Маргарет Барнс - Торжество на час Страница 29

— Да. А его святейшество в ответ только язвительно ухмыльнулся: «Простая служанка! Графская дочь! Скажите пожалуйста! Да ее отец, будет вам известно, всего лишь нетитулованный дворянин», — возмутился он.

— О, господин Кавендиш, как я ненавижу его!

— Перси был на высоте: «Что из того, что ее происхождение ниже моего? Разве в ее матери, сестре герцога Норфолкского, не текла кровь Говардов? И не ее ли отец наследует титул графа Ормонда?»

— И тут, надо полагать, Томас Уолси не удержался, чтобы не припомнить, что мой дедушка был всего-навсего простым торговцем, а потом лорд-мэром Лондона, — негодовала Анна, которой уже не раз приходилось сносить по этому поводу ядовитые насмешки высокородных сестер Грей и Джейн Рочфорд.

— Он так и сделал, — признался Кавендиш. — Потом, правда, немного смягчился, сказав, что все равно отец уже сосватал вас и сам король тому свидетель.

Это было выше ее сил. В порыве чувства Анна вскочила со скамьи.

— Но ведь Гарри Перси и я… Конечно же Гарри объяснил кардиналу, что мы оба…

— Да, он сказал ему.

Тут Кавендиш тоже поднялся и посмотрел Анне в лицо.

— Такому высокомерному человеку, как наш кардинал, трудно что-либо объяснить. Мнение других его не интересует. Но Перси остановил его святейшество, став у него на пути, когда тот выходил из комнаты. «Сэр, — настаивал он, — откуда же мне было знать, что у короля на уме? Я ведать не ведал, что у Его Величества были относительно дочери сэра Болейна свои планы, и я уже дал ей свое обещание. Последнее время нас всегда видели вместе, и мы не скрывали своего намерения пожениться. Я слишком далеко зашел, чтобы отступиться».

Анна приложила руки к сердцу, не в силах скрыть свою радость. Быть любимой таким человеком, как Перси! Ради этого стоило пойти на все. Его любовь была для нее как золотое драгоценное покрывало, защищающее от чужого гнева и позора.

— Он сказал это… перед всеми вами! Несмотря на то, что нам обоим хотят уготовить другую судьбу, у него хватило смелости не отказаться от меня! — ликовала Анна. — Неужели и это не тронуло сердце кардинала?

Кавендишу выпала очень неприятная миссия. Как тяжело было ему ответить на этот вопрос, особенно сейчас, когда лицо девушки засветилось надеждой.

— Боюсь, что не очень. Он отнесся к Гарри как к назойливой мухе, которую можно или прогнать, или раздавить. «Глупый мальчишка! — бросил он презрительно, отстраняя его со своего пути. — Неужели вы думаете, что мы с королем не найдем на вас управы?»

— Всегда у него это «мы с королем, король и я»!

— Последнее, что он сказал перед тем, как уйти в молельню, было: «Сегодня я пошлю за милордом Нортамберлендским».

— О, Боже! — застонала Анна.

— Гонец, должно быть, уже в пути. И как ни тяжело мне об этом говорить, мисс Анна, но думаю, что они втроем найдут способ заставить Перси подчиниться их воле.

Тишину сада нарушил топот лошадей во дворе. Аудиенция его хозяина с королем окончилась, и Кавендишу надо было идти. Он поднял свой плащ и поспешно нагнулся, чтобы поцеловать руку Анны.

— Что я… и многие из нас… не могут понять, — заметил он, — это почему ваш отец так настаивает на том, чтобы вы принадлежали кому-то другому, когда тут, благодаря вам, он мог бы породниться с самими Нортамберлендами.

Но Анна не слушала его. Она судорожно схватила Кавендиша за рукав и спросила:

— Я его больше не увижу?

Наконец-то он мог сказать ей что-то утешительное.

— Если ему удастся обмануть бдительность охраны, то он придет сегодня. Я подкупил лодочника, чтоб он оставил ялик на мели. С приливом он отправится и перелезет через стену здесь, у шлюза.

Видя, как измученное бледное лицо Анны вдруг озарилось от радости, он поспешил предупредить ее об осторожности.

— Не говорите об этом никому, даже вашей подруге, мисс Уайетт. Ведь он рискует жизнью.

По правде говоря, Кавендиш не одобрял этого безрассудного поступка своего друга, но сейчас, глядя на прекрасное лицо Анны, так и светившееся от счастья, он засомневался в своей правоте.

— Он говорит, что скорее умрет, чем не повидается с вами, — добавил он участливо.

Он был уже на полпути к садовой калитке, когда оба они вдруг вспомнили о самом главном.

— Но где, мистер Кавендиш, где? — закричала Анна ему вслед.

Он повернулся, улыбаясь.

— Для этого есть грот купидона, — ответил он ей и удалился.

От внезапной радости Анна чуть не лишилась чувств. Если судьба сжалится над ними, то она увидит любимого этой же ночью. Она опять будет в его объятиях.

Анна верила, что все преграды будут ему нипочем. Что для него охрана и стены, когда он побывал в жестоких переделках на границе! Его молодая кровь просто закипала, когда думал о ней. И он отдавал должное и ее смелости тоже. Для королевской фрейлины было не так-то просто вылезти через окно и пробраться в ночной сад. Он не стал унижать ее ни уговорами, ни указаниями. Он верил, что ум и сердце подскажут ей правильный путь.

И пусть королева зовет ее хоть в сотый раз, а своего любимого Анна не подведет!

Глава 13

Весь остаток дня Анна провела как во сне. Вечерня и ужин, казалось, никогда не кончатся. А королевские музыканты и актеры в первый раз за все время не вызвали у нее ни малейшего интереса. Но вечер, наконец, все-таки наступил, и в спальне королевы зажгли свечи. Хотя время никогда еще не текло так медленно, но настал час, когда драгоценности были убраны, любимые собаки Ее Величества накормлены и постель постелена. Только теперь фрейлина могла принадлежать самой себе. Наконец-то Анна получила возможность выйти в безлунную и беззвездную ночь, рискуя навсегда потерять свое доброе имя.

В темноте грота она стала ждать любимого. Время, казалось, совсем остановилось. «Я ждала его всю жизнь», — думала Анна. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как она, крадучись, чтобы не заметила стража, обошла крепостной ров и стрелой пролетела через открытую лужайку.

Время шло, один за другим в Гринвиче гасли огни, дворец погружался во тьму, а Перси все не шел. Стало прохладно. По кебу быстро неслись темные облака, и маленький пухлый купидон выглядел на их фоне совсем не так приветливо, как днем. Он тоже, казалось, был готов погрузиться в сон: благодаря стараниям ответственного садовника, вода в фонтане уже не журчала. Только изредка тишину нарушал шорох ночных животных и пронзительные крики сов.

В другое время Анна пришла бы от всего этого в ужас, но сейчас она просто застыла в напряженном ожидании, не обращая внимания на посторонние звуки. А с реки доносился плеск волн, шелестели плакучие ивы, шумели камыши. Ожиданию, казалось, не будет конца, но вот она уловила тихие всплески весел.