Анн Голон - Анжелика. Война в кружевах Страница 3

И все равно, как часто бывает, что в вымышленных героях, вне зависимости от воли и сознания автора, отражаются мысли, поступки и действия каких-нибудь вполне реальных исторических персонажей. Вот информация из разных источников, с которой небезынтересно ознакомиться.

Жизнь Анжелики, по крайней мере в ее втором замужестве и после него, напоминает жизнь вполне реальной Сюзанны дю Плесси-Бельер де Фэй ле Немур, урожденной де Брюк де Монплезир. Прожила эта придворная дама ни много ни мало 100 лет (1605–1705), впрочем, есть и альтернативные даты рождения и смерти, состояла в браке с маркизом дю Плесси-Бельер де Руж, родила ему четверых детей, была любовницей суперинтенданта финансов Фуке, именно она и определяла его социальную и финансовую политику, часто противостояла указам и политике Людовика XIV, окружила себя выдающимися представителями искусства и сама знала толк в литературе и изящных искусствах. После ареста Фуке в 1661 году находилась под домашним арестом до 1665 года. Как будто бы о ней упоминал и Дюма в романе «Виконт де Бражелон» под именем Элизы. Короче говоря, женщина, жизнь которой вполне достойна упоминания в романе приключений.

Что касается замужества Анжелики и Жоффрея де Пейрака, то оно частично схоже с замужеством дочери прославленной мадам де Севинье, Франсуаз-Маргерит де Севинье, которая, будучи 23-летней ослепительной красавицей, сочеталась браком с 36-летним, очень некрасивым графом Франсуа Адемаром де Монтейлем де Гриньяном.

Некрасивым, но обаятельным, мужественным и честным, атлетически сложенным, умелым фехтовальщиком. Встретившись на балу, они полюбили друг друга, и эта любовь завершилась счастливым браком.

Затем монарх назначил де Гриньяна генерал-губернатором его родного Прованса (юг Франции, неподалеку от Лангедока и Тулузы). И граф де Гриньян вернулся в свой родовой замок, откуда и управлял провинцией. Через год, родив дочь и оставив своего ребенка навсегда в монастыре, в Прованс последовала и супруга графа. Вот этот эпизод реальной жизни уж никак не связан с Анжеликой, которая любила своих детей и не мыслила без них своей жизни. Хотя некоторые другие эпизоды действительно напоминают жизнь Анжелики де Сансе с Жоффреем де Пейраком.

Мадам Севинье, расставшись с дочерью, была безутешна и очень тосковала по ней. Эта тоска была отражена в большом количестве писем, написанных дочери и приятельницам, впоследствии опубликованных и представляющих из себя точные наблюдения о быте и жизни эпохи Людовика XIV, «короля-солнце».

Стали ли эти люди прототипами героев романа или нет, не знаю и судить не возьмусь. Однако хочу еще раз процитировать Владимира Высоцкого, которого я уже упоминал:

Чистоту, простоту мы у древних берем,Саги, сказки — из прошлого тащим,Потому что добро остается добром —В прошлом, будущем и настоящем!

На этом я и оканчиваю свое предисловие, цель которого, как и всех предыдущих, еще раз высказать восхищение Анн Голон, которая мастерством писателя, пониманием психологии и уважением к исторической науке присоединила к уже имеющемуся пантеону замечательных литературных персонажей и героев саги «Анжелика», без которых этот пантеон сегодня уже немыслим.

Глава 1

Ночное похищение. — Неожиданная встреча с Филиппом в монастыре. — Анжелика возвращает себе свободу

АНЖЕЛИКА никак не могла уснуть. В предвкушении завтрашних развлечений она разволновалась, как девочка накануне Рождества. Два раза вскакивала с постели и высекала огонь, чтобы зажечь свечу и полюбоваться разложенными на креслах около кровати нарядами, которые она завтра наденет: один — на королевскую охоту, а другой — на бал. Она была очень довольна своим костюмом для охоты. Анжелика заказала портному бархатный жюстокор жемчужно-серого цвета — костюм из мужского гардероба, который при умелом крое мог выгодно подчеркнуть хрупкость женской фигуры. Каскад снежных страусовых перьев украшал ее огромную ослепительно-белую мушкетерскую шляпу. Но больше всего Анжелика восхищалась своим галстуком. Она надеялась, что это модное дополнение к костюму привлечет внимание придворных дам и вызовет их любопытство. Галстук представлял собой длинную накрахмаленную ленту из линона, изысканно расшитую крошечными жемчужинами. Лента несколько раз обертывалась вокруг шеи и завязывалась прихотливым узлом в форме бабочки. Такая идея осенила Анжелику накануне. Она долго выбирала, переменив перед зеркалом не меньше десятка самых прекрасных галстуков, которые ей доставили из галантерейной лавки «Золотая приманка», и наконец остановилась на банте под названием «всадница», который завязала более пышно, чем это предполагалось для мужского наряда. Анжелика рассудила, что тонкое женское лицо будет плохо смотреться в обрамлении жесткого воротника охотничьего жюстокора, тогда как пенная белизна под подбородком придаст костюму недостающую ему женственность.

