Элизабет Эссекс - Дыхание скандала Страница 28

Глава 9

Это был смех. Их только что втянули в драку, которая могла продолжаться до рассвета, а она смеялась. Запрокинула голову и смеялась в темные серые небеса, и в тот самый миг Уилл понял, что должен поцеловать ее. Он дня прожить не сможет, не узнав вкус смеха на ее губах.

Уилл поцеловал ее без предупреждения или подготовки, но когда нажал губами на ее рот, она открылась ему. И он так легко проник в нежность, столь глубокую и сладкую, что мог утонуть в ней.

Он углубил поцелуй. Его руки ласкали ее затылок, гладили щеки, мозолистые ладони задели ее подбородок. В ее вздохе звучали удивление и восторг. И ободрение.

Запрокинув ей голову, Уилл поглаживал подушечками больших пальцев щеки и медленно скользил в нежную, приоткрывшуюся глубину ее рта. Его язык, как и губы, касался и ласкал, с нежностью успокаивая, дурманя сладкими ощущениями, маня Антигону присоединиться к нему, пока она не начала издавать инстинктивные звуки жажды и восторга.

Всеми фибрами своего пылающего существа Уилл стремился к пьянящему жару ее рта. На вкус она была нежной и свежей, как чистая вода, а кожа под подбородком пахла желтыми маргаритками в июньском саду.

Руки Уилла скользнули назад, поглаживали и пробирались к ее волосам, он целовал уголок ее рта, прокладывал дорожку поцелуев по чувствительной коже под подбородком. У Престон вырывались хриплые вздохи удовольствия. Она закинула руки ему на шею и придвинулась ближе, прижимаясь к его груди. Ее пальцы пробежали по его воротнику к шее, исследуя и лаская, доводя его самоконтроль до края.

Уилл вернулся к ее рту с новой безотлагательностью и настойчивее нажал на ее губы, пока она не ответила, жадно принимая все, что он давал, и бескорыстно отдавая все, что могла. Их языки сплетались, пробуя друг друга на вкус, и Уилл позволил себе отпустить сдержанность и отдался чувственной потребности касаться и возбуждать. Престон была невероятно отзывчива, отдаваясь взаимному удовольствию легко и страстно.

Черт бы его побрал, он отчаянно хотел ее. Его руки, скользнув назад, сошлись на ее выгнутой спине. Властный звук, очень похожий на рычание, клокотал в его горле, и Уилл сильнее притянул Престон к себе, прижимая теснее, пока не почувствовал все выпуклости и изгибы ее высокой гибкой фигуры. Ее руки запутались в его волосах, тянули к себе, чтобы его рот оказался ближе, и она могла легонько посасывать его язык.

В реальности этот взаимный порыв длился несколько мгновений, но казался длиною в жизнь, он длился и длился, пока Уилл не начал вспоминать, где он и с кем. С воспитанной юной барышней из хорошей семьи. Во дворе таверны. Посреди ночи. Рядом с дракой.

— Лопни мои глаза. — Но он не станет извиняться. Никогда в жизни он не сожалел о содеянном меньше. — Несмотря на ваше опасное умение драться, я поставлю последний грош, что прежде вас никогда не целовали. — Уилл засмеялся, потому что эта мысль сделала его необъяснимо счастливым. Счастливым, что именно он показал ей это наслаждение.

Престон зарумянилась и на мгновение отвернулась, но не возразила. Ее глаза были такими яркими, словно вобрали в себя все бледное сияние луны.

— Как мне ни жаль прервать поцелуй, Престон, сейчас не время и не место. Нам нужно убираться отсюда, пока публика не явится искать молодца, который затеял шумную… — оба пригнулись от внезапного звука разлетевшегося стекла, — …драку. То есть вас.

— Меня? Это не я намеревалась раскроить вам голову рукоятью пистолета.

— Напомните, чтобы я поблагодарил вас позже. А сейчас идем за лошадью, черт возьми.

На этот раз он сел в седло с куда большей живостью, чем в первый раз. Было нечто большее, чем просто удовольствие пришвартоваться к спине Престон, когда они легким галопом продолжили обратный путь в Нордфилд.

Когда они отъехали от таверны настолько, что их не достал бы ружейный выстрел, Престон пустила кобылу спокойным шагом. Они ехали по темной сельской дороге, мерно покачиваясь в такт движениям лошади, и Уилл занимался тем, что воображал себе, как Престон могла бы выглядеть без слоев бесформенной одежды. Изящный гибкий торс. Маленькая, спелая, круглая грудь. Тонкая талия. А потом этот мускулистый округлый тыл, переходивший в пару длинных ног. Образ пришел неожиданно, приятно ускоряя бег крови по венам.

Каждое ее движение было соблазнительной комбинацией природной силы и врожденной грации.

— Снова возник вопрос, Престон. Где вы научились драться?

Ее лопатки шевельнулись, она пожала плечами.

— Я видела кулачных бойцов на ярмарке, время от времени мальчишки из конюшни в Уилдгейте затевали драки. Но главным образом по книгам.

— По книгам?

— Эту науку опубликовал мистер Джек Бротон, потом еще один джентльмен, Джексон, или кто-то другой, выдав себя за него, написал по крайней мере одну брошюру, насколько я знаю.

— Боже милостивый, вы действительно должны познакомить меня с вашим книготорговцем.

Он держал Престон за талию и крепко прижимал к своей груди, чтобы целесообразно распределить вес двух человек на одной лошади. А не по той простой причине, что Престон давала его заинтересованному телу легкий привкус облегчения. И несмотря на сомнительную одежду, от нее божественно пахло.

Сквозь забивающий все запах мокрой шерсти и холодного дождя просачивался теплый аромат цитрусов и чего-то еще, знакомого и солнечного.

— От вас пахнет цветами календулы.

Даже на его слух это прозвучало скорее как обвинение, хотя у него не было такого намерения. Словно его расстроило, что Престон преднамеренно выбрала аромат, так неодолимо связанный с его понятиями комфорта и дома, только чтобы подразнить его.

Она застыла, насколько это возможно на движущейся лошади.

— Календула? Да, это желтые маргаритки. Откуда вы знаете? Не думаю, что они цветут на флоте.

— Знаю. У меня всегда в сундуке был пузырек с маслом календулы. Думаю, его туда клали для каких-то таинственных медицинских целей, но все равно запах был приятный.

— Ох, тогда спасибо.

— Пожалуйста.

— Мы дома делаем мыло и, среди прочего, добавляем лимоны из оранжереи отца и желтые маргаритки. — После короткого молчания, проведя кобылу вокруг огромной лужи неизвестной глубины, Престон осторожно вернула комплимент: — От вас тоже приятно пахнет.

— Тогда буду считать, что ваше одобрение стоит того, что сегодня пришлось появиться без мундира.

Она снова замерла, наверное, пораженная мыслью об Уилле без мундира, точно так же, как его сразил ее мысленный образ без одежды. Хотя кто знает? Можно лишь надеяться.

Уилл позволил правой руке сползти с талии Престон к бедру, где почувствовал заметную и весьма тревожащую выпуклость. Как, черт возьми, он это пропустил?