Ронда Томпсон - Голубые фиалки Страница 27

«Я храбрая, только пока не дойдет до дела, — грустно призналась она себе. — Я не смогу. Даже если я пойду на берег и спрячусь в кустах, я сбегу раньше, чем смогу увидеть то, что интересует меня больше всего». Казалось бы, вполне естественное любопытство молодой женщины — но не для ее израненных чувств.

Ее поведение вообще трудно назвать естественным — грабить банки с целью упечь за решетку собственного отца, мечтать о том, как она убьет этого дьявола… Да и жизнь ее трудно назвать нормальной — попасть в ад, а потом — в богатый дом, чтобы сбежать оттуда и причинить боль единственному человеку, который был к ней добр.

Виолетта посмотрела на тропинку, по которой ушел Грегори. Почему бы для разнообразия не сделать что-нибудь нормальное?

Глава 10

Грегори довольно быстро обнаружил Виолетту, которая пряталась в кустах и подсматривала за ним. Должно быть, ее снова снедало любопытство. Его приятно возбуждало, что она разглядывает его тело. Грегори не страдал излишней скромностью, но и развратником никогда не был. Он не будет торопиться. Если Виолетта засмущается или испугается, она успеет убежать до того, как увидит что-нибудь действительно интересное. Если же нет… Тогда, возможно, он сделает гадость ее будущему мужу. Если у нее хватит смелости дождаться момента, когда он выйдет из воды, она наверняка решит, что все мужчины обладают такими же солидными размерами — и в любое время дня. Эта мысль весьма его позабавила, и он неторопливо продолжал смывать дорожную пыль.

Грегори всегда был стройным. А тяжелый труд в Вайоминге помог нарастить ему прекрасные мускулы. И теперь он специально напрягал мышцы, чтобы Виолетта могла полюбоваться его торсом. Мыло скользило по плечам, рукам, плоскому животу. Потом он окунулся с головой и, вынырнув, провел ладонями по волосам, отжимая с них воду. И тут, заметив, что подушечки пальцев сморщились, он решил, что провел в воде достаточно времени. Грегори двинулся к берегу. Он бросил осторожный взгляд туда, где пару минут назад пряталась Виолетта. Но она исчезла.

Это на нее не похоже. Виолетту никак нельзя было упрекнуть в трусости: она ограбила три банка, заслонила его от пули и несколько раз обвела вокруг пальца, используя при этом весьма рискованные способы. Грегори ожидал, что у нее хватит смелости остаться и увидеть то, что ее так интересует. Он не удивился бы, даже выйди она из кустов с заявлением, что хочет на него посмотреть. Но ничего подобного не произошло — она сбежала, и это было странно.

Грегори выбрался на берег и наскоро вытерся. Надо бы постирать одежду, но он слишком устал. Поэтому он просто завернулся в одеяло и побрел к костру.

Виолетта собирала вещи для купания. При виде Грегори глаза ее расширились:

— Это просто неприлично — появляться передо мной в таком виде!

— Подсматривать тоже неприлично, — парировал он.

— А я и не собиралась!

— Вообще-то я нахожу довольно естественным, что девушка интересуется некоторыми частями мужского тела, которые она не имела возможности видеть раньше.

— Не собиралась я смотреть на твои… части! — рассердилась Виолетта.

— Тогда что ты делала, сидя в кустах? — Она покраснела:

— Я… хотела убедиться, что ты еще не скоро придешь и у меня хватит времени спрятать деньги.

«Ну вот, — огорченно подумал Грегори, — она опять мне не доверяет. Впрочем, ее нельзя за это винить — я никогда не был достаточно надежным человеком».

Она направилась к реке, но обернулась и сказала:

— Помни, что ты джентльмен, и не вздумай идти за мной.

— Как хочешь.

«Неужели он и вправду думал, что я позову его? « — удивлялась Виолетта. Она честно призналась себе, что получила удовольствие, наблюдая за Грегори. Он очень красив. Снаружи. К сожалению, его душевные качества далеко не так прекрасны, как его тело. И все же она не смогла остаться и увидеть самое интересное. Может, она еще не готова, размышляла Виолетта. Да, ей нравится Грегори. Ей нравится смотреть на него, гладить его кожу и целоваться с ним. Но вряд ли это хорошо.

Почему именно Грегори стал тем, кто изменил ее отношение к мужчинам? Раньше она считала, что если такой человек и встретится ей, то он будет… необыкновенный. Храбрый, честный, достойный доверия… Ни одного из этих качеств не было у Грегори. Если дядя Майлз узнает, что она целовалась с Клайном — не говоря о прочем, — его и правда удар хватит.

Виолетта торопливо искупалась — она боялась, что Грегори не сдержит слово, но, когда вернулась в лагерь, он занимался ужином, и выражение лица у него было вполне невинное. Хотя именно это открытое, честное лицо и широкая улыбка частенько вводили в заблуждение его собеседников. Он мошенник, и любой человек для него — не важно, мужчина или женщина — лишь источник денег или ступенька к достижению цели. И она всегда должна об этом помнить, внушала себе Виолетта.

Они расстелили одеяла по разные стороны костра и легли спать. Виолетта закрыла глаза и перед ее мысленным взором предстало тело Грегори, каким она видела его сегодня. Она заснула, думая о нем.

К сожалению, этого оказалось недостаточно, чтобы изгнать дьявола из ее памяти. И вскоре он вернулся и встал над ней со своей гнусной ухмылкой. Виолетта сжалась в комок. Она чувствовала запах его пота и дешевого виски.

— Думаешь, ты сможешь спрятаться от меня, шлюха? — Он схватил ее за плечо. Длинные грязные ногти вонзились в нежную кожу. — Не сопротивляйся — и я не буду тебя бить.

Виолетта стиснула зубы. Он не заставит ее кричать и молить о пощаде.

Дьявол наклонился и перевернул ее на спину. Она попыталась выцарапать ему глаза, но он схватил ее запястья одной рукой, а второй ударил по лицу. Рот ее наполнился кровью. Но даже вкус крови был лучше вкуса его губ, когда он накрыл ее рот своим.

Она задохнулась и попыталась укусить мучителя. Он снова ударил ее.

— Ты опять не слушаешься. Придется тебя проучить. — Виолетта пыталась сдержать стон, но не смогла, и дьявол захихикал, наслаждаясь ее болью и слабостью. Его руки вцепились в нежные груди, сжали, заставив ее завопить от боли. Через мгновение вес взрослого мужчины вдавил ее худенькое тело в матрас. Она сопротивлялась изо всех сил, но он с силой раздвинул ей бедра. И она испытала дикую боль, когда его огромный член вошел в нее, потому что она была слишком мала для него. Виолетта высвободила руки и начала отчаянно молотить кулачками по его груди и кусать его ненавистное тело. Может, ей повезет и он рассердится так сильно, что убьет ее?

— Виолетта! Проснись!

Она распахнула полные боли и ненависти глаза. Но лицо, склонившееся над ней, не принадлежало Виктору Веге, который купил ее у отца за ящик виски и два года держал пленницей в своем борделе, насилуя и унижая.