Анастасия Дробина - Король-одиночка Страница 25

К тому времени он уже знал, что к цыганам пустыми не ездят. В багажнике машины было вино, сало, копченая колбаса, для матери ребенка нашлась золотая цепочка, и цыгане подобрели. Один из них, лет сорока, высокий и хмурый, широким жестом пригласил Короля к столу:

«Рады тебе, дорогой. Садись».

Он сел. Ему наливали – пил, не пьянел, смотрел на смуглые улыбающиеся физиономии. Когда стемнело, перед домом зажегся единственный на весь поселок фонарь. Цыганки сбились в кучу под кругом света, аккордеон заиграл – и Король снова увидел ее. Небрежно придерживая на голове платок, девушка плясала под фонарем, и грязь веером летела из-под ее босых ног.

Возвращались домой глубокой ночью. Белка дремала на заднем сиденье, сонно ворча: зачем приехал, зачем не предупредил, зачем так быстро уезжают… Он почти не слушал. Уже при въезде в Одессу решился спросить:

«А кто ее муж?»

«Че-ей? – зевнула Белка. – Нинки? Она без мужа».

«Почему?» – он знал, что спрашивал. К двадцати годам уважающая себя цыганка должна была иметь как минимум троих детей.

«Ну, он был, только ушел. Она же пустая, рожать не может. Тебе зачем?»

«Кто ее отец?»

Белку словно подбросило на сиденье. Она с силой дернула Короля за плечо (он чудом успел притормозить), развернула к себе:

«Ты что? Ты что?! С ума сошел?»

«А что?» – он, отвернувшись, смотрел в темноту.

«Она же пус-та-я! – Белка воздела руки, поражаясь его тупости. – Не может – никого – родить – совсем! Думаешь, почему ее цыгане не берут? Тот ром с ней два года прожил, потом видит – ничего не получается, – и взял другую».

«Из этого же поселка?» – зачем-то поинтересовался Король.

«Ну да. Сейчас у него двое уже. Так что и не думай ее брать. Зачем?»

«Кто ее отец?» – снова спросил брат. Белка испуганно смотрела на него.

Отцом Нинки оказался тот самый сумрачный цыган, который пригласил Короля к столу. Он был ошарашен его просьбой не меньше Белки, но быстро пришел в себя и начал торговаться. Сошлись на пяти тысячах. Белка, узнав об этом, чуть не лишилась чувств и, щедро пользуясь нецензурными словами, объяснила ему, что Нинка таких денег не стоит:

«Она же не девочка! Не чистая! Старая! И пустая еще! За такое – еще и деньги давать?! Завтра обратно заберу! Они, они тебе должны заплатить, чтоб ты ее взял!»

Король с трудом убедил сестренку не вмешиваться. Полдела было сделано: оставалось переговорить с невестой.

Нинку он нашел на Привозе. Она сидела на разбитых ступеньках магазина, языком перекатывала во рту жвачку. Он сел рядом. Нинка равнодушно покосилась на него.

«Свадьбу будешь делать или так?» – спросила, словно они были знакомы сто лет.

«Как ты скажешь».

«Я? Мне она не нужна. – Женщина помолчала, нахмурилась. – Тебе сказали, какая я, знаешь?»

В голосе Нинки прозвучал вызов. Король смотрел в ее темное лицо с чуть раскосыми блестящими глазами и думал, что цыгане, наверное, все-таки ненормальные. Только из-за того, что не может родить…

«А кто я, тебе сказали?» – в тон спросил он.

«Ты – большой человек. Чор баро [29]«. – В ее голосе сквозило уважение, и Король немного успокоился. Если бы она еще улыбнулась… Как тогда, в раскаленный полдень, швырнув ему в лицо чужой бумажник: „Подержи!“ Но Нинка продолжала жевать, глядя в сторону. Ее влажное от пота лицо было неподвижным. Грязные пальцы бездумно перебирали красные бусинки на шее.

В открытое окно светило солнце. В углу под потолком попалась в паутину муха и сердито зудела, силясь освободиться. Лежа на спине, Король машинально вслушивался в это зуденье и пытался сообразить, где находится. Оглядев комнату со сваленными в углу подушками и старой лампой на подоконнике, он с облегчением узнал свою квартиру в Спиридоньевском. С кухни слышались шум воды и грохот сковородок. Приподнявшись на локте, Король позвал:

– Белка!

В комнату вошла сестра. С одного взгляда на нее Король понял: знает. Он попытался пошевелить правой рукой, и она тут же заныла. Повязка была покрыта твердой коркой засохшей крови. Сколько дней прошло – два, три?

– Сейчас сменю, – глухо проговорила Белка и вышла. Вернувшись с кастрюлей воды, села на матрас рядом с братом, начала отмачивать присохший бинт. Король заскрипел зубами, она сухо велела терпеть.

Чтобы не встречаться с ней глазами, Король отвернулся к окну… и увидел на подоконнике свою «беретту».

Белка перехватила его взгляд:

– Вчера приходили цыгане, кэлдэраря. Сказали, что это твое.

Король усмехнулся, вспомнив о Белаше: возместил, обезьяна старая, ущерб… При мысли о Таракане остро засосало под сердцем. Отгулял Ленчик… Ни за что пропал, по-дурацки. Не надо было его и ввязывать в это. Решили, два идиота, подзаработать напоследок… Вот и объясняй теперь Лариске, которая уже на последнем месяце, как все получилось. И как теперь он сам будет без Леньки? Двадцать пять лет вместе – не шутка. И из-за какого-то цыганья… Пропади они все пропадом.

– Не дергайся. – Белка зубами стянула на его плече концы бинта. Король покосился на нее. Взгляд у сестры был чужой.

– Зачем ты это сделал?

– Я?.. – от Белки он этого никак не ждал. – Что?

– Не понимаешь?! – взорвалась она. – Граф по всей Москве кричит, что ты его подставил! Что я теперь делать должна, скажи, что?!

Король сердито отвернулся к окну. Ему уже изрядно надоело оправдываться.

– Я ни при чем.

– Врешь!

– Нет.

– Что «нет», что «нет»? – завопила Белка. – Ну, забожись! Подойди к иконе, забожись!

Король пожал плечами, встал, пошел к закопченной Богородице в углу. Белка, закусив губу, напряженно проследила за ним, всплеснула руками и расплакалась:

– Все равно не верю, да черт с тобой! У меня вчера Граф был! Сказал – убьет тебя! Дал телефон, сказал, чтоб позвонила, как тебя найду…

– Ты уже звонила?

– Что?.. – Белка сразу перестала всхлипывать. Ненавидяще взглянула на него, встала и, молча, прямая, как столбик, вышла.

– Белка, стой! Послушай…

Ответом был яростный хлопок кухонной двери. От досады Король выматерился. Пришлось двигаться на кухню, успокаивать, уговаривать, вытирать Белкин хлюпающий нос и думать, как держать ее подальше от этого дела.

– Лучше уезжай к отцу.

– А дети? А Славка? Куда я его дену? – ревела Белка. – Его одного оставить – сопьется! И на Радку опять полезет – не знаю я, что ли? Да что же я делать буду, господи ты бож… – рев вдруг прекратился, как отрезанный ножом. Круглыми от ужаса глазами Белка уставилась в окно.

– Приехали…

Король взглянул через ее плечо. На улице, у края тротуара парковались два серых «Мерседеса». Из них полезли цыгане, и Король увидел Графа.Тот смотрел прямо на их окна.