Патриция Грассо - Выгодный жених Страница 3

Белл тяжело вздохнула, зная, что это невозможно.

В нескольких милях от дома Фламбо, в другом мире, стояли огромные особняки. До Гросвенор-сквер не доходили неприятные запахи, благоухающие сады не пропускали запах навоза от проходящих лошадей.

Князь Михаил Казанов сидел за своим тридцатифутовым обеденным столом, сервированным тончайшим фарфором, хрусталем и серебром. Рядом с ним в высоком кресле восседала его четырехлетняя дочь Элизабет.

Михаил отрешенно смотрел в свою тарелку, на его мрачном челе, словно в зеркале, отражалось его настроение. Вместо говядины князь видел сестру своей покойной жены, его золовку, теперь уже бывшую, с ее жеманным и алчным лицом. Жареный картофель напоминал ее мать, его бывшую тещу.

Он чувствовал себя затравленным зверем, преследуемым охотниками.

Год его траура закончился месяц назад. Двумя неделями раньше у Лавинии, младшей сестры его покойной жены, состоялся первый выход в свет, и, охотясь за мужем, она не раздумывая избрала Михаила в качестве добычи.

Столь же опасной стала его бывшая теща. Накануне вечером, в опере, Пруденс Смит напомнила Михаилу, что Лавиния вступила в совершеннолетие, и принялась превозносить ее добродетели.

Он едва избежал ловушки. Спасибо Рудольфу, что выручил в антракте, прервал разговор Михаила с Лавинией и Пруденс.

Однако Смиты были не одиноки в своих притязаниях. Все незамужние женщины и вдовы в Лондоне пытались склонить его к женитьбе.

Михаил хотел наследника, да и дочери его нужна была любящая женщина, которая заменила бы ей мать. Но все эти пустые светские леди, которых он знал, не годились на эту роль.

– Папа, у тебя локти лежат на столе.

– Виноват, Бесс, – сказал Михаил. – Извини.

Он отрезал кусочек мяса, поднес ко рту и взглянул на дочь. Элизабет проткнула вилкой кусочек мяса и поднесла к губам.

Михаил подмигнул ей. В ответ она подмигнула отцу. Он медленно жевал и проглатывал мясо. Дочь проделывала то же самое.

Когда он положил на тарелку прибор и взял свой бокал с вином, Элизабет положила на тарелку свою вилку и взяла стакан с лимонадом.

Михаил взял салфетку и промокнул уголки губ. Дочь тоже взяла салфетку и тоже промокнула рот.

Михаил вытянул трубочкой губы и подвинулся ближе к дочери. Она тоже выпятила губки с чмокающим звуком, посылая ответный поцелуй.

– Спасибо, Бесс. Мне нужен был этот поцелуй.

Элизабет наградила отца улыбкой, обозначившей ямочки на щеках.

– Пожалуйста, папа.

– Что будем делать, прежде чем навестим дядю Рудольфа?

– Я хочу поехать на Бонд-стрит.

Михаил невольно улыбнулся.

– Что ты хочешь купить?

– Мне нужна мама, – сказала Элизабет, обезоружив его взглядом своих глаз, светившихся надеждой. – У кузины Салли новая мама. Я тоже хочу.

– В магазинах на Бонд-стрит мамы не продаются, – со вздохом произнес Михаил, и сердце его болезненно сжалось.

Девочка погрустнела.

Взяв ее изящные ручки, Михаил перецеловал все пальчики и сделал вид, будто собирается их съесть, – девочка захихикала.

– Папа, это аист приносит мам?

Улыбка озарила его черты.

– Кто тебе рассказал об аистах?

– Кузина Роксанна сказала, что детей приносят аисты, поэтому я подумала… – Элизабет пожала плечиками.

– Иди ко мне, Бесс. – Михаил посадил ее к себе на колени и обнял. Он хотел ее защитить, сделать реальными ее мечты и желания. – Расскажи, какую маму ты хочешь.

– Такую, чтобы знала много-много сказок.

– И рассказывала их на ночь, – закивал Михаил. – Что еще?

– Чтобы была веселой и любила играть в саду.

Все леди, которых он знал, не копались в земле. Исключение составляли жены его братьев. Поиски мамы для Бесс могли занять годы.

– Моя мама должна устраивать для меня вечера чая. – Синие глаза девочки заблестели от возбуждения. – И с «печеньем счастья» тоже.

– «Печенье счастья»? – переспросил отец.

– Кузина Эмбер печет «печенье счастья» для своей маленькой девочки. – Элизабет приложила ладошку к щеке отца. – И еще моя мама должна любить меня.

Михаил поцеловал дочь в ладошку.

– Я люблю тебя, Бесс.

– Я тоже люблю тебя, папа. – Она пристально посмотрела в его темные глаза. – Моя новая мама тоже будет тебя любить.

В дверях появился Джулиан Бумер, дворецкий, и быстро подошел к Михаилу.

– Ваша светлость? – Бумер перевел взгляд на Бесс, затем снова на Михаила и вопросительно выгнул бровь.

– Бесс, пойди скажи няне Ди, что через несколько минут мы уезжаем. – Михаил поцеловал дочь в щечку, снял с колен и поставил на пол.

– Няня Ди ушла на целый день, – промолвила девочка.

– Тогда пусть няня Силла умоет тебя, – сказал Михаил. – Встретимся в холле.

Когда малышка вышла из комнаты, Михаил повернулся к дворецкому.

Бумер протянул ему визитную карточку.

– Леди Пруденс и Лавиния хотят с вами поговорить.

Михаил застонал. Он не чувствовал себя в безопасности в своем собственном доме. Скорей бы появилась мифическая мама Бесс. Иначе он станет добычей одной из охотниц за мужем.

Бумер прочистил горло.

– Я им сказал, что вы уехали на деловую встречу, и княжна Элизабет отправилась вместе с вами на свой вечер чая.

Михаил заулыбался:

– Вы у нас на вес золота, Бумер.

– Спасибо, ваша светлость, – певуче протянул дворецкий. – Какое золото, в буквальном или фигуральном смысле?

Михаил рассмеялся и, поднявшись с кресла, похлопал дворецкого по спине:

– Бумер, я непременно подумаю о солидной прибавке к вашему жалованью.

В воскресенье Белл Фламбо сидела одна в карете, и ее буквально распирало от злости. Барон не удосужился приехать за ней, а прислал экипаж, хотя знал, что она волнуется перед встречей с его матерью. Белл не сомневалась, что все это подстроила его мать, желая продемонстрировать свое влияние на сына.

Поступив подобным образом, Каспер проявил к ней неуважение, а также полное равнодушие. Белл непременно выскажет ему свое возмущение.

Белл потратила больше часа, чтобы одеться соответственно. Надела белое платье с высокой талией и вышитое ниже груди и по краю подола розовыми цветами.

Белл провела ладонью по истертой кожаной подушке. Непонятно, почему барон не отреставрирует свой экипаж или не купит новый.

Экипаж остановился перед особняком на Расселл-сквер. Белл подумала, что данный район больше подходит для адвокатов, нежели баронов. Кучер в ливрее открыл дверцу и помог Белл выйти из кареты.

Она постучала дверным кольцом. Открыл дворецкий. Он смерил ее высокомерным взглядом.

– Я мисс Фламбо, – сказала Белл. – Барон Уингейт ждет меня.

Дворецкий посторонился, пропуская ее.