Анна-Мария Зелинко - Дезире Страница 29

Дюфо пошевелился. Я подумала, что он пришел в себя, так как на минуту его взгляд стал совсем осмысленным, но в это время он судорожно вздохнул, захлебнулся кровью и откинулся на подушки. Жан-Пьер Дюфо, что бы я отдала, чтобы помочь вам! Но вы знаете, я бессильна помочь.

Несмотря на то, что дни и ночи Наполеон был занят осуществлением своих военных и политических планов, он находил время для устройства дел своей семьи.

Курьеры из Италии привозили в Марсель золото и письма м-м Летиции. Она смогла переселиться в хороший дом и отправить маленького негодяя Жерома в приличную школу.

Каролина была помещена в аристократический пансион в Париже, где воспитывалась Гортенс Богарнэ, падчерица Наполеона.

Бог мой! Какие утонченные стали Бонапарты! Как разозлился Наполеон, узнав, что мать дала согласие на брак Элизы с неким Феликсом Бачиоччи. «К чему торопиться? — писал он. — И почему Бачиоччи, этот бедняк-музыкант?»

А Элиза давно дружила с Феликсом, и они мечтали пожениться. Письма Наполеона опоздали. Элиза вышла замуж за Бачиоччи, или Бачиокки, как его называли.

Тогда Наполеон, испугавшись, что Полётт может, в свою очередь, ввести в семью кого-нибудь, неподходящего нынешнему положению Бонапартов, потребовал, чтобы м-м Летиция с Полетт приехали в Монтебелло, где он располагался со своим генеральным штабом, и немедленно выдал Полетт замуж за генерала Леклерка, пока никому неизвестного.

Что крайне неприятно и совершенно непонятно, так это то, что Наполеон не забывал меня при всей своей страшной занятости как на фронтах европейской истории, так и на своих семейных фронтах. Казалось, что он пытается загладить свою вину передо мной. И по договоренности с Жюли и Жозефом, он время от времени присылал к нам кандидатов на мою руку и сердце.

Первым был Жюно, бывший адъютант Наполеона еще в Марселе; Жюно — крупный, светловолосый, любезный, вскарабкался в Генуе по крутым лестницам на холм, где был расположен дворец Жозефа, увлек меня в сад, щелкнул каблуками и попросил моей руки.

Я поблагодарила и отказалась.

— Но это — приказ Наполеона, — простодушно заявил мне Жюно.

Я подумала о характеристике, данной Наполеоном своему адъютанту: «Преданный, но дурачок!»

Я покачала головой, и Жюно ускакал верхом доложить Наполеону о своем фиаско.

Следующим кандидатом был Мармон, которого я тоже знала по Марселю. Он не делал мне предложения прямо, а говорил много, хитро и все время «вокруг да около». Я вспомнила, что о нем Наполеон сказал: «Умный, держится за меня, чтобы сделать карьеру». Я поняла: он хочет жениться на свояченице Жозефа Бонапарта…

Он станет родственником Наполеона, он исполнит его желание, а одновременно получит неплохое приданое… На деликатные намеки Мармона я ответила не менее деликатным «нет».

Потом я пошла к Жозефу пожаловаться и просить, чтобы он написал Наполеону. Пусть Наполеон избавит меня от сватовства всех по очереди офицеров генерального штаба!

— Неужели вы не понимаете, что Наполеон признает заслуги какого-нибудь из своих генералов, предлагая ему руку своей родственницы?

— Я не считаю себя чем-то вроде вознаграждения для отличившихся офицеров, — ответила я. — Если меня не оставят в покое, я вернусь к маме.

Сегодня утром, пока еще не стало жарко, я сидела с Жюли в нашем дворе, окруженном портиками. Средней статуей вычурного фонтана была толстая бронзовая женщина, которая держала в руках дельфина, на которого, не переставая, лилась вода.

Мы изучали (в который раз!) фамилии знатных итальянцев, приглашенных на завтрашний бал. Подошел Жозеф с письмом в руках. Его светлость начал говорить о том, о сем, как делал всегда, когда его что-нибудь раздражало. Наконец он сказал напрямик:

— Наполеон прикомандировал к нам нового военного атташе, генерала Жана-Пьера Дюфо, очень приятного молодого человека.

Я подняла глаза.

— Дюфо? Это не он был представлен нам в Генуе?

— Совершенно верно, — обрадованно вскричал Жозеф. — И он произвел на нас приятное впечатление. Поэтому Наполеон надеется, что Эжени, простите его, он все еще пишет Эжени, вместо Дезире, так он надеется, что вы обратите внимание на Дюфо. Наполеон пишет, что молодой человек очень одинок и…

Я встала.

— Новый претендент на мою руку? Нет, спасибо! Я думала, что это кончилось! — У двери я обернулась. — Сейчас же напишите Наполеону, чтобы он не присылал сюда ни этого Дюфо, ни еще кого бы то ни было.

— Но он уже приехал. Это он и привез письмо от Наполеона.

Я вышла, сильно хлопнув дверью.

Хлопая дверьми, я получаю огромное удовольствие, потому что в этих мраморных дворцах стук хлопнувшей двери звучит как взрыв…

Я вышла, хлопнув дверью, и заперлась в своей комнате. Я не спустилась к обеду, не желая встречаться с Дюфо. Но за ужином я с ним увиделась, так как мне было очень скучно ужинать одной в моей комнате.

Само собой разумеется, что его посадили рядом со мной. Жозеф старался исполнить желание Наполеона.

Я бросила быстрый взгляд на молодого человека. Худощавый брюнет с очень белыми зубами и большим ртом. Его зубы произвели на меня такое впечатление, потому что он все время смеялся.

Мы привыкли к тому, что перед посольством стоит толпа. В столовой были слышны крики: «Да здравствует Франция! Да здравствует свобода!» Многие итальянцы с энтузиазмом отнеслись к Республике, но тяжелая контрибуция и то, что Наполеон самолично назначает итальянское правительство, озлобило их. Сегодня шум перед посольством был какой-то другой. Он был сильнее и даже злее.

Жозеф объяснил причину. В прошлую ночь несколько римских граждан были взяты заложниками, потому что в таверне был убит французский офицер. У наших дверей стояли депутаты от римского муниципалитета, желавшие говорить с Жозефом. Их окружала толпа любопытных.

— Почему ты не примешь этих господ? Мы можем подождать ужинать, — сказала Жюли.

Но Жозеф заявил, что не хочет разговаривать с депутатами, поскольку его это дело не касается. Он не имеет никакого отношения к военному управлению в Риме.

Шум снаружи усиливался, потом раздался стук в двери. У наших дверей стояли двое часовых, но они были оттерты толпой.

— Мне это надоело! Я велю их разогнать, — закричал Жозеф и сделал знак одному из своих секретарей. — Отправляйтесь в военное управление и потребуйте, чтобы они очистили площадь перед посольством.

Шум стал невыносимым. Молодой человек направился к двери.

— Будьте осторожны! Выйдите через заднюю дверь, — крикнул секретарю генерал Дюфо.

Мы продолжали ужин. Когда подали кофе, мы услышали топот копыт. Это прислали эскадрон кавалерии, чтобы очистить площадь. Жозеф и все мы вышли на балкон первого этажа.