Мэрилайл Роджерс - Полуночные тайны Страница 26

Ева виновато взглянула на замок, где у нее осталось много дел, но потом, набравшись храбрости, посмотрела на своего защитника и робко улыбнулась в знак согласия. Не доходя до стены замка, Хью скинул плащ, расстелил его на сырой, но мягкой траве, помог усесться Еве, а затем тяжело опустился рядом с ней.

– Мне сказали, ты несколько лет прожила в лесу совсем одна, – сбивчиво начал он, не зная другого интересного для нее предмета беседы.

Девушку наверняка не заинтересовали бы тяготы его службы, а он ничего не знал о ее жизни. Хотя в первый день их знакомства она ясно дала понять, что не может и не будет обсуждать события, оставившие след на ее щеке, поговорить о ее жизни вообще, безусловно, можно…

Ева на секунду перестала дышать. Неужели этот человек расспрашивал о ней у обитателей замка? Она взглянула на Хью, а потом быстро опустила глаза на сорванную с ближайшего папоротника ветку. Скорее всего, ему рассказали о всех несчастьях, в которых ее обвиняют. Плечи девушки уныло опустились. Вряд ли он теперь будет хорошо о ней думать.

По поведению девушки Хью сразу смекнул, что сделал неверный шаг, и неловко попытался исправить ошибку.

– Я поразился твоей самостоятельности. Думаю, не многим взрослым женщинам удалось бы то же самое.

Несколько старожилов из охраны Рокстона рассказали Хью о брошенной десятилетней девочке. По тому страху, который слышался в их голосах, ему бы следовало догадаться, что эта тема окажется слишком болезненной для Евы. Особое беспокойство рассказчиков вызывал тот факт, что девочка смогла выжить без посторонней помощи.

– Они хотели, чтобы я умерла, – бесстрастно произнесла Ева, не отрывая глаз от рук, методично превращавших папоротник в гору тонких зеленых листочков.

– Кто «они»? – Хью воспользовался этим холодным заявлением, чтобы хоть как-то завязать разговор.

– Люди, которые увидели дым от моего горящего дома и обнаружили меня. – Ее рука невольно прикрыла обезображенную щеку. – Я их напугала.

Хью нахмурился, услышав, что событие десятилетней давности до сих пор вызывает у нее смятение. Она никак не могла понять, почему с ней так поступили. Он ясно представил себе всю картину. Черный обгоревший остов дома и испуганный ребенок в окружении суеверных глупцов.

– Они завернули меня в одеяло, сверху обвязали веревками и оттащили этот кокон в самую чащу леса. – Ева печально улыбнулась Хью. – Там они оставили меня одну, крепко связанную.

Хью захотелось обнять покинутого ребенка, каким была Ева, и одновременно наказать тех, кто совершил это злодеяние. Но сам по себе подобный поступок не был из ряда вон выходящим. Хотя об этом было не принято говорить, в лесных чащах довольно часто бросали нежеланных младенцев и даже подросших детей. Ясно, что перепуганный люд то же самое сделал с Евой. А позже они наказали ее за то, что она не погибла.

– Но ты высвободилась и нарушила из планы, – мрачно ухмыльнулся Хью.

Ева медленно кивнула.

– Я высвободилась из одеяла, которое вскоре превратилось для меня в настоящее сокровище. К счастью, к тому времени я уже знала от матери, какие растения приносят пользу, а какие – вред, и умела готовить. Отец мне когда-то показывал, как ставить силки на мелких животных и ловить рыбу. К тому же я нашла кремень… – закончила она, слегка пожав плечами.

Хью положил руку на согнутое колено и опустил на нее подбородок, чтобы получше рассмотреть находчивую девчушку. Теперь он знал, как она добывала пропитание в дикой чаще, но где она нашла кров? Хью задал вопрос, и она тихо поведала ему, что подсмотрела у диких животных и вырыла себе норку. Время от времени она укрепляла ее упавшими ветвями и улучшала жилище. Девушка с гордостью рассказала, как в теплую погоду выстилала норку сухой мягкой травой, а в холодную разжигала костер в ямке, обложенной камнем, поэтому в ее жилище было сухо и тепло.

Еву согрело искреннее восхищение, которое она прочитала в улыбке Хью, когда перечисляла свои достижения.

– А как же, – задал еще один вопрос Хью, – с одеждой для ребенка, который растет?

Ева слегка скривила лицо, впервые позабыв его спрятать.

– Тут я не смогла найти никакого выхода. Но, к счастью, тот самый страх, который сделал меня изгоем, помог мне справиться с этой нуждой.

Темные брови вопросительно выгнулись.

– Несколько раз на меня натыкалась пожилая вдова лесника, суеверная и боязливая, – с трудом начала объяснять Ева. – Думаю, она старалась задобрить ведьму, за которую меня принимала, поэтому два раза оставляла под высоким дубом узелки с обносками так, чтобы я могла найти их. Я хотела ее поблагодарить, но боялась, что она может умереть от страха.

Тишину нарушил сдавленный смешок детей, выглядывавших из-за угла. Испугавшись, что ее подслушали, когда она делилась тем, о чем до сих пор никому по доброй воле не рассказывала, Ева вскочила и стремглав бросилась к черному ходу замка. Разозлившись на тех, кто так грубо прервал их, Хью тоже поднялся и, тяжело ступая, пошел за угол. Ребятишки с визгом бросились врассыпную.

– Я рад, что у вас хватило прозорливости остаться в Рокстонском замке, – одобрительно кивая, произнес Джервейс, и его рыжие волосы еще ярче вспыхнули в бликах огня, горевшего в главном камине.

Джервейс хотя и польстил толстяку Данстану, тем не менее испытывал удовольствие, что этот человечек, некогда гордо задиравший нос, теперь низвергнут с былых высот.

Данстан даже чуть выпрямился, несмотря на усталость после трудного дня и тайной поездки ночью на эту встречу. Он воспринял похвалу как справедливую дань его самоотверженности, благодаря которой он терпел нынешнее низкое положение в доме, в котором когда-то был за хозяина. Теперь ему приходилось выносить всевозможные оскорбления от стражников, натерпевшихся в его подчинении.

– Ваша служба при лорде Марке, – сладким голосом добавил Джервейс, – может принести успех нашим планам, которым еще совсем недавно грозил провал.

На лице Данстана появилась настороженность, от чего он еще больше стал походить на ловкую куницу. Конечно, он остался в замке Рокстон, ожидая нечто подобное, но когда ему прямо заявили об этом в лицо, по его спине пробежал холодок. Впрочем, Джервейс всегда на него так действовал, независимо от того, что говорил.

Поняв, что соучастник не собирается отвечать ему, Джервейс слегка пожал плечами и как бы между прочим заметил:

– Сегодня провалилось еще одно нападение в лесу.

Данстан насторожился. Ему удалось выскользнуть из замка только глубоко за полночь, и за весь день и вечер он не слышал ни слова о подобном происшествии.

Джервейс, увидев его удивление, тут же поинтересовался: