Диана Гэблдон - Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП) Страница 3

Тихий звук, не громче чем отдаленные птичьи крики, возник в воздухе. Короткий плач просыпающегося ребенка.

Когда-то я считала, что независимо ни от чего на брачном ложе должно быть только два человека. Я и сейчас так считала. Однако прогнать ребенка труднее, чем призрак бывшей любви. На ложе Брианны и Роджера должны будут поместиться три человека.

Край тента приподнялся, и показалось встревоженное лицо Джейми.

— Тебе лучше встать и одеться, Клэр, — сказал он. — Солдаты стоят за ручьем. Где мои носки?

Я резко села, и далеко вниз по склону горы начал бить барабан.

Холодный туман от облака, которое опустилось на гору Геликон, словно наседка на единственное яйцо, лежал во всех впадинах, и воздух был густым и влажным. Я слепо моргала, вглядываясь туда, где возле ручья на поляне с высохшей травой под звуки барабанов и волынки, величественно игнорируя дождь, во всем великолепии выстроился отряд 67-го Горного полка.

Я очень замерзла и была довольно сердита. Я легла спать в ожидании утреннего кофе и питательного завтрака, за которыми последуют две свадьбы, трое крестин, два выдергивания зубов, удаление зараженного ногтя на пальце ноги и другие прелести социального общения, требующие виски.

Вместо этого я была разбужена тревожными снами, занялась любовным флиртом и была вытащена в холодный дождь в середине этого действия, в этом чертовом «medias res», и все для того, чтобы услышать какое-нибудь объявление. И к тому же без всякого кофе.

Потребовалось некоторое время, чтобы горцы проснулись и нехотя спустились вниз. Волынщик совершенно побагровел от натуги прежде, чем, наконец, выдув последний звук, замолчал, хрипло дыша. Звук все еще звенел в горах, когда лейтенант Арчибальд Хейес вышел вперед.

Голос лейтенанта с носовым шотландским акцентом разносился довольно далеко, кроме того ему помогал ветер. Однако я не была уверена, что люди, находящиеся выше, хорошо его слышали. Но мы стояли почти у подножия горы в двадцати ярдах от лейтенанта, и я могла слышать каждое слово, несмотря на непрерывный стук моих зубов.

— От Его Превосходительства Уильяма Трайона, эсквайра, генерала-капитана Его Величества, губернатора и главнокомандующего данной провинции, — читал Хейес, повышая голос до крика, чтобы перекричать шум ветра и воды, и осторожный ропот толпы.

Влага покрывала деревья и камни каплями тумана, облака плевались поочередно дождем и мокрым снегом, а порывистый ветер понизил температуру до 30 градусов. [3]Моя левая голень, которую я сломала два года назад, ныла. Человек, склонный к предзнаменованиям и метафорам, испытал бы желание провести параллель между мерзкой погодой и Посланием губернатора; думаю эффект от них был одинаков — холод и дурные предчувствия.

— Так как, — громко читал Хейес, бросая сердитые взгляды на толпу поверх бумаги, — я получил информацию о том, что большое количество бесчинствующих персон, собравшись в городе Хиллсборо 24 и 25 числа прошлого месяца во время заседания Верховного суда округа, выступили против законных действий правительства и открыто нарушили законы данной страны, возмутительно напав на членов суда Его Величества при исполнении их обязанностей, жестоко побив и ранив нескольких персон во время заседания указанного суда, выказав большое неуважение и оскорбление правительства Его Величества, совершив возмутительные поступки в отношении персон и их собственности в указанном городе и произнося изменческие тосты против их законного суверена короля Георга и за успех претендента… — Хейес сделал паузу, вдыхая воздух для последующего чтения. Раздув грудь со слышимым свистом, он продолжил: — И потому, что люди, замешанные в этих возмутительных действиях, должны быть отданы под суд, я в соответствии с полномочиями, предоставленными мне Советом Его Величества издал данное воззвание, тем самым требуя и строго предписывая мировым судьям Его Величества провести тщательное расследование вышеупомянутых преступлений и получить показания персоны или персон, которые должны представить информацию. Указанные же показания передать мне для представления Генеральной Ассамблее в Нью-Берне в 30-ый день ноября, до этого же времени прекратить отправление общественных дел, — заключительный вдох, к настоящему времени лицо Хейеса было таким же багровым, как у волынщика. — Подписано моей рукою и скреплено большой печатью провинции в Нью-Берне октября 18-ого дня на 10-м году правления Его Величества, год от рождества Христова 1770.

— Подписано Уильям Трайон, — закончил Хейес с заключительным выдохом пара.

— Ты знаешь, — заметила я Джейми, — мне показалось, что это одно предложение за исключением концовки. Удивительно даже для политика.

— Тише, сассенах, — сказал он, не отрывая глаз от Арчи Хейеса. Толпа приглушенно гудела, заинтересованная, напуганная и несколько позабавленная упоминанием об изменческих тостах.

Здесь собрались горцы, многие из которых были сосланы в колонии после восстания Стюартов, и если бы Арчи Хейес захотел придать значение тому, что было сказано за кружками пива и стаканами виски вчерашней ночью… но у него было только сорок солдат, и каково бы не было его мнение о короле Георге и монаршем неодобрении, он мудро держал его при себе.

Приблизительно четыреста горцев, призванных барабанным боем, окружали маленький плацдарм на берегу ручья.

Мужчины и женщины, завернувшись в пледы и арисэды [4]от поднявшегося ветра, собрались среди деревьев выше поляны. Они также держали свой собственный совет, если судить по их застывшим лицам под шляпами и шарфами. Конечно, на выражение их лиц могли повлиять как холод, так и естественные опасения. Мои же собственные щеки окоченели от холода, кончик носа заледенел, и я уже не чувствовала своих ног.

— Любой человек, который пожелает сделать заявление относительно этого дела, может без опаски поручить его мой заботе, — объявил Хейес с официально бесстрастным выражением на лице.

— Я и секретарь будем оставаться в палатке всю остальную часть дня. Боже, храни короля!

Он передал воззвание капралу, поклонился толпе и энергично развернулся к большому тенту, рядом с которым яростно развевалось знамя полка. Дрожа от холода, я ухватилась за локоть Джейми и просунула руку в разрез его плаща, ощущая приятную теплоту его тела под моими замерзшими пальцами.

Джейми слегка прижал локоть к своему боку, признавая мое холодное пожатие, но даже не взглянул на меня. Он смотрел вслед уходящему Арчи Хейесу, прищурив глаза от жгучего ветра.

Компактный и плотный мужчина небольшого роста, но с величественной осанкой, лейтенант двигался неспешно, игнорируя толпу на горном склоне. Он исчез в своей палатке, оставив подвязанным откидной клапан.