Барбара Смит - Покоренное сердце Страница 26

– Возможно, что и не все. Я опросил соседей вашего отца, пытаясь выяснить, где он находился в момент каждого преступления, но мне не удалось найти людей, которые могли бы засвидетельствовать его невиновность. К несчастью, ваш отец все время находился дома – он либо спал, либо читал, поэтому никто и не мог его видеть.

Зная привычки своего отца, Клер не сомневалась, что так и было. Но, услышав подтверждение своих опасений, она в отчаянии стиснула руки и спросила упавшим голосом:

– Вам разрешили встретиться с папой? Как он там?

– Он отлично держится, – заверил ее мистер Мэнди с таким воодушевлением, что она ему не поверила. – Он получил от вас продукты и очень рад отдельной камере.

– Я написала ему письмо, – сказала Клер, доставая из ридикюля сложенный в несколько раз листок. – Не могли бы вы передать ему его, когда встретитесь с ним снова?

– Конечно, и, кстати, я кое-что вспомнил. – Он выдвинул ящик, издавший жуткий скрип, и вручил Клер небольшой сверток. – Я передал мистеру Холлибруку перо и чернила, и он тоже написал вам несколько писем.

Слезы затуманили ей глаза, когда она увидела знакомый кружевной каллиграфический почерк отца. Мистер Мэнди не догадывался, каким сокровищем были для нее эти письма. Работа в Уоррингтон-Хаусе не позволяла ей навестить отца. Сегодня утром она с трудом отпросилась у экономки, но та предупредила ее, что выходной ей полагается только раз в неделю, да и то всего до полудня. Эти письма были для нее единственной возможностью связаться с отцом.

Она поднялась и тепло пожала мистеру Мэнди руку.

– Благослови вас Бог, сэр. Я так рада, что вы на нашей стороне.

Молодой человек тоже поднялся. Чувствовалось, что ему неловко слышать от нее слова благодарности.

– Я продолжу поиски свидетелей, – поклялся он ей. – Можете положиться на меня, мисс Холлибрук. Я буду защищать вашего отца – и вас тоже!

У Клер зародилось смутное подозрение, что мистер Мэнди слегка влюблен в нее. От этой мысли ей стало не по себе. Ей хотелось, чтобы он сосредоточился на деле, а не на ней.

Она тоже испытывала к нему симпатию, но это было совсем не то, что она чувствовала по отношению к…

Она запретила себе думать о лорде Рокфорде и его темных загадочных глазах. У нее нет времени предаваться глупым фантазиям об этом распутнике. Тем более сейчас, когда на счету каждая минута.

Клер вышла в холл, навстречу ей шагнул мистер Граймз. Он прижимал свой цилиндр к широкой груди.

– Дорогая мисс Холлибрук, не могли бы вы уделить мне несколько минут?

– Я сильно тороплюсь, но мы можем поговорить по дороге.

– Тогда будет лучше, если я подвезу вас в своем экипаже.

Клер с готовностью приняла его предложение. Какое счастье, что ей-не придется платить за проезд. Ей следовало вернуться в Уоррингтон-Хаус к половине двенадцатого, чтобы подать Розабел завтрак, и она уже приготовилась потратить несколько драгоценных монет на извозчика.

Она почти не знала мистера Граймза, но все же он не был совсем чужим человеком. Отец относился к нему с уважением, и у нее не было оснований не доверять ему.

Мистер Граймз усадил ее в симпатичный черный экипаж, ожидавший его на мостовой. Юноша в серой ливрее придержал лошадей, и мистер Граймз запрыгнул на козлы. Клер показалось странным, что у простого преподавателя есть средства на содержание такого великолепного экипажа.

Должно быть, удивление было написано у нее на лице.

– Вас удивляет, что у бедного преподавателя имеется собственный выезд? – сказал мистер Граймз. – Дело в том, что несколько месяцев назад умерла моя двоюродная бабушка, и я только что вступил в права наследства.

– Примите мои соболезнования.

– Это не стало для меня неожиданностью. Она дожила до девяноста восьми лет, я был ее ближайшим родственником. – Он тронул вожжи, и лошади резво побежали вниз по улице. В новом цилиндре и отличном голубом сюртуке он смотрелся настоящим аристократом. – Но довольно обо мне. Куда мы едем? На Ковент-Гарден? Или вы живете отдельно от отца?

Клер закусила губу. До сих пор о ее работе в Уоррингтон-Хаусе знали только отец и мистер Мэнди.

– Я живу у подруги, – сказала она. – Высадите меня, пожалуйста, на углу Пиккадилли и Риджент-стрит.

– Вы живете в Мейфэре? – мистер Граймз пронзил ее пристальным взглядом. – Значит, у вас есть связи в высших кругах. Простите мне мою смелость, но, может быть, вам стоит обратиться за помощью к лорду Уоррингтону?

Клер застыла. Меньше всего на свете она ожидала услышать от него подобное предложение и еще меньше хотела на него отвечать.

– Нет, – сухо бросила она. – Я полагаю, мой отец говорил вам, какие отношения связывают нас с лордом Уоррингтоном.

– Я слышал когда-то, что вашу мать лишили наследства. – Мистер Граймз поджал губы и смотрел прямо на дорогу. – Я думаю, ваш отец никогда не простит Уоррингтона за то, что он отказался от вашей матери. Но вы должны понимать, что этот факт может повредить мистеру Холлибруку при рассмотрении дела.

– Если вы думаете, что мой отец действительно виновен…

Мистер Граймз с досадой посмотрел на нее.

– У меня и в мыслях такого не было. Это абсурд – думать, будто Гилберт мог пойти на преступление. Но у парней с Боу-стрит на этот счет свое мнение, и мы должны с ним считаться.

«Мы»? Клер не собиралась делиться своими планами с посторонними. Тем не менее, совет мистера Граймза может оказаться полезным.

– Я знаю, что думают на Боу-стрит, – сказала она. – Неделю назад я говорила с судьей. Он полагает, что папа хотел отомстить обществу, которое отвергло их с мамой. Он якобы совершал кражи, чтобы вернуть приданое, которое полагалось его жене. Какая чушь! – с горечью воскликнула она. – Мой отец не взял бы ни пенни от маминых родственников.

– В этом вопросе я не смогу помочь, – сказал мистер Граймз, – но я готов засвидетельствовать в суде, что ваш отец – порядочный человек и не способен на преступление.

Уже второй раз за это утро сердце Клер преисполнилось благодарностью.

– Благодарю вас. Не знаю, есть ли в этом необходимость, но я передам ваши слова мистеру Мэнди.

Мистер Граймз объехал телегу, груженную бочонками с пивом, и в окна экипажа ударили брызги холодного дождя.

– Мисс Холлибрук, могу я быть с вами, откровенен?

– Конечно, говорите.

– Я долго размышлял, какие улики привели следствие к Гилберту. Тот факт, что он является известным специалистом по Шекспиру, едва ли можно назвать серьезной уликой. Может быть, здесь сыграла роль история с женитьбой на вашей матери?

– Главной уликой стал счет из лавки, – сказала Клер. – На месте последней кражи кто-то из полицейских нашел его и приобщил к делу. В счете был указан адрес отца.