Сильвия Холлидей - Рассвет страсти Страница 28

– Я вам не хирург, милорд, – прошипела девушка сквозь стиснутые зубы.

– Но ты у нас такая талантливая. И поскольку именно твои действия причинили мне вред, будет вполне справедливо, если ты меня вылечишь. На этих полках наверняка найдется куча всяких снадобий. – И его язык снова прошелся по губам – влажный, розовый, невероятно чувственный. Его глаза затуманила неукротимая страсть.

Аллегра не удержалась, охнула и задрожала всем телом. Похоже, он отлично изучил наиболее действенные способы раскалить ее добела. Черт бы побрал этого типа с его лукавыми выходками! Ну что ж, отлично, он сам напросился на взбучку. Она наклонилась поближе и сочувственно улыбнулась:

– Пожалуй, милорд, я смогу найти для вас лекарство. – Аллегра даже коснулась кончиком пальца его языка. – Бедный, бедный язык! – пробормотала она. – Вот это избавит вас от боли. – Девушка зачерпнула полную ложку самой едкой соли, какую смогла найти на полках, и высыпала Грею в рот.

Он поперхнулся и дико закашлялся, подскочив на месте и бешено сверкая глазами. Схватил кувшин с водой и вылил половину его содержимого себе в рот. А потом принялся сплевывать прямо на пол. Но вот наконец пришел черед Аллегры, и она не на шутку перепугалась при виде ярости, которая ясно читалась в хозяйском взоре.

– Будь ты проклята! – взревел Ридли и что есть мочи ударил ее по лицу.

Она отлетела назад, как тряпичная кукла. К счастью, за спиной оказался рабочий стол, и потому она не упала на пол.

В тот же миг – и к превеликому изумлению самой Аллегры – ярость на лице Грея сменилась раскаянием. Он отвернулся, горестно поник и простонал:

– Боже, Боже, что со мной? – Виконт сделал глубокий, прерывистый вдох и снова взглянул на Аллегру. Час от часу не легче: его лицо скривилось от язвительной, надменной, горькой улыбки. – Ну надо же! Да ты хуже любой заразы! Стоит коснуться тебя лишний раз – и пиши пропало, погибнешь в припадке неутоленной страсти. Как бы мне и впрямь не заболеть. Пожалуй, впредь стоит вести себя осторожнее.

Ридли откупорил водку с пряностями, отпил изрядный глоток и заковылял к двери. При этом его качало так, словно он успел опьянеть еще сильнее за несколько последних минут. На пороге он задержался и еще раз ухмыльнулся на прощание, однако Аллегре показалось, что такие глаза бывают только у смертельно больных людей.

– Просто диву даюсь, отчего ты до сих пор не отравила беднягу Уикхэма вместо того, чтобы тыкать в него кинжалом, – протяжно вымолвил Грей и удалился – живое воплощение мужского достоинства и превосходства, – оставив Аллегру морщиться от боли и растирать след от удара.

– Проклинаю тебя от всей души, Ридли, – прошептала она. Интересно, удастся ли ей сохранить хотя бы крупицу из всей отпущенной Богом ненависти для мерзавца Уикхэма, когда кончится год этой ужасной службы?

Глава 6

Аллегра засыпала землей последнюю горсть семян, осторожно утрамбовала почву, выпрямилась и стряхнула с пальцев влажные жирные комки. Вообще-то время сева давно миновало, однако и нескольких теплых недель до осенних холодов хватит, чтобы собрать ароматические травы и для приготовления экстрактов, и для сушки на зиму.

Прищурившись, девушка посмотрела на утреннее солнце. Его яркий диск обещал по-августовски жаркий день. Если повезет с погодой и дожди по-прежнему будут чередоваться с такими вот днями, то всходы не заставят себя ждать и будут достаточно дружными. А уж Аллегра найдет им применение. Имевшийся в Бэньярд-Холле огород был таким же запущенным, как и прочее хозяйство. Все здесь делалось через пень-колоду: в чистоте содержались лишь те комнаты, куда мог заглянуть хозяин, а повар не пытался разнообразить меню, подавая каждый вечер одно и то же мясное блюдо, кое-как приправленное скудными дарами с огорода. Печь на кухне дымила, а лакеи спали на ходу. Впрочем, что можно было требовать от слуг, чей хозяин только и делал, что слонялся по дому в полупьяном виде, на ходу прикладываясь к бутылке и поливая всех и вся издевками и бранью? Миссис Ратледж сидела у себя в кабинете да объедалась сладостями, и остальная челядь не отставала от экономки, проводя большую часть времени в праздности.

Похоже, во всем поместье у одного Джонатана Бриггса еще сохранилось чувство долга. Но поскольку он отвечал за счета и за все хозяйство в целом: сданные в аренду фермы, парки, сады, конюшни с десятками лошадей и множеством карет, – ему приходилось и нажимать на миссис Ратледж, чтобы она хотя бы иногда вспоминала о своих прямых обязанностях. Кроме того, Ридли взвалил на Бриггса и работу личного секретаря.

При мысли о Грее Ридли Аллегра сердито встряхнула головой. Да, Бриггсу не позавидуешь. Она провела в Бэньярд-Холле почти месяц и все больше убеждалась в том, что между этими двумя идет некая скрытая война – по крайней мере со стороны Ридли. Чем больше доброты и сочувствия выказывал Бриггс своему хозяину, тем больше оскорблений получал в награду. А следовавшая за тем компенсация в виде золота наверняка становилась еще более тяжким оскорблением щепетильному управляющему. Аллегра вздохнула. Как ни противно было наблюдать за мучениями, которым подвергался столь достойный джентльмен, она ничем не могла ему полочь.

Слава Богу, что хотя бы романтический пыл Ридли поугас после памятной стычки в буфетной, хотя девушка по-прежнему держала дверь на запоре, укладываясь спать. Внутренний голос нашептывал ей, что Ридли боится: если не ее саму, то наверняка тех чувств, которые оживают в нем в ее присутствии. Скорее всего его нарочитая бесшабашность и разухабистость являлись позой. Или же щитом. И временами Аллегру одолевало любопытство: что же за человек прячется за этим щитом?

Каждый вечер, повинуясь хозяйскому приказу, она являлась в его покои с новой порцией укрепляющего питья. Это могла быть коричная наливка, или настойка на мяте с полынью, или же барбадосская водка, приправленная апельсиновой и лимонной цедрой. Он пил все это молча, не замечая ее до той минуты, пока не отсылал прочь небрежным взмахом руки. Если укрепляющее приходилось ему по вкусу, на следующий день Аллегра получала пенни, если нет – фартинг.

Соответственно ей следовало либо записать рецепт в книжечку, либо отказаться от него.

Почти все время Ридли проводил в особняке, бесцельно слоняясь по его закоулкам в обнимку с бутылкой джина. Иногда, когда ему удавалось удержаться в седле, Грей катался верхом по парку. Диких сцен, подобных той, что испугала Аллегру до смерти в первый же вечер, больше не повторялось, и это немного утешало девушку. Равным образом в особняк больше не приглашались местные шлюхи – сие обстоятельство служило поводом для бесконечных пересудов в людской.