Карин Монк - Чужая вина Страница 25

— Как же эта штука скверно пахнет! — пожаловалась Аннабелл, кладя мокрый фитиль на лист газеты.

— Ну уж не так скверно, как это. — Саймон, наморщив нос, помешивал что-то в кастрюльке на плите.

— А что это такое? — спросила Грейс.

— Смесь для удаления пятен от утюга с белья, — объяснила Дорин, добавляя в кастрюлю полпинты уксуса. — Она бы нам не понадобилась, если бы ты занималась своими делами, а не болтала с Шарлоттой, когда та гладила скатерть.

Саймон снова поморщился.

— У меня от этого запаха мозги расплавятся.

Джейми перестал чистить почерневший утюг специальным составом из воска и соли. Его лицо, волосы, руки и рубашка были покрыты сажей, как у трубочиста.

— А что там такое?

— Сок двух луковиц, пол-унции мыла, две унции сукновальной глины и полпинты уксуса, — ответила Дорин. — Вот вскипятим это как следует, остудим. Тогда можно будет намазать ею пятна от утюга, и они сойдут.

— Скорее эта проклятая смесь прожжет материю насквозь, — сухо предрек Хейдон. — Подержи-ка этот чайник, Шарлотта, пока я приклею к нему ручку.

Шарлотта послушно схватилась за тяжелый фарфоровый чайник.

— Вот так?

— Отлично. — Наморщив лоб, Хейдон аккуратно приклеил обломок ручки в нужном месте и выпрямился, явно довольный собой. — Теперь вы можете снова пользоваться этим красивым чайником, Юнис. Мы с Шарлоттой его починили. — Он поднял чайник, чтобы продемонстрировать результат работы.

Ручка сразу же отлетела, хрупкое изделие упало на пол и разбилось на мелкие кусочки.

Хейдон ошеломленно уставился на осколки, а дети разразились смехом.

Шарлотта старалась скрыть улыбку, видя разочарование Хейдона.

— Мне так жаль, лорд Рэдмонд. Думаю, чайник должен был немного постоять.

— Вы неплохо поработали, дружище, — заверил его Оливер, весело качая головой. — Только в следующий раз дайте клею засохнуть, прежде чем размахивать чайником.

Хейдон нахмурился.

— Клей должен засохнуть? — Он виновато посмотрел на Юнис. — Мне очень жаль.

— Не огорчайтесь, — успокоила его Юнис и протянула ему швабру и совок. — На ошибках учатся. Если бы мы плакали над каждой вещью, которая разбивалась в этом доме, нам бы понадобилась лодка! Раз тебе нечего делать, Шарлотта, давай-ка взбей масло.

— Конечно, — Шарлотта ободряюще улыбнулась Хейдону и, прихрамывая, отправилась к другому концу стола, где стояла миска с маслом.

Джек появился из погреба с кувшином молока и корзиной с яйцами. Поставив их на стол, он попытался улизнуть из переполненной кухни, но не тут-то было.

— Помоги Шарлотте, Джек, — велела Юнис, смешивая варенье с лимонным соком. — Разбей пару яиц в миску и добавь муки и молока. Только не слишком много — просто чтобы сделать пудинг повкуснее и помягче.

Джек недовольно нахмурился. Рано утром Оливер поручил ему наколоть дров — единственная работа, которая доставляла мальчику удовольствие. Джеку нравилось ощущать в руках вес топора, описывать им серебристую дугу над головой, слышать треск дерева и смотреть, как разлетаются щепки. Вчера он помогал Оливеру чистить и смазывать карету — эта работа тоже казалась ему достойной. Только вот Женевьева трижды посылала его отмывать руки и чистить ногти, пока не сочла их вид приемлемым. Но готовить еду — женское дело, и Джек ни за что не будет разбивать эти дурацкие яйца и возиться с мукой. Он сжал кулаки и решил было прямо заявить об этом Юнис.

— Пожалуйста, Джек, помоги мне взбить масло, — попросила Шарлотта. — Что-то у меня ничего не получается, а ты такой сильный, в два счета управишься.

Джек с удивлением посмотрел на нее.

Из всех детей в доме только Шарлотта не стремилась подружиться с ним. Он чувствовал, что причина не в презрительном к нему отношении, а в робости и неуверенности самой Шарлотты. Джек не знал, почему она хромает, но подозревал, что ее покалечил какой-то негодяй — возможно даже, родной отец.

Если бы он присутствовал при этом, то, не задумываясь, прикончил бы ублюдка.

Вид Шарлотты, неуклюже примостившейся на стуле, вытянув перед собой изувеченную ногу, и тщетно пытающейся размягчить ложкой большой кусок масла в миске, сломил упрямство Джека. Тонкие пряди рыжеватых волос девочки свисали на лоб из-под выцветшей зеленой ленты, молочно-белая кожа покраснела от напряжения, словно эта простая работа действительно была для нее утомительной. Но больше всего на Джека подействовал взгляд ее карих с зеленоватым оттенком глаз, обрамленных черными ресницами. Он никогда не замечал, какие они большие и красивые. Шарлотта смотрела на него — и взгляд ее был настороженным, как будто она опасалась, что Джек огрызнется или вообще ничего не ответит, бросив на нее презрительный взгляд. Судя по его обращению с остальными обитателями дома, подобного вполне можно было ожидать.

Джеку стало стыдно. Он подошел к Шарлотте, взял у нее миску и ложку и начал разминать непокорное масло.

— Спасибо. — Голос Шарлотты был еле слышен. Джек молча кивнул. Когда с маслом было покончено, он принес яйца и молоко в кувшине.

— Вот, — сказал Джек, пристроив все это на столе. — Разбей яйцо и в миску, а я взобью масло. — Он пристально смотрел на девочку, давая понять, что делает это ради нее, а не потому, что ему приказала Юнис,

Неуверенно улыбнувшись, Шарлотта наклонила голову и осторожно постучала яйцом о край миски.

— Думаю, пудинг получится вкусный, — сказала она.

— Всем добрый день. — Женевьева, войдя в кухню, улыбнулась своим подопечным. Кухня была полна народу, поэтому Женевьеве почти не пришлось притворяться, будто она не замечает Хейдона.

Невозможно было полностью избегать лорда Рэдмонда, но в течение последних дней, после того как Женевьева объявила его своим супругом в присутствии полицейских, она ни разу не оставалась с ним наедине. Хейдон вполне поправился и не нуждался больше в постоянном уходе. Дорин любезно предложила: «А не перебраться ли мне в комнату Юнис, и тогда его лордство устроится в моей». Сначала Женевьева беспокоилась, что такие условия никак не удовлетворят лорда Рэдмонда. Вряд ли ему понравится жить на втором этаже, где располагались комнаты прислуги. Однако комната его вполне устроила, и он выразил благодарность Дорин, заверив, что не будет слишком долго злоупотреблять ее любезностью. Женевьева подумала, что после тесной сырой камеры светлая и аккуратная комнатка Дорин и впрямь могла показаться почти роскошной. Хотя перебрался туда он все-таки из ее спальни, куда более комфортной.

— Господи, Джейми, ты выглядишь так, словно упал в ящик с углем! — Женевьева уставилась на изрядно перемазанного сажей братишку.

— Я чищу утюг, — гордо заявил Джейми.