соскользнуть на землю, поймав внезапно загоревшийся страстью взгляд Сэмюэля.

Боже! До чего хороша! Шелби помнил ее в роскошном туалете на балу у Шуто, но в эту минуту, насквозь промокшая, перепачканная липкой зловонной грязью, в грубой мужской одежде, она казалась еще более обворожительной. Непомерно широкие светло-коричневые брюки и не по росту просторная домотканая рубаха словно бы стали ей второй кожей, нежно облегая и четко вырисовывая прелестные контуры тела. Удивительно, как столь тоненькая женщина может обладать такими округлыми бедрами и высокой грудью. Ладонь Сэмюэля все еще жгло воспоминание о прикосновении к этой груди с твердым набухшим соском. Он почувствовал, что еще мгновение — и он не сможет себя контролировать, приподнялся, быстро подтянул колени и уперся в них локтями.

— Тот мерзавец на жеребце мог вам шею сломать, — сказал Шелби, чтобы разрядить обстановку.

— До него тоже пытались. Как видите, меня от этого не убыло.

Фраза прозвучала несколько двусмысленно, но, прежде чем Сэмюэль успел осознать это, Оливия поспешно продолжила:

— Мне доводилось участвовать в скачках на лучших лошадях дядюшки Эмори в самых разных местах от Сент-Луиса до Восточного побережья, и я почти не проигрываю. Я бы и сегодня пришла первой, если бы Цыганка не сбилась с ноги и не позволила тому жеребцу себя догнать.

Полковник был сражен, не нашелся, что ответить, и только молча провожал глазами аппетитный вертлявый зад, когда девушка стала карабкаться по крутому склону вверх к терпеливо поджидавшей ее лошади. Оливия хвасталась так самозабвенно и беззастенчиво — ни дать ни взять юнец лет шестнадцати, у которого молоко на губах не обсохло, но гонора хватает на десятерых.

— Да вы просто гордитесь тем, что способны разгуливать, вырядившись в брюки! — негодующе бросил ей вдогонку полковник.

— А почему бы и нет? — Оливия обернулась к Шелби. — Я принесла немало денег конюшням Вескотта. Я, можно сказать, родилась в седле. Когда мне было всего четыре года, сам герцог Сан-Джиорно подарил мне моего первого пони, — продолжала девушка. — А что касается этого маскарада — не моя вина, что мужчины не допускают к состязаниям женщин. Видимо, опасаются — и на мой взгляд, абсолютно справедливо, — что в честной борьбе женщины одержат победу над мужчинами.

— Опасаются? — не поверил своим ушам Сэмюэль.

— Да, боятся, и правильно делают, — отрезала Оливия. — Я ни разу не проиграла в Сент-Луисе за последние три года. В общем, с тех пор, как стала участвовать в скачках.

— Зато проиграли сегодня, — проворчал Сэмюэль. — У меня в голове не укладывается, как ваш опекун допускает, чтобы вы подвергали себя риску ради денег. Что это за человек? — Полковник взглянул на девушку и заметил, что ее пробрал озноб. Поднялся легкий ветер, и в мокрой одежде стало холодно. Сэмюэль вскочил на ноги, догнал Оливию, взял за руку и сказал: — Пошли. У меня есть походное одеяло. Надо вас укутать, а то схватите воспаление легких.

С этими словами он потянул ее за собой дальше вверх по склону.