Джейн Фэйзер - Когда пожелаешь: сборник Страница 27

Это была не просьба. Судя по ропоту, который черным облаком прокатился по изящно убранной зале, это было утонченное насилие, на которое в светском обществе мало кто осмеливается. Далиле было шестнадцать, невинна, как первый снег, и это был ее первый сезон в Лондоне. А ему исполнилось двадцать четыре, блэкмурский дьявол, мужчина обширного и порочного опыта, которому следовало бы очень хорошо знать, какую западню строит ему пара огромных зеленых глаз особы, неистово флиртующей с ним через танцевальную залу.

Конечно, он отлично это знал. Он давно за десять футов обходил девственниц, вот почему он ни в тот вечер, ни впоследствии не мог предложить разумного объяснения своим поступкам. Ни тогда. Ни сейчас.

К его чести надо сказать, что он никогда не преследовал Далилу на протяжении той недели, включавшей пикники, вечера и балы. Да ее семья и не позволила бы ему этого, если бы он попытался. Но Кристиан не пытался противиться ее тайным преследованиям. Она заказывала музыку, но танцевал он, а уж в фигурах Кристиан разбирался гораздо лучше Далилы.

Он изображал легкую добычу и попадался во все ловушки, которые она неумело расставляла ему. Таким образом, они провели много часов вместе, гуляя по прохладным тенистым лесным тропинкам, заплывали на лодке в уединенные гроты, которые она показывала ему, и разговаривали, постоянно разговаривали более свободно и естественно, чем с кем-либо из бесконечного числа бойких на язык и утонченных женщин, с которыми сводила его судьба.

Он, конечно, понимал, что происходит. Она готовила победу над ним. Ее самую первую, как он полагал, сладостную победу и именно по причине его скандальной репутации. И в процессе этой взаимной игры, когда он искренне считал, что позволяет ей проявлять свою страсть, он безумно влюбился в нее.

Безумно, до потери рассудка. Это было необъяснимо. Черт, это был какой-то сон и в то же время реальность. Единственное объяснение, которое он мог найти своему поведению в ту неделю.

Больной от любви. Он вздрагивал от этой мысли, но был достаточно честен, чтобы признаться, хотя бы себе, что это так. После стольких лет удачных маневров с более опытными женщинами его одним движением сразила наповал какая-то девчонка. Его ослепили ее искренность и энтузиазм, очаровал смелый взгляд на мир и, даже больше, свежий, новый взгляд, каким мир смотрел на него, пока он кружил вокруг Далилы. Он не мог объяснить, какими чарами она околдовала его, но и отрицать этого тоже не мог.

Напоите обезумевшего от любви простака после обеда изрядным количеством бренди, и вы получите человека, который бесстрашно возьмется за что угодно, даже если шестнадцатилетняя девушка предложит ему забраться через окно в ее спальню и похитить ее, чтобы качаться всю ночь на качелях, свисающих с огромного дуба возле летнего домика.

Именно в этот момент их и застал Роджер, разбуженный громким смехом Далилы, когда Кристиан все выше и выше толкал в воздух качели. Конечно, пока Роджер вылезал из кровати и плелся к летнему домику, у Кристиана было достаточно времени, чтобы от качелей приступить к объятиям, достаточно времени, чтобы оказаться внутри маленького ветхого бунгало, достаточно времени, чтобы его страсть и возбужденное любопытство затмило остаток здравого смысла, который в них обоих еще оставался.

Кружева ее ночной рубашки смялись, и одна бретелька соскользнула с плеча. Голова Далилы запрокинулась назад, а Кристиан губами припал к ее шее, положив руки ей на грудь, когда дверь распахнулась. Далила вскрикнула, он это хорошо запомнил. Но еще лучше он запомнил ее вид: бледное золото ее распущенных волос, раскрасневшееся лицо, припухшие от его поцелуев губы, словно ее укусила пчела. В это мгновение она являла собой самое красивое зрелище, какое ему доводилось видеть, и ему хотелось убить ее брата за внезапное вторжение.

— Я убью тебя, — пробормотал Роджер, очевидно, испытывающий такое же желание. Он выглядел так, словно поспешно оделся в темноте, его песочного цвета волосы были взъерошены.

Кристиан почувствовал, как напряглась Далила, и немедленно отпустил ее, стараясь хоть немного заслонить собой девушку от глаз брата, пока она торопливо приводила в порядок ночную рубашку.

— Успокойся, Рог, — сказал он, пытаясь придать голосу беззаботный тон, — не простое дело для мужчины, еле переводящего дух и откровенно возбужденного. — Это не то, что ты думаешь.

Роджер Эштон хрипло рассмеялся.

— Каким дураком ты меня считаешь, Лоуэлл? Ты хочешь сказать, что не лапал сейчас мою младшую, сестру? Не тискал ее своими гадкими руками? И не воспользовался бы ею, если бы я не появился в последний момент?

— Я бы никогда не воспользовался Далилой.

— А, значит, ты собирался жениться на ней?

Жениться на ней? По язвительному тону Роджера было ясно, что он сказал это не всерьез, но его слова возымели на Кристиана вполне определенное действие. «Мог бы и жениться», — подумал Кристиан. Его сердце наполнялось решимостью то ли от переполнявших чувств, то ли от бренди. Черт, он женится на ней!

— Нет, Роджер, пожалуйста, не надо, — воскликнула Далила, выскальзывая вперед.

Прежде чем она встала перед ним, он успел увидеть ее лицо, белое как мел и застывшее от ужаса. Он мгновенно пришел в себя. И понял, что впервые он, мастер игры на струнках женского сердца, оказался проигравшим. Его предупреждали, что рано или поздно это случится, но он не верил. Какой позор.

Конечно, Далила не хотела выходить за него замуж. Она только хотела поиграть с ним. Из долгих разговоров он понял, что она с упоением ждет грядущие сезоны и не торопится сложить крылышки, прежде чем как следует не расправила их. Она катилась на волне феминистского движения и оттачивала зубки на доступных и безопасных мужских сердцах. Каждый знал, что насчет брачных уз с блэкмурским дьяволом женщины могут не беспокоиться. Он никогда не влюбится.

— Жениться на ней? — Он скосил на Роджера взгляд, полный язвительного изумления. — Господи, Рог, она же только что из пеленок.

— Но… ты… ты целовал ее, — настаивал Роджер с таким выражением на лице, какое бывает у порядочных людей, когда они пытаются делать правильные вещи. Вот почему порядочные люди в такие моменты всегда в проигрыше. — Ты трогал ее.

— Роджер, пожалуйста, — умоляла его Далила. — Я прошу тебя не…

— Не раздувать из этого больше, чем есть на самом деле, — закончил за нее Кристиан, чтобы избавить себя от дальнейшего унижения слушать, как она просит брата не принуждать ее к союзу, который находит крайне оскорбительным для себя. — Я всего лишь хотел досадить тебе. Отыграться. Помнишь, как ты и еще несколько твоих друзей прибили мои башмаки гвоздями к полу в одной из комнат на верхнем этаже у мадам Коссо?