Хизер Гротхаус - Страсть и судьба Страница 26

Джон Грей взглянул на нее сначала довольно безмятежно, потом более внимательно.

— На мне смертный грех, викарий, — продолжала Сесили. — Грех, в котором я не могу признаться отцу Перри.

— Не можете признаться? Потому что боитесь его укоров? Или потому что не раскаиваетесь в содеянном?

Его негромкие слова настолько точно попали в цель, что на несколько мгновений Сесили потеряла дар речи. Неужели она для него настолько прозрачна и понятна?

— Пожалуй, и то и другое, — выдавила она наконец.

— Отец Перри прекрасный священник, — произнес Джон Грей. — Он произвел на меня впечатление очень хорошего исповедника, который никогда не нарушит тайну исповеди.

Из-под ног лошадей неожиданно вылетели две птицы, и Сесили молча провожала их взглядом, пока они не скрылись в солнечном свете. На ее глазах выступили слезы — очевидно, от яркого света.

— Да, вы правы, — тихо сказала она, смахнув слезу.

— Значит, вы боитесь потерять его уважение и любовь?

— Да, — едва слышно выдохнула она. Казалось, Джон Грей видел ее насквозь.

Остановив лошадь, он повернулся лицом к Сесили.

— Что я должен сделать, чтобы помочь вам? Рекомендовать другого исповедника? Может быть, в аббатстве…

Нет, покачала она головой, — я хочу, чтобы вы, викарий Джон, выслушали меня.

Он пристально посмотрел на нее, но в его лице не было и тени удивления.

— Я не могу дать вам отпущение грехов, леди Сесили, и вы отлично это знаете.

— Да, знаю, — кивнула она, — но я не могу рассказать об этом никому, кто меня знает, а тяжесть греха уже невыносима. Возможно, выслушав меня, вы сможете дать дельный совет, поскольку это, откровенно говоря, непосредственно касается моей нерешительности в отношении Хэллоушира. Епископ не доверил бы вам столь серьезную миссию в аббатстве, если бы не видел в вас талантливого руководителя и мудрого наставника.

— Леди Сесили, я… — Он остановился на полуслове и взглянул на видневшееся сквозь ветви небо. Когда он снова посмотрел на нее, в уголках его губ таилась улыбка.

Буду с вами откровенен. Вы мне очень нравитесь, и я не уверен, что…

— Прошу прощения, викарий, — перебила его Сесили, — но если мы хотим стать друзьями, вам лучше сразу узнать обо мне всю правду, чтобы потом не было горького разочарования. Я не хочу, чтобы вы думали обо мне лучше, чем я есть на самом деле.

— Ну хорошо, — учтиво кивнул ей викарий, потом ловко спешился и подошел к Сесили, чтобы помочь ей сойти с лошади. — Давайте присядем.

Несмотря на необычно теплый день, почва с остатками прошлогодней травы у подножия деревьев была все еще холодной и твердой. Джон Грей вынул из седельной сумки туго свернутое одеяло и расстелил на земле. Присаживаясь, Сесили оперлась на руку викария, который предпочел отойти от одеяла на почтительное расстояние. Прислонившись спиной к дереву, он согнул одну ногу в колене и выжидательно посмотрел на Сесили.

— Два дня назад я ходила к кругу Фоксов, — бесхитростно начала она свой рассказ. — Вам что-нибудь известно об этом месте?

— Да, — кивнул Джон Грей. — Если меня не подводит память, незамужние девушки и неженатые молодые люди приходят туда в полнолуние, чтобы погадать на своего суженого или суженую. Правильно?

— Да, но я пошла туда не за этим. Впрочем, я и сама не знаю, зачем туда пошла. Кстати, моя младшая сестра Элис познакомилась со своим будущим мужем именно там. И мои родители тоже…

— Это и есть ваш грех? — спросил викарий, снисходительно улыбаясь. — Неужели вы полагаете, что проявили неуважение к Всевышнему, отправившись в старую семейную цитадель? Надеюсь, вы там не совершали жертвоприношение?

— Нет, — покачала головой Сесили, улыбаясь ему в ответ. — Собственно говоря, я там молилась на ночь.

Она опустила глаза и легонько провела ногтем по толстой ткани одеяла.

— Я надеялась, что Господь подскажет мне, что делать и куда идти, покажет мое место в жизни.

— Пока что я так и не понял, почему вы не пришли к утренней службе, — покачал головой викарий.

— Раненый, за которым я сейчас ухаживаю, — лорд Оливер Белкот. Вам знакомо это имя?

— Да, я знаю это семейство, а также наслышан о похождениях младшего из братьев, — с улыбкой кивнул викарий.

— Несчастный случай произошел с ним как раз в круге Фоксов.

— Об этом я тоже слышал. Отец Перри сказал, это просто чудо, что вы оказались неподалеку, когда его сбросила лошадь. Поговаривают, он был по обыкновению сильно пьян и мог запросто погибнуть, если бы вы не позаботились о нем в ту ночь.

— Он действительно был сильно пьян, — подтвердила Сесили. Потом она подняла глаза на Джона Грея, и краска стыда залила ее щеки. Уж лучше бы она исповедалась отцу Перри! Куда проще говорить о своих грехах шепотом, в полумраке маленькой исповедальни, не видя пронзительных синих глаз исповедника…

Сделав глубокий вдох, она наконец сказала:

— В ту ночь между нами произошло… кое-что неподобающее.

На липе викария застыла выжидательная улыбка, ставшая вмиг безжизненной. В следующее мгновение он склонил голову набок и нахмурился.

— Под «неподобающим» вы подразумеваете…

— Неподобающее, — настойчиво повторила Сесили.

— Понятно, — медленно протянул викарий.

— Оливер Белкот обручен с другой женщиной и собирается на ней жениться.

— Вы узнали об этом уже после?.. — поднял брови Джон Грей.

— Его нареченная сама сказала мне об этом за несколько мгновений до того, как лорд Белкот появился в круге Фоксов.

Викарий озабоченно нахмурился.

— Лорд Белкот не сразу вспомнил… наш неблагоразумный поступок, а когда память стала возвращаться, я солгала ему. Никто об этом не знает.

Казалось, эмоции прорвали плотину, и Сесили уже не могла остановиться.

— До сих пор ни один мужчина не отваживался ухаживать за мной, — продолжала она, — и, наверное, мне захотелось понять, что чувствуют другие женщины, у которых есть поклонники. Кто же лучше всех подходил на эту роль, если не самый известный ловелас во всей Англии? Я думала, после проведенной с ним ночи люди станут иначе воспринимать меня.

— Понимаю, — кивнул Джон Грей. — Но, насколько я знаю, никто не посмел даже заподозрить вас в… неподобающем поведении. Так ведь? Иначе отец Перри все бы мне рассказал.

— Вот именно, — подтвердила Сесили, — никто ничего не заподозрил. Боюсь, меня скоро возведут в ранг святых за мое бескорыстие и самоотречение.

— И теперь лорд Белкот вспомнил… ваш неблагоразумный поступок?

— Думаю, он только начинает вспоминать… это событие, — кивнула Сесили, снова опуская глаза. — Я не знаю, что ему говорить, и не знаю, что хочу услышать от него.