Тереза Майклс - Приют любви Страница 25

Миссис Гэлоуэй рассуждала в своей спокойной манере о бессовестных спекулянтах, интендантах и квартирмейстерах.

И так далее, и так далее...

В три часа объявили конец рабочего дня. Простившись с миссис Гэлоуэй, которая любезно предложила называть ее просто Тильдой, Элизабет сняла накидку и капор с отведенного ей крючка и покинула здание. Мистер Джош ждал ее на улице, запруженной колясками и повозками.

Успокоенная сообщением о том, что Николь вела себя хорошо, Элизабет стала думать о Колтере.

За ужином разговор вертелся вокруг ее первого рабочего дня. Николь, к огорчению матери, казалась ко всему равнодушной и все спрашивала, скоро ли вернется Колтер.

Чувствуя, что это неспроста, Элизабет, уложив дочь, присела на кровать и погладила девочку по головке.

– Что-нибудь случилось сегодня, моя драгоценная?

– Мы с Рут собирали орехи, а мистер Джош нашел для меня дерево.

– Дерево?

– Для качелей.

– Похоже, Николь, тебя это не слишком радует. А ведь тебе очень этого хотелось.

Через несколько минут Элизабет решила, что девочка заснула, и наклонилась, чтобы последний раз поцеловать ее в лобик. Но та еще не спала. Пытаясь понять, в чем дело, мать спросила:

– Ты сделала что-то не так и мистер Джош или Рут накричали на тебя?

– Нет, мама, нет. Ничего плохого я не делала. Ничего.

Она просунула ручонку под руку матери, которая все никак не могла понять, что же случилось. Николь не казалась испуганной, не вздрагивала, как в первые ночи, но все-таки что-то ее тревожило...

– Солнышко, ты же знаешь, что можешь все мне рассказать, даже если и провинилась. Говорить правду всегда лучше, чем бояться наказания. Ты же знаешь это. Пожалуйста, сладкая моя, расскажи, что тебя тревожит.

– Я видела чужого человека...

– О Господи!

– Я не сделала ничего дурного.

– Нет, конечно, нет, Николь. – Заставляя себя держаться спокойно, Элизабет погладила ребенка по голове. – Ты рассказала об этом мистеру Джошу? – Девочка помотала головой. – Почему? Он никому не позволит обидеть тебя. А Рут или Эмили знают? – Она тут же сообразила, что задает глупый вопрос, ведь они рассказали бы ей. Стараясь сдержать панику и не испугать дочь, Элизабет обняла ее. – Этот человек говорил с тобой?

– Нет. Он просто смотрел.

– Мистер Джош видел его?

Николь опять помотала головой, крепко прижимаясь к материнской руке.

– Он бы сказал, что мне опять почудилось.

– Почудилось? Почудилось, что ты кого-то видишь? Да, – ответила она сама, прежде чем девочка успела что-то сказать, – конечно, он так бы и подумал. Хорошо, родная, не беспокойся об этом больше. Мама все объяснит мистеру Джошу и Рут. Они сделают так, чтобы этот человек больше не появлялся. Ты же знаешь, они любят тебя и никому не дадут в обиду.

Посидев с дочкой еще немного, Элизабет поговорила со слугами, но не стала тревожить Эмили. Они пообещали не спускать с Николь глаз, а Джош добавил, что проверит, не скрывается ли где-нибудь рядом дезертир.

Элизабет пришлось удовлетвориться их заверениями, но, лежа в кровати и прижимая к щеке рубашку Колтера, она решила, что придется подумать о дополнительных мерах безопасности.

Благодаря щедрости полковника их кладовые были заполнены, и потому Элизабет решила, что купит на свое жалованье револьвер.

У Джоша было охотничье ружье, но ей хотелось револьвер.

Никогда раньше она не держала в руках оружия, а теперь научится. Элме не удастся забрать у нее дочь. Элизабет была уверена, что свекровь каким-то образом узнала, где они скрываются.

Поднялся ветер, в его завываниях было что-то трагическое. Молодая женщина наконец забылась беспокойным сном, преследуемая кошмарами прошлого.

Человек, наблюдавший за домом, потуже завернулся в шерстяное одеяло и прислонился к дереву, надеясь, что под утро не пойдет снег. Он ждал, стараясь не уснуть, как ему было приказано.

А неподалеку еще один невидимый человек наблюдал за ним.

Глава десятая

Следующие два дня никто не видел загадочного незнакомца. Но Элизабет тревожило предчувствие опасности, и она мучила своими страхами Джоша и Рут.

Работа постепенно превратилась в рутину. Так как она не вступала в разговоры о жизни, то за первую неделю пронумеровала столько бумаг, что стала настоящей «казначейской девушкой», как называли себя работавшие там.

В понедельник она познакомилась с миссис Дженни Хьюго Морган, которая попросила, чтобы их рабочие места были рядом.

Элизабет заметила возмущенную реакцию сотрудниц на появление Дженни, но тут же поняла, что резкий выговор выдает в этой молодой женщине с фиалковыми глазами и густыми каштановыми волосами уроженку Севера.

За возмущенным шепотом последовало демонстративно громкое отодвигание стульев, и женщины, одна за другой, отправились выражать протест начальству.

Элизабет растерялась. Она не могла не считаться с просьбой возлюбленного, да и муж этой женщины произвел на нее впечатление самого милого из молодых офицеров Колтера. К тому же, убеждала она себя, Дженни Морган не виновата, что родилась на Севере.

К ним подошла миссис Марстенд.

– Боюсь, Элизабет, они не сразу свыкнутся с тем, что миссис Морган работает у нас. Надеюсь, я могу рассчитывать на вас...

– Да, – быстро прервала ее смущенная Дженни.

Ободряюще потрепав ее по плечу, миссис Марстенд отошла.

– Я просила Хьюго найти мне место, где я могла бы работать одна. У меня хороший почерк, я часто помогала отцу вести дела. А Хьюго настаивал, что мне будет легче на людях. Только мужчина может быть так глуп.

– Уверена, все образуется, как только они узнают вас получше, миссис...

– Пожалуйста, зовите меня Дженни. И можно мне называть вас по имени?

К концу дня Элизабет решила, что под напористостью Дженни Морган прячет чувствительную натуру. Сострадание перевесило недоверие, когда Дженни, готовая зарыдать, призналась, что испортила несколько документов и будет оштрафована в свой первый рабочий день, а может, даже и уволена. Отложив бумаги, Элизабет аккуратно исправила ее цифры, что отвлекло и сбило ее саму. Мысль, что Дженни отняла работу у какой-то южанки, исчезла, как только та призналась, что недавно потеряла ребенка и долго болела. Элизабет поняла, какой одинокой она чувствует себя без мужа, как нуждается в участии. Работать ей было необходимо, так как семья была вся в долгах, и Хьюго не мог в одиночку их содержать.

Потрясенная ее откровенностью, Элизабет надеялась, что Дженни не рассчитывает на такую же с ее стороны. Напротив, настроение у той вдруг улучшилось, и Элизабет смогла наконец заговорить о войне и о том, что происходит в Ричмонде, задавая вопросы на интересующую ее тему. Но ее ждало разочарование – Дженни понятия не имела, где сейчас Колтер и Хьюго.