Шейла Бишоп - Невесты и куртизанки Страница 25

Мистер Парминтер, нахмурившись и сосредоточившись, как шахматист, смотрел на карту.

– Ваше первоначальное предположение… что мисс Гейни, возможно, покинула имение незамеченной… полагаю, вы имели в виду Мартлендские ворота? Вероятно, вы не очень верите одинокой свидетельнице в беседке?

– Да, это еще один камень преткновения; сначала я решил, что она легко могла ошибиться, но, проведя некоторое время в ее обществе, должен признать, что свидетельство такой девушки, как мисс Каролина Прайор, игнорировать нельзя.

– Каролина Прайор? Но я ее знаю! То есть… если мы говорим об одной и той же девушке? Младшая сестра леди, которую вы…

– Да.

– Она живет в четырех домах отсюда. Какое любопытное совпадение!

– Не понимаю, чему вы удивляетесь? – спокойно заметил Фрэнсис. – Этот Рид адвокат, не так ли? Не вижу ничего странного, что они живут где-то поблизости!

Мистер Парминтер был не из тех людей, которых лорд Фрэнсис мог смутить.

– Она умная девушка, – засмеялся он. – Конечно, от ошибок никто не застрахован, но если бы у нее была хоть капля неуверенности, не сомневаюсь, она бы сказала об этом!

– Мне тоже так показалось.

– Итак, мисс Гейни исчезла средь бела дня где-то в пределах Хойл-Парка. Это таинственно. Что вам известно о гостях, приходивших в тот день в Заповедник? Вы сказали, что среди них было несколько посторонних?

– Свадьба из Бринд-Аббас, в высшей степени почтенная. Старди с трудом их вспомнил. А потом высокомерный виноторговец…

– Кто?..

– Малый, приехавший с женой из Плимута в кабриолете и смертельно оскорбивший Сэма Роубака в «Корабле», отказавшись перекусить в Кливе. Если верить его слуге, это лондонский виноторговец, воротящий нос от провинциальных пивных.

– Торговец вином? Кажется, это тот человек, который мне писал. Минуточку… – Мистер Парминтер принялся просматривать свою корреспонденцию.

– Он вам писал?

– Письмо пришло сегодня утром. Написано, полагаю, после того, как начали распространяться эти гнусные слухи.

Он протянул Фрэнсису листок бумаги с фирменным знаком господ Болдока и Скроггса, импортеров игристых вин, размещавшихся на Дьюк-стрит в Сент-Джеймсе. Письмо было написано аккуратным почерком образованного человека.

«Мистеру Парминтеру, эсквайру.

Дорогой сэр, прочтя в газете об исчезновении в прошлый вторник, девятнадцатого июня, юной леди из Хойл-Парка, Девоншир, утверждаю, что моя жена и я гуляли в этих местах примерно в два часа этого дня и видели юную леди, о которой, полагаем, идет речь. Она сидела в саду коттеджа, примыкающем к дороге, известной под названием Заповедная тропа. Она была одна и, кажется, вполне здорова. Боюсь, эта информация мало чем Вам поможет, но я счел своим долгом написать.

Остаюсь, сэр, Вашим покорным слугой,

Гилберт Фит».

– Вполне благопристойное письмо, – грустно констатировал Фрэнсис.

– Что ж, трудно предположить, что он встречался с мисс Гейни в присутствии жены.

– Или что они смогли бы провезти в своем кабриолете четвертого человека. Живого или мертвого. И в любом случае они слишком рано появились на сцене. Как следует из письма, эти люди оказались у коттеджа до юного Джема Херда, а он подошел к деревне в четверть третьего.

– В половине третьего мисс Гейни была еще в саду коттеджа, потому что мисс Прайор ее там видела?

– Да. – Нахмурившись, Фрэнсис перечитал письмо. – Что-то здесь мне кажется странным, Парминтер. Почему он вам написал?

– Из чувства долга. Он не мог знать, что в его сведениях нет необходимости. Если бы не мисс Прайор, Финчи были бы последними людьми, видевшими девушку перед тем, как она исчезла.

– Да, это верно, но я не это имел в виду. Почему Финч написал вам, хотелось бы мне знать? Откуда ему известно, что вы знакомы с нашей семьей? И если уж на то пошло, почему он не связался с родителями девушки, которых это касается больше всего?

Парминтер уставился на него:

– На что вы намекаете, сэр?

– Финч прочел эти грязные инсинуации в «Кроникл». Предположим, он видел в лесу нечто, способное пролить свет на тайну исчезновения Ады?

– Тогда почему он об этом не написал?

– Боится доверять бумаге… Страх, обычный для честных людей, пишущих вашим образованным собратьям, дорогой Парминтер. Мне бы, во всяком случае, хотелось встретиться с этим малым и выяснить, что у него на уме. Сейчас уже слишком поздно ехать на Дьюк-стрит, они закрываются на ночь. Какая досада; я собирался завтра рано утром уехать и взять с собой Бетси Гейни и Джорджа Корбета.

– Мне встретиться с Финчем?

– Я бы предпочел встретиться с ним сам! – со свойственной ему прямотой сообщил Фрэнсис. Затем, к немалому удивлению мистера Парминтера, смущенно добавил: – Я не хотел вас обидеть. Но мне перед возвращением в Клив хотелось бы знать, что он скажет.

«Кто, черт возьми, учил тебя хорошим манерам?» – удивился мистер Парминтер. Вслух же сказал:

– Если бы вы согласились пообедать со мной, я послал бы клерка в «Болдок и Скроит» на тот случай, если есть хоть какая-то надежда застать там сегодня мистера Финча.

Фрэнсис согласился на оба эти предложения, клерк был послан с поручением, а мужчины поднялись пообедать при слабом свете свечей, хотя яркое июньское солнце еще пробивалось в окна.

Наконец с Дьюк-стрит вернулся клерк мистера Парминтера. В конторе, как и следовало ожидать, уже никого не было, но у ночного сторожа ему удалось узнать адрес Гилберта Финча. Тот проживал в Кентиш-Таун в доме мистера Уолтерса.

Фрэнсис немедленно взял наемный экипаж и отправился на север Лондона. Миновав Новую дорогу, он попал в район растущих предместий на полях Хайбери и Ислингтона. Некоторые дома были хаотично разбросаны на свободных участках земли, но попадались и тщательно спланированные группы террас и площадок, которые почему-то назывались городами: Камден, Каннинг, Кентиш и прочие. Перед Фрэнсисом предстали ряды кирпичных и оштукатуренных домов. Окинув их оценивающим взглядом, он прикинул, во что они обошлись владельцам. Да, хозяева земли неплохо нагрели руки на спекуляций участками!

Дом номер шесть по Пайн-Этел-Плейс был скромной виллой в благоустроенном районе. Фрэнсис вылез из экипажа и велел кучеру подождать его.

В большом окне справа от входной двери золотистым сиянием светила лампа. Окно было не занавешено, и сквозь стекло Фрэнсис разглядел двоих: хорошенькую девушку в ярко-розовом платье, занятую шитьем, и крупного молодого человека с книгой, читающего ей вслух какую-то забавную историю, потому что девушка то и дело улыбалась. Эта подсмотренная домашняя сценка очаровала Фрэнсиса.