Сюзанна Энок - Грех и чувствительность Страница 24

Формально он и не должен был быть здесь. Поход за покупками был одним из тех пунктов в расписании Элинор, которые Мельбурн посчитал довольно-таки невинными, и где она не нуждалась в присмотре. Валентин был совершенно уверен, что ее брат был прав.

Но это не объясняло, почему он ждал за углом Гриффин-Хауса до тех пор, пока девушка не отправилась на встречу с леди Барбарой, или почему он последовал за ними на Бонд-стрит, а не присоединился к остальным пэрам в Палате Лордов.

На самом деле у него вообще не было никакой разумной причины быть здесь. Ничего, кроме желания, потребности, черт побери, понять Элинор Гриффин. Ради Бога, маркиз был почти на расстоянии одного вздоха от того, чтобы поцеловать девушку в ее собственной утренней комнате. В утренней комнате Мельбурна.

Это не имело никакого чертового смысла. Он и раньше охотился на опасную дичь, дичь, которая уже принадлежала другому мужчине, хотя она, кажется, никогда слишком высоко не ценилась тем, кто ее поймал. Тем не менее, когда дело касалось друзей, оно приобретало совершенно другой смысл. У него было их не так много, и он не предавал их. Никогда.

Мельбурн попросил его присматривать за Элинор, удерживать ее от неприятностей и, теоретически, сообщать обо всем, что могло рассматриваться как неподходящее. За один день этого присмотра, Валентин увидел ее наполовину обнаженной и сопроводил домой без компаньонки – любое из этих событий могло бы привести к тому, что его заставили бы жениться на девушке, если бы кто-то узнал об этом. А затем он пообещал ей не говорить никому о том, что произошло.

Элинор не была виновна в том, что пытался совершить Кобб-Хардинг; маркиз был уверен в этом. Но она отправилась на вечеринку к Бельмонту по своей воле, так что он должен был совершенно спокойно сообщить этот факт ее брату. Его чувство справедливой игры запретило маркизу делать это. Он, конечно, мог убеждать себя в этом, но после сегодняшнего утра у него появилось подозрение, что его решение продолжать это маленькое наблюдение не имело ничего общего со справедливостью, а было сплошной игрой.

Затянувшись сигарой, Валентин отстал на достаточное расстояние, так, чтобы видеть среди толпы дневных покупателей лишь изогнутое страусиное перо на шляпке Элинор. Так как он заявил ей, что ему нужно в другое место, то будет не слишком приятно, если девушка обнаружит его в тридцати футах позади себя.

Маркиз не был уверен, что он чего-то достигнет этим упражнением, кроме того, что усилит свою неудовлетворенность. Черт все это побери, если бы Мельбурн не пришел к нему, и Валентин узнал бы о маленьком восстании Элинор сам, то он бы первым ухватился бы за возможность обучить ее свободе, греху и страсти. Однако благодаря герцогу Валентина успешно кастрировали. Конечно, его голова знала об этом, но остальные части тела не обращали ни малейшего внимания на логику и верность. Остальные части его тела хотели уложить в постель Элинор Гриффин.

– Деверилл? Что ты здесь делаешь?

Валентин остановился, когда Закери Гриффин появился из ателье мужского портного.

– Что, по твоему мнению, я здесь делаю? – спросил он, придав своему голосу оттенок раздражения, которого совсем не ощущал. – Я выплачиваю свой проклятый долг Мельбурну.

Закери немедленно спрятался в тень здания. С почти комической настойчивостью, он начал разглядывать толпу.

– Она здесь?

Покачав головой, Валентин снова двинулся вперед. Не следует сейчас терять ее из виду.

– Ты так же хитроумен, как пушечное ядро, – прокомментировал он действия Закери. – Она на полквартала впереди нас, делает покупки с леди Барбарой Хаусен.

– Сестра сказала, что собирается сюда, – признал Закери, шагая рядом с ним, – но, кажется, она гораздо более изворотлива, чем я полагал. Мельбурн рассказал тебе о ее побеге в Воксхолл?

Проклятие.

– Элинор сама рассказала мне об этом сегодня утром, – сымпровизировал маркиз, – когда я зашел, чтобы справиться о ее здоровье.

– Скоро я начну беспокоиться о своем здоровье, – парировал Закери. – В конце концов, есть ведь правила поведения!

– Ах! И я об этом слышал. Тем не менее, лично я должен поаплодировать ей за то, что она застала всех вас врасплох. Неужели вы предполагали, что она никогда не вырастет и не пожелает испытать то, что предлагает окружающий её мир?

– Я не знаю, – проворчал ее брат. – Я думал, что она будет более разумной насчет этого.

– Женщины редко бывают разумными, мой мальчик.

Закери некоторое время молча шел рядом с ним.

– Я предполагаю, что мы могли немного перестараться, защищая ее, но это не наша вина. Когда Элинор исчезла в тот раз в Девоне… Я никогда не видел Себастьяна настолько обезумевшим.

Валентин нахмурился.

– Она исчезла? Ты имеешь в виду, что она делала это и прежде? – Элинор казалась такой искренне потерянной прошлой ночью. – Мельбурн никогда не говорил…

– Он знает, что ты питаешь отвращение к семейным драмам, – вставил Закери. – Но это не то, о чем ты думаешь. Нелл было двенадцать, Мельбурну – только двадцать три? Шей и я были где-то посередине. Нелл делала все, что делали мы: плавала в озере, ловила рыбу, фехтовала, – он рассмеялся, очевидно, что-то вспомнив, – и даже ездила верхом по-мужски. Так или иначе, однажды она выехала на мерине Себа, большом животном по имени Атлас. Примерно сорок минут спустя Атлас вернулся без нее.

Леди вошли в кондитерскую, и Валентин остановился в переулке.

– Что произошло дальше?

– Грумы и я выехали за ней, но не нашли вдоль того пути, по которому она обычно ездила. Так что Мельбурн собрал всех слуг в поместье, и сорок человек отправилось ее искать. Элинор и раньше сбрасывала лошадь, и мы научили ее падать, так что поначалу мы совсем не волновались. Во всяком случае, я не волновался. Но затем солнце село, а мы так и не нашли ее.

Валентин осознал, что его дыхание и пульс участились, и мысленно одернул себя. Это было не похоже на него: настолько увлекаться историей, что он даже начал беспокоиться о его главной участнице. Особенно не тогда, когда эти события происходили девять лет назад, и он знал, что все закончилось хорошо. Ради Бога, Элинор была в кондитерской, в двадцати футах от него. Но Валентин хотел узнать, что произошло.

– И? – поторопил он Закери.

– Мы принесли факелы и фонари и продолжали искать. К тому времени Мельбурн охрип, выкрикивая ее имя, и я думал, что он наполовину убедил себя, что кто-то похитил ее и намеревается потребовать в качестве выкупа все семейное состояние. Он отдал бы его за Элинор.

– Это на него не похоже.

С легкой усмешкой Закери кивнул:

– Ты и понятия не имеешь. Мы искали шесть или семь часов. Наконец, после полуночи Шей выстрелил из пистолета, и мы все побежали к нему. Он нашел Элинор в четырех милях от дома, спящую на куче листьев, в ожидании, когда рассветет, и она сможет отправиться домой. Ее проклятая рука была сломана, но ни более того, – он снова рассмеялся. – Элинор захотела узнать, почему мы так долго искали ее, и почему ни один из нас не догадался принести ей что-нибудь поесть.