Сюзанна Энок - Встречай меня в полночь Страница 28

Наконец маркиз поднял голову, чтобы вздохнуть.

— Мне нравится, как вы извиняетесь, — пробормотал он; его глаза блестели.

Виктория поднялась на цыпочки и снова коснулась его рта.

— Это не только извинение, — сказала она тихим голосом, — но также и благодарность.

Его руки медленно скользнули вниз, и он притянул ее ближе.

— Добро пожаловать в мой ад.

Ее сердце задрожало. Он коснулся ее щеки, мягко очертил овал лица.

Виктория застонала.

— Люси рассказала мне, что вы были у Будлса вчера вечером.

Если бы сильные руки Сина не обнимали ее, она бы наверняка упала на пол. Его язык раскрыл ее губы и затем проник внутрь. Она не ожидала, что это так ей понравится. Мужчины желали и искушали ее и раньше, но Синклер не был праздным аристократом, лишенным всяких амбиций, кроме одной — поймать в сети богатую наследницу.

— Что из сказанного Уильямом заставило вас ударить его?

Маркиз оторвался от ее лица.

— Вы действительно хотите знать? Это так важно?

— Меня не интересует Уильям. — Она провела рукой по груди Синклера и почувствовала его крепкие мускулы. — Я хочу знать потому, что это касается вас.

Легкая улыбка тронула его чувственный рот.

— Вы хотите знать, что заставило меня действовать?

Виктория кивнула.

Он глубоко вздохнул, и Виктория тут же поняла — это было желание. Желание, которое он так долго скрывал.

— Этот негодяй хотел узнать, каковы вы были в… интимных отношениях.

— И?..

— И я рассердился, потому что вы, очевидно, считали его своим другом.

— Я никогда не ожидала многого от моих друзей-мужчин. Их всех, похоже, одолевает подобное любопытство.

— Но я тоже любопытен, Виктория. — Его руки, опускаясь, маленькими кругами ласкали ее бедра и ягодицы. Затем он привлек ее ближе к себе. — Вы чувствуете мое любопытство?

Ощущая неожиданную сухость во рту, она кивнула:

— Я чувствую ваше… любопытство вот уже несколько минут. — Его возрастающая твердь, прижатая к ней, сначала удивила ее, затем вызвала острое желание.

— Я ударил его, потому что у меня не было ответа на проклятый вопрос.

Лучше бы он просто повалил ее на пол и бросился на нее!

— Честно говоря, милорд, я тоже не знаю ответа. — Она торопливо вытянула его рубашку из бриджей. — Мужчины всегда так долго тянут… ну… вы сами знаете.

Синклер поймал ее руки и прижал их к груди.

— Вы говорили, что целовались с мужчинами и раньше. С десятками.

— Увы, это так. — Она горько улыбнулась. — Однажды я даже поцеловала лорда Уильяма. Явная ошибка с моей стороны.

— Но ничего, кроме поцелуев?

Вопрос прозвучал чересчур резко. Он требовал ответа, и в нем кипела ревность, даже несмотря на то, что он знал этот ответ.

— Ничего, кроме поцелуев.

Она освободила руки, чтобы провести ими по его груди под рубашкой, прямо по теплой коже, и его губы пришли в движение: они то ласкали ее губы, то удалялись, пока у нее не появилось желание целовать его снова и снова.

— Насколько мне помнится, вы не очень-то одобряли меня прошлой ночью.

— Теперь я знаю, кто вы.

Он вновь открыл рот, но она прижала к нему ладошку.

— Вы что, собираетесь весь день стоять здесь и задавать мне вопросы? Я ведь могу передумать…

Он отвел ее руку от своего лица.

— Надеюсь, вы не сделаете этого.

Все еще держа ее за руку, Синклер попятился к двери спальни, и Виктории оставалось только следовать за ним. Он нежно держал ее за руку, под бархатом его хватки чувствовалась сталь, а в глазах — страсть и желание. Она все еще могла сказать «нет», если бы захотела, но не сказала ничего. Это был Синклер, которого она целовала в саду в тот первый вечер, тот, кого она желала всей душой.

— Ваши ожидания могут не оправдаться, — неуверенно заявила она. — Прожить полгода в борделе…

— Я постараюсь не разочаровать вас.

Лорд Бэгглс поднялся с подоконника, чтобы следовать за ними, но Син закрыл дверь перед самым его носом, оставив изумленное животное в гостиной. Виктория рассмеялась, когда кот коротко и противно мяукнул.

— Вы не заслужили его одобрения.

— Потому что я собираюсь заняться любовью с вами, а не с ним. — Синклер заключил ее в объятия.

Она ожидала, что он снова поцелует ее, но вместо этого маркиз долго и пристально смотрел ей в глаза.

— В чем дело?

— Я знакомлюсь с вами, — прошептал он. — Я желал вас с того момента, как мы очутились в том проклятом саду у Фрэнтонов. — Он наклонился и снова впился губами в ее рот.

Страсть, вот что это было. Она тоже желала его с самого начала.

Виктория застонала. Большинство мужчин считали ее более земной, чем на самом деле, и ей никогда не приходило в голову пытаться переубедить их. Разумеется, она была наслышана о любовных отношениях, некоторые из рассказов казались интересными и даже возбуждающими, но большинство из них — особенно касающиеся пылкой реакции партнеров — звучали очень комично. Виктория даже подозревала, что самые отчаянные приключения — всего лишь выдумка.

Только сейчас она с изумлением осознала, какое действие он оказывает на нее. Стащить с плеч Синклера фрак и бросить на пол оказалось просто, однако с маленькими пуговицами на жилете она не могла справиться.

— Черт их подери!

С низким смехом он накрыл ее руки, крепко взялся за полу жилета и рванул. Пуговицы, отлетев, дождем посыпались на пол.

— Не обращай внимания. Боже, как ты возбуждаешь меня!

Однако с пуговками, на которые было застегнуто ее платье сзади, он обращался с большим уважением. То, что Синклер стоял сзади, лаская губами плечи и шею, доводило ее до исступления. Ей хотелось прикоснуться к нему, обнять, но она не поворачивалась.

— Просто разорви платье, Синклер, — приказала Виктория голосом, таким хриплым от желания, что он с трудом узнал его.

— Мне нравится это платье! — Его шепот окутывал ее плечи, пронизывал плоть. — Потерпи.

Виктория наконец повернулась, чтобы горячо поцеловать его в раскрытые губы.

— Не хочу быть терпеливой, хочу быть с тобой. Сейчас.

Он расстегнул уже достаточно пуговичек, и фиолетовое платье соскользнуло на пол; при этом Виктория осталась только в нижней рубашке и туфельках. Синклер, встав на колени, обхватил ее правую лодыжку. Легкое движение — и туфелька оказалась на полу.

Виктория положила руки ему на плечи, чтобы удержать равновесие, зачарованная игрой его мускулов под рубашкой. Синклер проделал то же самое с левой туфелькой, затем, все еще стоя на коленях, медленно пробежал пальцами по ее ногам вверх, собирая в руках рубашку.

— Ты и раньше делал это.

Он поднял к ней лицо.