Лайза Клейпас - Ангел севера Страница 28

Это было его первое обращение к Тасе за последнее время.

С такой же хмурой гримасой, как у отца, Эмма круто обернулась к Тасе. Голубые глаза сверкали яростью.

– Он чудовище!

– Как я поняла, вы спорите о леди Харкорт, – спокойно проговорила Тася.

Эмма сдвинула брови:

– Я не хочу, чтобы все выглядело так, будто она здесь хозяйка, когда этого нет! Я ненавижу, когда ей позволяют распоряжаться в доме. И еще ненавижу, когда она обвивается вокруг папы и разговаривает с ним медовым голосом. Меня от этого тошнит.

– Но ведь это всего на два дня, Эмма. Ты должна вести себя как настоящая леди и обращаться к ней вежливо и уважительно.

– Это не на два дня, – проговорила Эмма. – Она хочет выйти за него замуж! – Внезапно гнев ее пропал, и она с отчаянием посмотрела на Тасю:

– О, мисс Биллингз, а если она этого добьется? Я должна буду вечно ее терпеть.

Перед Тасей стояла неуклюжая и несчастная двенадцатилетняя девчушка. Ласково обняв Эмму, она погладила ее строптивые рыжие кудри и сказала:

– Я знаю, тебе это нелегко. Но после смерти твоей мамы отцу очень одиноко. Ты же знаешь это. В Священном писании сказано: «Пусть у каждого мужа будет своя жена». Неужели же ты предпочитаешь, чтобы он никогда больше не женился и старел в одиночестве?

– Конечно, нет, – сдавленным голосом сказала Эмма. – Но я хочу, чтобы он женился на той, кто мне нравится.

Тася рассмеялась:

– Моя дорогая, не думаю, что ты одобришь кого бы то ни было, кем он заинтересуется.

– Нет, одобрю. – Эмма вырвалась из ее объятий и возмущенно насупилась. – Я знаю одну подходящую женщину.

Она молодая, хорошенькая и умная и вообще идеально ему подойдет.

– Кто же это?

– Вы!

Ошеломленная, Тася лишилась дара речи и только растерянно уставилась на нее.

– Эмма, – наконец выговорила она. – Ты должна выкинуть эту идею из головы.

– Почему?

– Во-первых, мужчины, занимающие такое положение в обществе, не женятся на гувернантках.

– Папа не сноб. Ему это совершенно не важно. Мисс Биллингз, разве вы не считаете его красивым?

– Я никогда не задумывалась о его внешности. И вообще, нам пора заняться уроками.

– Вы покраснели, – победоносно и радостно объявила Эмма, на нее совершенно не произвел впечатления строгий взгляд Таси. – Вам нравится его внешность!

– Красота – это…, это качество поверхностное!

– Папа и внутри красивый человек, – настаивала Эмма. – Я просто так сказала, что он чудовище. Мисс Биллингз, может, вы смогли бы стать полюбезнее с ним?

Ну, улыбаться иногда. Я знаю, что вы могли бы влюбить папу в себя. Если бы только попытались.

– Но я вовсе не хочу, чтобы в меня кто-то влюблялся. – Тася не могла удержаться от смеха. Эта девочка говорила бог знает что.

– Разве мой папа вам не нравится, мисс Биллингз?

– По-моему, он очень достойный человек.

– Да, конечно, но вам он нравится!

– Эмма, это же нелепо. Я недостаточно хорошо знаю лорда Стоукхерста, чтобы он мне нравился или не нравился.

– Если вы выйдете за него замуж, вам больше не придется работать. А когда-нибудь вы станете герцогиней. Неужели вас это не радует? Разве вам не хочется всегда жить с нами?

– О, Эмма! – Тася с любовью улыбнулась девочке. – Ты очень добрая, раз думаешь о моем счастье. Но есть много вещей, которых ты не понимаешь, и боюсь, я не сумею их тебе объяснить. Я останусь с тобой столько, сколько смогу.

Это все, что я могу тебе обещать.

Эмма собралась было ответить ей, но увидела, что кто-то приближается к ним. Она закрыла рот и с плохо скрываемой подозрительностью уставилась на темно-рыжую женщину.

– Это леди Харкорт, – пробормотала она.

Женщина остановилась перед ними. На ней было платье из темно-красного шелка, изящный покрой которого идеально подчеркивал ее роскошную фигуру.

– Эмма, – небрежным тоном обратилась она к девочке, – представь мне свою спутницу.

Эмма неохотно подчинилась:

– Моя гувернантка, мисс Биллингз.

Леди Харкорт ответила на книксен Таси холодным кивком.

– Как странно, по описанию лорда Стоукхерста я полагала, что вы женщина средних лет. А вы сами ребенок.

– Леди Харкорт, – проговорила Тася, – если я…, или Эмма…, можем чем-то помочь вам при подготовке приема, вам стоит только сказать. – Она выразительно посмотрела на Эмму:

– Так ведь, Эмма?

– О да, – ответила Эмма со слащавой улыбкой.

– Благодарю вас, – сказала леди Харкорт. – Самая большая помощь, которую вы можете оказать, – это заниматься друг другом и держаться подальше от гостей.

– Конечно, мэм. По правде говоря, нам уже пора приступать к утренним занятиям.

– Держаться подальше от гостей? – раздраженно повторила Эмма. – Но это жилой дом…

Ей не удалось закончить свою мысль, потому что Тася ловко развернула ее и увела в классную комнату.

– Полагаю, нам надо начать с правил вежливости, – негромко объявила она.

– Но почему я должна быть с ней вежливой, когда она так невежлива со мной? – Эмма взглянула на Тасю с мрачным удовлетворением и добавила:

– По-моему, мисс Биллингз, вы ей не слишком понравились.

– А мне кажется, что леди Харкорт была очень любезна, – спокойно возразила Тася.

Эмма пристально посмотрела на нее:

– Я думаю, что вы, мисс Биллингз, такого же благородного происхождения, как и она. Может, у вас кровь даже поголубее. Миссис Наггз говорит, что с вашей кожей и чертами лица вы легко сойдете за аристократку. Скажите мне, кто вы на самом деле? Я очень хорошо умею хранить секреты. По-моему, вы должны быть кем-то необыкновенным… принцесса в изгнании…, или иностранная шпионка…, или, может быть…

Тася, рассмеявшись, замахала рукой и, схватив Эмму за плечи, слегка ее тряхнула, чтобы до той лучше дошло.

– Я твоя гувернантка, вот и все. И у меня нет никакого желания быть кем-то еще.

Эмма укоризненно посмотрела на нее и заявила:

– Это глупо. Вы гораздо больше, чем просто гувернантка. Это понятно любому.

Гости съезжались целый день – с утра до вечера. Слуги, занятые их устройством, сновали вверх и вниз по лестницам. Дамы на какое-то время исчезали, чтобы затем появиться в прелестных платьях самых разных цветов с пышными юбками или драпировками, отделанных кружевом или изысканной вышивкой. Искусно поигрывая разрисованными веерами, дамы собирались в гостиных посплетничать.

Тася издали наблюдала за этой суетой и вспоминала себя в России. Она делала то же самое, когда бывала со своей семьей на балах и приемах. Как ее баловали и лелеяли! Тогда она не задумывалась о мире за пределами Санкт-Петербурга.

Сколько часов прошло бесполезно! Даже время, которое она провела в молитвах, сейчас казалось потраченным впустую.