Джоанна Линдсей - Ангел во плоти Страница 3

— Что ты здесь делаешь, Билли?

Он поднял глаза на ее лицо, которое даже испачканное сажей и мукой оставалось красивым, встретился с ее взглядом. Увиденное поразило его. Что такое? Она смеялась над ним?

— Я пришел с визитом, — сказал Билли, нервно проводя рукой по волосам. — А что здесь плохого?

— С какого это времени ты начал приходить с .визитами? Я всегда считала тебя типом, который трусливо прячется за кустами и боится высунуть нос, — ответила Анджела.

— Выходит, ты знала об этом? — спросил он ровным голосом, хотя щеки его покрылись предательским румянцем.

— Еще бы! Десятки раз видела, как ты прятался вон там. — Она кивнула в сторону можжевельника. — Зачем ты меня выслеживаешь?

— Разве ты не знаешь?

Индиговые глаза Анджелы открылись еще шире и потемнели. Теперь в них нельзя было обнаружить и следов смешинок.

— Только посмей. Билли! Только посмей!

— Ты ведешь себя как-то не по-соседски, — осторожно сказал он, глядя на ружье, которое Анджела крепко держала в руках.

— Никакой ты не сосед, и мне совсем не нужны такие соседи.

— Я пришел просто навестить тебя… Посидеть, немного покалякать. Почему бы тебе не опустить это чертово ружье и…

. — Ты сам сказал, зачем сюда пожаловал. Билли, не надо вешать мне лапшу на уши, — холодно проговорила Анджела. — Я не выпущу ружье из рук. И мой тебе совет, побыстрее уноси свою тощую задницу туда, откуда приехал!

— Фи, какая ты грубая и недоступная сучка! — фыркнул он.

Она улыбнулась, продемонстрировав ослепительно белые зубы:

— Считаю это комплиментом.

Билли решил испробовать другой подход:

— Ну ладно. Если ты знаешь, зачем я пришел, так почему ты такая нелюбезная? Я ведь не просто хочу позабавиться с тобой. Я стану заботиться о тебе. Ты поселишься в городском доме, уедешь с этой фермы, и жить тебе станет гораздо легче.

— А что я должна буду делать, чтобы получить эту легкую жизнь?

— Ты сама знаешь ответ.

— Да, верно. Знаю. И мой ответ — нет!

— А для кого, черт возьми, ты так бережешь себя? — спросил Билли. На веснушчатом лице его проявилось раздражение, смешанное с недоумением.

— Будь уверен, не для таких, как ты.

— Ты можешь мечтать лишь о том, чтобы выйти замуж за какого-нибудь грязного фермера. И всегда будешь жить так же, как сейчас. Ты этого хочешь?

— Я не жалуюсь, — уклончиво сказала она.

— Ты врешь! — рявкнул Билли и двинулся к ней.

— Не подходи ближе! — Голос ее зазвенел. Девушка смотрела прямо в его злые глаза. — Предупреждаю, что подстрелю тебя не моргнув глазом!

Мне осточертели парни, которые считают, что тут же поимеют меня, стоит им лишь попросить! А большинство даже не просят, а норовят сразу облапать! Я сыта этим по горло, слышишь? У меня нет сил для отпора… Но у ружья есть! Оно разнесет твою самодовольную башку! Поэтому тебе лучше уматывать отсюда, пока этого не случилось!

Билли попятился назад, ясно осознав, что слова Анджелы отнюдь не пустая угроза. Проклятая ведьма!

— Ты еще окажешься подо мной, попомни это! — в бешенстве выкрикнул он, карабкаясь в повозку. — Сейчас ты имеешь дело с мужчиной, а не с мальчишкой.

Она засмеялась.

— Я еще ни разу не стреляла в человека, но все когда-то происходит впервые! Не возвращайся сюда, Билли, а то как бы тебе не оказаться первым!

— Я вернусь! — пообещал он. — И я буду первым. Только не в этом смысле, а в другом. Я поимею тебя, Анджела Шеррингтон! Обещаю это!

Билли Андерсон хлестнул лошадей и умчался прочь, увозя с собой свою ярость.

Глава 3

Анджела захлопнула дверь, задвинула засов и бессильно прислонилась к стене. Сердце бешено колотилось и норовило выпрыгнуть из груди. Анджелу душил гнев, как всегда, когда ей случалось сталкиваться с парнями, подобными Билли. Они что — считают ее шлюхой? Конечно, считают. Иначе почему они постоянно норовят схватить и облапить ее?

Анджела тяжело вздохнула. Она вдруг поняла, что винить может только себя. Она привыкла наказывать мальчишек, которые осмеливались дразнить ее. Тогда они лишь дразнили ее. Это была демонстрация силы с обеих сторон. Но сейчас ей становилось все труднее побеждать в таких схватках. Мальчишки, которые уходили от нее с расквашенными носами, постепенно превращались в мужчин.

Анджела росла без матери и чувствовала себя неуютно в девчоночьей компании. Она предпочитала бегать с мальчишками, но постепенно их поддразнивания и приставания становились все невыносимей. Девчонки ее возраста с ней не общались, темнокожие девочки сторонились ее, потому что она белая. Ее единственной подругой была Ханна, добросердечная и отзывчивая негритянка-толстушка.

Раздался стук в дверь. Анджела вздрогнула и схватилась за ружье. Неужто Билли вернулся?

— Это я, девочка. Тот парень укатил. Узнав голос Ханны, Анджела распахнула дверь и вышла на крыльцо.

— Эта свинья имела наглость…

— Я знаю, мисси… Я знаю. — Чтобы успокоить Анджелу, Ханна говорила спокойным, ласковым тоном. — Этот мальчик проехал мимо меня по дороге, потом обратно. Я спряталась за деревьями, а потом за домом… Вдруг тебе потребуется помощь!.. Господи, хозяин Мейтленд не потерпит этого, он не потерпит, — пробормотала Ханна себе под нос.

— Что? — Ничего, мисси, ничего, — быстро проговорила Ханна, Она обняла Анджелу за плечи и усадила ее на ступеньки крыльца. — Ты растешь на глазах… Да-да, растешь и взрослеешь.

Анджела впервые встретилась с Ханной пять лет назад, когда немолодая чернокожая женщина вышла из можжевеловой рощи между «Золотыми дубами» и маленькой фермой Шеррингтона и сказала, что она заблудилась и что едва не теряет сознание от жары. Анджела пригласила ее к себе в дом отдохнуть. А затем Анджела показала Ханне обратную дорогу к «Золотым дубам».

Анджела не могла понять, каким образом служанка из «Золотых дубов» могла заблудиться. Ей лишь нужно было все время идти вдоль реки. Плантация располагалась немного в стороне от реки Мобил, и ее было видно с берега. Вдоль реки тянулась длинная аллея огромных раскидистых дубов, которая вела прямо к усадьбе Метлендов.

К удивлению Анджелы, спустя неделю Ханна появилась с мешком муки и корзиной яиц. Она заявила, что хочет отблагодарить Анджелу за то, что та спасла ей жизнь! Как Анджела ни протестовала, Ханна настаивала на том, что долги следует платить.

Уильям Шеррингтон счел все это забавным и не видел причины отказываться от продуктов. Еда есть еда, а у Шеррингтонов с этим обычно было негусто.

— Женщина считает, что должна отдать долг… С какой стати нам отказываться? — смеялся Уильям. — Мы же не подаяние принимаем.