Лесли О`Грейди - Сапфир и шелк Страница 3

Аврора вдруг устыдилась своего поспешного вывода. Нельзя судить о людях сгоряча. Она не имела права говорить дурно о той, кого совсем не знала. Чем ее, Авроры, сестра лучше той блондинки? Ведь и Диана не обвенчана с мужчиной, в доме которого живет уже не один год.

— Но это совсем другое дело, — заверила Аврора любимого Огонька. Конь приподнял одно ухо, внимательно слушая. — Диана является возлюбленной лорда Овертона уже много лет. Я уверена, что в глазах Господа они такие же супруги, как и те, кто венчался в церкви. Да, конечно, люди не признают их брака. Но ведь они любят друг друга! И только Бог им судья.

Между тем Аврора оказалась на вершине еще одного холма, и с него открылся вид на поместье Овертон. Отсюда до особняка было рукой подать. Огонек, конечно, уже проголодался. Завтрак ждал его в конюшне. Конь рванулся вперед, но Аврора придержала его. Она не хотела возвращаться так скоро. Ей надо было еще немного побыть одной, чтобы успокоиться.

Если бы не отец, Аврора так и жила бы в Фолконстауне, в своем родном и горячо любимом доме в Ирландии.

Она зажмурилась, чтобы сдержать слезы. Ведь после ужасных, роковых событий не прошло и трех месяцев. Той жуткой зимней ночью отец вошел в дом с чувством обреченности. Он посмотрел на нее и, скривив рот в странной усмешке, произнес:

— Все, все проиграл…

Аврора подбежала к отцу, чтобы поддержать его и помочь подняться наверх, в спальню. Он оттолкнул ее от себя и неожиданно быстро поднялся по лестнице, вбежал в свою комнату и запер дверь изнутри на задвижку, чтобы никто не смог войти. Обливаясь слезами, Аврора стучала в дверь, молила отца впустить ее.

Когда слуга взломал дверь, ее обожаемый отец уже покончил с собой. Он висел в петле. В неверном свете догоравшей на столе свечи его тело казалось огромным, а на стене качалась черная жуткая тень.

Отец оставил для нее записку, перед тем как встать на стул и ступить в вечность: «Я виноват в том, что предал мою красавицу Аврору. Надеюсь, что однажды она сможет меня простить». Через неделю после похорон один из соседей, лорд Фицхью, нанес ей визит. Тогда она и узнала, в чем состояла вина отца. Ровным тоном лорд Фицхью сообщил о том, что ее отец крупно проигрался. И теперь все, вплоть до столового серебра и постельного белья, все, что принадлежало Авроре и ее отцу, перешло в его, лорда Фицхью, собственность.

Аврора с достоинством выслушала этот приговор судьбы. Она не стала молить старого лорда простить отцовский долг. Ей хватило воли, чтобы заявить удачливому игроку, что она покинет Фолконстаун, как только сможет найти для себя какое-то пристанище.

Тогда лорд Фицхью предложил Авроре остаться в ее доме. Но при одном условии: она согласится выйти за него замуж.

Аврора подавила желание рассмеяться лорду в лицо и спокойно ответила, что должна обдумать его предложение. Весь вечер и всю ночь она просидела в гостиной у камина, дрожа и кутаясь в плед. Жаркий огонь не мог согреть ее тело — холодно ей было внутри. Этот лорд Фицхью успел похоронить двух жен. Стать его третьей жертвой? Обречь себя на то, чтобы все время находиться под пристальным взглядом его глаз? Его острый нос будет тыкаться ей в щеки, его узловатые пальцы будут касаться ее нежной кожи… И она должна будет делить с ним постель!..

На следующий день Аврора ответила лорду Фицхью отказом. Потом она написала своей старшей сестре. Сообщила о смерти отца и о своем положении. Двумя неделями позже Диана, с которой Аврора не виделась семь лет, с 1743 года, сама приехала в Фолконстаун, чтобы забрать Аврору в Англию, в Овертон-Мэнор.

И здесь, в стенах красивого особняка, построенного из красного кирпича в елизаветинском стиле, посреди нарядных зеленеющих лужаек и садов, Аврора смогла убедиться в том, что сделала верный выбор. Лорд Овертон встретил ее тепло, приветливо. А его имение было очень красивым. У нее быстро возникло ощущение, будто она жила здесь всю жизнь. Ирландия и смерть отца остались в прошлом и стали не более чем воспоминанием.

Огонек заржал от нетерпения.

— Ладно, будь по-твоему, дружок, — сказала Аврора и отпустила поводья, предоставив Огоньку свободу.

Конь вихрем помчался к дому.

Как обычно после конных прогулок, Аврора долго плескалась в ванне. Закончив мыться, она завернулась в халат и, тряхнув мокрой головой, позвала горничную, чтобы та помогла ей одеться. Аврора ненавидела тяжелый льняной корсет, но все же позволила служанке затянуть его у себя на спине. Затем настал черед нижней юбки, после чего Аврора надела красивое платье, напоминавшее расцветкой зеленый луг в весенних цветах.

Не успела горничная закончить прическу, как в дверь постучали. В комнату вошла Диана.

Аврора восхищенно смотрела на старшую сестру, чуть-чуть завидуя ее совершенной красоте. Диана была высокой и изящной. Авроре нравились мягкие каштановые волосы сестры, и ее маленький тонкий носик, и губы, напоминающие розовый бутон, и голубые глаза, похожие на два сапфира.

Диана приветливо кивнула горничной и ласково улыбнулась младшей сестре.

— Доброе утро, Аврора. Ты завтракала?

Аврора приподнялась из-за туалетного столика, чтобы поцеловать сестру в щеку.

— Доброе утро, Диана. Нет, еще не завтракала.

— Ну что же, и я не завтракала. Так почему бы нам не выпить по чашечке шоколада? Сара, спустись на кухню и попроси кухарку приготовить нам шоколада с гренками.

После ухода горничной Диана сказала:

— Странно, Аврора, что ты изменила своим привычкам. Раньше ты всегда вставала с жаворонками. А мне, — Диана улыбнулась, — лень не дает подняться раньше десяти.

Аврора с удивлением посмотрела на старшую сестру. Чего-чего, а лени в ней она никогда не замечала. Да и лицо у Дианы было вовсе не сонным.

— Я, как и дома, встаю на рассвете и еду кататься, — ответила Аврора.

— Так, значит, ты утром каталась?

— Да, подружилась с Огоньком.

— Вот как! А Хэл тебе разрешил? — спросила Диана как можно мягче.

Аврора вздохнула и уставилась в пол, ей стало стыдно.

Диана неодобрительно покачала головой и, схватив сестру за руки, сказала:

— Аврора, посмотри мне в глаза.

Аврора молча подняла голову. Сестра смотрела на нее сурово, с явным осуждением.

— Тебе следовало бы попросить разрешения у Хэла, прежде чем брать Огонька. Этот конь очень строптив и опасен. Ты могла серьезно пораниться и даже погибнуть.

— Нет, Диана, — возразила Аврора, — ты же знаешь, что с любой лошадью я могу найти общий язык.

Диана улыбнулась. Ей вспомнилась счастливая юность.

— Помню-помню. Мы с Тимом называли тебя цыганочкой, потому что ты имела какую-то волшебную власть над лошадьми. Тебе нужно было только что-то шептать им на ухо, и они становились твоими навеки.