Ханна Хауэлл - Украденный экстаз Страница 28

– Не знаю, Чарли.

– Это несправедливо. Такая девушка – и вынуждена скрываться, Она же ни в чем не виновата.

Пожав плечами, Хантер пробормотал:

– Боюсь, что люди нескоро начнут думать так же.

– А что ты собираешься делать с Лючией? – спросил Чарли, немного помолчав, но все же решившись прояснить этот мучивший его вопрос.

Хантер быстро покосился на спящую Лину, затем решил, что она спит крепко и ничего не услышит.

– Один дьявол знает, что делать в такой ситуации. Я не давал ей никаких клятв и не обещал вернуться. Но ведь с ней никогда не знаешь, какая вожжа ей под хвост попадет.

– Думаю, она все равно надеется на твое возвращение. И ей не понравится, что ты приехал не один. Особенно если разглядит, кто сменил ее. Ты не думаешь, что она может напакостить?

– Очень может быть. Я постараюсь встретиться с ней, прежде чем она услышит о Лине или увидит ее. Я попытаюсь заставить ее понять, как теперь обстоят дела.

– Может быть, тебе лучше пока спрятать Лину.

– Только потому, что какая-то баба возомнила, что у нее есть права на меня? Да это только придаст ей куражу. Вот тогда-то она точно закатит тако-о-ой скандал!

– И все же лучше подержи ее какое-то время взаперти там, где мы остановимся.

– Зачем?

– Из-за Уоткинса, вот зачем.

– Думаешь, он может...

– Еще как, ты и сам это знаешь не хуже меня. Очень даже может, дьявол бы его побрал. А она довольно миленькая и молоденькая. Кроме того, она настоящая леди, с манерами, умеет себя держать. Уоткинс обязательно западет на нее. У меня даже нет никаких сомнений по этому поводу. Так что держись-ка все время поблизости от девушки, понял, Хантер? Ты действительно это понял? И вот еще что. Будь все время начеку, приятель. Если Уоткинсу кто понравится, он не станет ухаживать или пытаться договориться. Он просто хапает то, что ему понравилось, ясно? И с ним ты не поспоришь. Так что помяни мое слово, все так и будет.

– Я думаю примерно так же, Чарли, И спасибо на добром слове.

Мысленно Хантер выругался, длинно и замысловато. Хоть бы минуту передышки. Так нет. Из огня да в полымя. Одни заботы сменяются другими. Чарли дал ему понять, что он стремглав мчится за новой порцией забот на свою беспокойную головушку. Пусть это будут тревоги несколько иного сорта, чем раньше, но они вполне реальны и опасны, как шутки с палачом.

«Ну так и отдай ее Уоткинсу с рук на руки, вот и забот не будет», – прошептал внутренний голос, который возникал в нем лишь тогда, когда нависала опасность умереть от пули или ножа в спину, то есть реальная угроза окончить бесславно свои дни. Но Хантер тут же устыдился этого внутреннего голоса. Пакостные мыслишки. Да, чувствуется, что он слишком долго общался с бандитами. Тот факт, что подобные мысли вообще посетили его, говорил о том, что он недалеко ушел по своей морали от скакавших рядом с ним. Придется поднапрячься, чтобы жить, действовать и думать в соответствии со своими принципами.

Ярость, внезапно охватившая его при мысли, что какой-то другой мужчина посмеет прикоснуться к Лине, тут же успокоила его, так что позорная мыслишка хоть и возникла в его мозгу, но укорениться там не смогла. И на том спасибо. Он постарается укрыть Лину от посторонних глаз и пересудов на время, пока им придется обитать в непосредственной близости от Уоткинса. А случись самое худшее, он будет драться за нее, как не дрался еще никогда. Возможно, драка с Уоткинсом и наемной армией его головорезов будет гибельной и бесплодной, но и тот должен понять, что увести Лину у Хантера не так-то просто, и это будет стоить ему очень дорого.

Вдруг ему захотелось снова очутиться дома, вернуться в прошлое. В тот год, а вернее, в тот блаженный промежуток времени, когда вся эта катавасия еще не начиналась. Он слишком долго не видел свою семью и сильно скучал. Гримаса исказила его лицо, когда он понял, что рад увидеть даже мать. Все ее интриги и хитроумные уловки для достижения своих целей, которыми она обычно доводила его до бешенства, казались ему сейчас не стоящими выеденного яйца. Боже, ради того, чтобы снова оказаться рядом с братьями и отцом, он мог бы даже примириться с матерью и ее выкрутасами.

Он встрепенулся и заставил себя выбросить все это из головы. Мысли о доме не веселят и не успокаивают. А ему и без того есть о чем волноваться. До того времени, пока можно будет спокойно вернуться домой, еще шагать и шагать, жить да жить, работать и работать не покладая рук. Лучше всего и для ситуации в целом, и для душевного спокойствия думать о том, что надо сделать вот сейчас. Сосредоточиться на деле. Это всегда помогало.

Наконец они добрались до невысокого глинобитного домика, который когда-то был его тайным убежищем, где он на время скрывался ото всех и вся. Это было единственное место, которое он мог назвать своим домом, но в этот раз он не почувствовал ни облегчения, ни радости. Облупившаяся побелка на стенах лишний раз напоминала обо всех печальных переменах в его жизни. Внося Лину на руках через низкие деревянные двери, он был приятно удивлен, что Джизус с женой оказались верны своему слову и выполнили все, что обещали. Было чисто, гораздо чище, чем он надеялся. Даже потемневшие от времени доски пола сияли. Оставалось лишь закупить продукты. Лина зашевелилась у него на руках. Он осторожно поставил ее на ноги, придерживая, пока она не открыла глаза и не сообразила, что они прибыли.

Лина заморгала, потерла кулачками сонные глаза и огляделась. Комната была просторная и чистая.

– Мы уже на месте? – Она через плечо оглянулась на Хантера.

Он кивнул и прошел вперед, чтобы открыть окошко.

– Угу. Мы поживем здесь некоторое время.

– Сколько?

– Пока я не закончу начатое.

Она решила, что слишком устала, чтобы возражать против такого уклончивого ответа. Да и мозг еще полуспал и не был способен четко сформулировать возражения.

Рухнув на стул возле безупречно отдраенного стола, она молча наблюдала, как мужчины начали устраиваться. Она хотела сразу пройти в спальню, но чувствовала, что об этом надо попросить Хантера наедине, потихоньку. Сейчас придется потерпеть. Он был занят. Хантер хотел сказать Лине, чтобы она быстренько вскипятила кофе, но вовремя заметил, какого труда ей стоит держать глаза открытыми, а спину прямой.

– Пойдем. Я отведу тебя в нашу комнату.

– А у нас будет своя собственная? – прошептала она, взяв его за руку и поднявшись со стула.

Видя, что она еле держится на ногах, он обхватил ее за талию, чтобы она могла опереться на него. Лина не возражала. Он даже пожалел, что она не вспылила, как обычно. Если бы она начала ныть, капризничать или жаловаться, то могла бы быстро отвратить его от себя. Он терпеть не мог этого в женщинах. Короче, снова трусливая мыслишка посетила его изобретательный мозг.