Анжелика снова улеглась в постель и снова стала вертеться с боку на бок. Она подумала было позвонить горничной, чтобы та принесла успокоительный отвар вербены. Нужно поспать хоть несколько часов, ведь предстоит утомительный день. Сбор охотников назначен к полудню в лесу Фос-Репоз, на Бычьем перекрестке. Но чтобы в условленное время встретиться с версальскими экипажами, тем приглашенным короля, которые отправятся из Парижа, придется выехать спозаранку. В глубине леса располагались конюшни, куда самые приближенные из королевской свиты заранее переправляли своих верховых лошадей, чтобы во время травли оленя их кони были совсем свежими. Анжелика еще днем послала двух лакеев, чтобы те доставили в конюшню ее чистокровную испанскую кобылу — великолепную Цереру, которая обошлась в тысячу пистолей.

Анжелика в который раз встала и зажгла свечу. Да, бальное платье великолепно. Пламенеющий розовый атлас, шлейф цвета утренней зари, пластрон, затканный изящными цветами из розового перламутра. Из украшений Анжелика выбрала розовый жемчуг: серьги в виде виноградной грозди, ожерелье в три нити на шею и грудь и диадему в форме полумесяца. Анжелика купила гарнитур у ювелира, зачарованная его рассказами о теплых морях, где добыли эти жемчуга, о долгих торгах и скрупулезных осмотрах, о далеких странствиях, в которых побывали запрятанные в шелковые мешочки драгоценные бусины, переходя от арабских купцов к греческим или венецианским. Ювелир набивал цену, расхваливая свой товар; он говорил, что каждая жемчужина — это настоящее сокровище, похищенное из райских садов. И хотя Анжелике пришлось выложить целое состояние, чтобы купить драгоценный гарнитур, она не испытывала сейчас ни малейших угрызений совести, которые обычно следуют за столь неразумными тратами. Она восхищенно любовалась жемчужинами, которые переливались на белом бархате футляра, лежавшего на прикроватном столике.

Такие изысканные и дорогие безделушки она высоко ценила. Потребность обладать ими стала своеобразным реваншем за нищету, которой Анжелика хлебнула в прошлом. Какое счастье, что она добилась всего, пока еще не стало слишком поздно! Именно сейчас лучшая пора, чтобы украшать себя самыми прекрасными драгоценностями, носить самые роскошные платья, быть окруженной великолепной мебелью, гобеленами и другими вещами, выполненными руками известных мастеров.

Анжелика покупала очень дорогие вещи и тщательно выбирала их, руководствуясь своим изысканным вкусом опытной, но не пресыщенной женщины.

Ее способность радоваться жизни нисколько не угасла. Порой Анжелика изумлялась этому и втайне благодарила небеса за то, что с честью преодолела ниспосланные испытания. Ее ум остался острым и молодым, зато было куда больше опыта, чем у многих ровесниц, и меньше иллюзий. Анжелика научилась радоваться жизни так, как ей радуются дети, получать удовольствие от каждой мелочи. Можно ли, никогда не познав настоящего голода, испытывать наслаждение от вкуса горячего хлеба? Когда-то ты бродила босиком по парижским улицам, а в один прекрасный день стала обладательницей таких жемчугов — разве это не достаточный повод считать себя самой счастливой женщиной на свете?

Анжелика опять задула свечу и завернулась в тонкую простыню, благоухавшую ирисами. Она потянулась и подумала: «Как хорошо быть богатой, красивой и молодой!»

Но, вспомнив о Филиппе, она не добавила: «желанной», и вся ее радость потухла, исчезнув, как солнце за черной тучей.

Она тяжело вздохнула:

«Филипп!»

Как же он ее презирал! Анжелика перебирала в памяти два месяца, прожитые в браке с маркизом дю Плесси-Бельером, и размышляла о нелепой ситуации, в которой оказалась по своей собственной вине. На следующий день после того, как Анжелику приняли в Версале, королевский двор вернулся в Сен-Жермен, а ей ничего не оставалось, как отправиться в Париж. Казалось естественным, чтобы новоиспеченная маркиза перебралась в особняк мужа на улице Фобур Сент-Антуан, но когда после долгих колебаний Анжелика отправилась туда, то очутилась перед закрытой дверью. Привратник заявил, что его господин находится при дворе короля и никаких распоряжений насчет мадам он не оставлял. Анжелике пришлось вернуться в свой отель Ботрейи. Там она и жила в ожидании нового приглашения короля, которое позволило бы ей появиться при дворе. Но приглашения не поступало, и Анжелика беспокоилась все сильнее, пока однажды у Нинон не встретила мадам де Монтеспан. Атенаис обратилась к ней со словами: