Гэлен Фоули - Мой пылкий лорд Страница 3

«Ах, моим приспешникам не терпится вернуться на праздник в Ревелл-Корт», — подумал он, чрезвычайно довольный. Люсьен подмигнул раскрашенной леди, которая приветствовала его из-за своего раскрытого веера.

— Ваше дьявольство, — шепнула она, бросив на него призывный взгляд.

Он склонил голову:

— Bon soir, madame[3]. — Потом краешком глаза заметил, что Кейро, держа бокал с вином, смотрит на него с обожанием, слегка раскрыв губы. — Что такое, дорогая?

Она бросила взгляд на разодетых в бархат негодяев, кланяющихся ему, потом с лукавым видом посмотрела ему в глаза.

— Я представила, как стала бы обходиться с вами мисс Гуди Два Башмака: Мне это показалось забавным. Интересно было бы посмотреть, как вы ее совращаете.

— Приведите ее как-нибудь, а я уж постараюсь.

Баронесса усмехнулась:

— Она, пожалуй, упадет в обморок от одного вашего взгляда, эта маленькая ханжа.

— Молодая?

— Не очень, ей двадцать один год. — Кейро помолчала. — На самом деле я сильно сомневаюсь, что даже вам удастся проникнуть в ее башню из слоновой кости, если вы понимаете, о чем я говорю.

Люсьен нахмурился.

— Объясните, пожалуйста.

Кейро пожала плечами, и насмешливая улыбка изогнула ее губы.

— Не знаю, Люсьен, это будет нелегко. Элис настолько же хорошая, насколько вы — плохой.

Он поднял бровь и так застыл на мгновение, потом снова заговорил, потому что в нем проснулось любопытство.

— Она действительно образец всех добродетелей?

— Ах, меня просто тошнит от нее, — тихонько ответила Кейро, кивая налево и направо, пока они пробирались сквозь толпу. — Она не любит сплетни. Она никогда не лжет. Она не смеется, если я делаю остроумное замечание по поводу смешного платья какой-либо женщины. Она не подвержена тщеславию. Она даже никогда не пропускает службу в церкви!

— Боже мой! Примите мои соболезнования по поводу того, что вам приходится жить рядом с таким чудовищем. Как, вы сказали, ее зовут? — кротко поинтересовался Люсьен.

— Элис.

— Монтегю?

— Да, это младшая сестра моего бедного Гленвуда.

— Элис Монтегю, — задумчиво повторил Люсьен. «Дочь барона, — подумал он. — Добродетельна. Не замужем. Хорошо относится к племяннику. Кажется, превосходная кандидатка в невесты Деймиену». — Она красива?

— Терпима, — равнодушно ответила Кейро, избегая его взгляда.

— Хм… — Он испытующе посмотрел на баронессу, и глаза его лукаво сощурились при виде ревности, отразившейся на ее красивом лице. — До какой степени терпима?

Она бросила на него уничтожающий взгляд и промолчала.

— Ну же, отвечайте!

— Оставьте ее!

— Мне просто любопытно. Какого цвета у нее глаза?

Баронесса демонстративно кивнула какой-то даме в тюрбане с перьями.

— Ах, Кейро, — игриво прошептал Люсьен, — неужели вы ревнуете к свежести двадцати одного года?

— Не говорите вздор!

— Тогда в чем же дело? — не унимался он, подзадоривая ее. — Скажите, какого цвета глаза у Элис?

— Синие, — выпалила она, — но они тусклые!

— А волосы?

— Белокурые. Рыжие. Не знаю. К чему все это?

— Ну, будьте же любезны!

— Вы настоящий бич Божий! Если уж вам так нужно знать, то волосы Элис — это предмет ее гордости. Они достают до талии, и вы, вероятно, назвали бы их белокурыми, — брюзгливо сказала баронесса. — Но в них всегда полно крошек от всяких там булочек, которые ребенок ест на завтрак. Ужасно противно! Я сто раз говорила ей, что длинные, ниспадающие, как у Рапунцель, волосы — помните, она спускала их с башни вместо веревочной лестницы? — совершенно немодны сейчас. Но она пропускает мои слова мимо ушей. Ей так нравится. Теперь вы удовлетворены?

— Звучит восхитительно, — прошептал Люсьен ей на ухо. — Можно, я возьму ее в Ревелл-Корт вместо вас?

Кейро отпрянула и ударила его своим черным кружевным веером.

Люсьен все еще смеялся над ее гневом, когда они натолкнулись на группу военных в красных мундирах.

— Ах, взгляните, леди Гленвуд, — с легкой иронией проговорил он, — вот и мой дорогой брат. Привет, Демон! Я привел кое-кого посмотреть на тебя. — Сунув руки в карманы своих черных панталон, Люсьен медленно покачивался с носка на пятку, и циничная улыбка играла на его губах. Он ждал начала представления.

Офицеры, приятели Деймиена, пренебрежительно посмотрели на Люсьена, простились со своим полковником и демонстративно отошли. «Дабы не запятнать свою честь заразой», — ехидно подумал Люсьен. Лицо Деймиена посуровело в сражениях, однако он не утратил любезности светского льва, поэтому, оторвавшись от широкой колонны, которую он до этого подпирал, полковник чопорно поклонился Кейро.

— Леди Гленвуд, весьма рад снова встретиться с вами, — пророкотал он.

«Деймиен держится так серьезно, словно не со своей избранницей здоровается, а объясняет план сражения своим капитанам», — подумал Люсьен. Действительно, после того как Деймиен, приняв участие почти во всех главных военных кампаниях, вернулся домой, оказалось, что взгляд его стал безразличным, ледяным, и это очень тревожило Люсьена, но здесь он ничем не мог помочь, поскольку брат почти с ним не разговаривал.

— Надеюсь, миледи, вы нашли сегодня вечером развлечения себе по душе, — заметил Деймиен.

Кейро улыбнулась ему улыбкой, в которой были странно смешаны терпение и вожделение, а Люсьен подавил желание закатить глаза при виде натянутой официальности брата. Деймиен может отрубить голову врагу одним ударом палаша, но подведите его к красивой женщине, и матерый полковник становится таким же робким и неуверенным, как школьник-переросток. Великосветские дамы — это нечто вроде облитых сахаром сладостей, и он, кажется, опасается, что они сломаются, если он к ним прикоснется. Военному герою легче со смелыми девицами, которые промышляют по ночам в Сент-Джеймсском парке. Люсьен забавлялся, наблюдая, как Деймиен мучительно ищет тему для разговора.

— Как Гарри? — внезапно поинтересовался он.

Люсьен на мгновение закрыл глаза и раздраженно ущипнул себя за кончик носа. До чего же его брат несообразителен в обращении с противоположным полом! Просто невозможно явственнее показать, что ему нужна высокородная племенная кобыла! Ни тебе красивых комплиментов, ни приглашения на танец. Удивительно, что женщины вообще соглашаются иметь дело с таким грубияном.

Даже Кейро смутилась — для нее признать, что она произвела на свет ребенка, означало, что первое цветение молодости миновало. И она не упомянула о болезни мальчика, а поспешно перевела говор в другое русло. Глядя на них, Люсьен убедился, что брату нелегко удается изображать внимание к пустой болтовне Кейро.