Ширл Хенке - Виконт из Техаса Страница 3

— В Лондоне русские затеяли интригу с целью сорвать англо-японские переговоры. Пытались даже убить японского министра Хаяси. Заговор раскрыли, но если последуют новые, то это может закончиться провалом возможной сделки.

— Ну так пусть подобными проблемами займется министр Солсбери! Хотя он и слывет неуклюжим увальнем в дипломатии.

Рузвельт усмехнулся:

— Я видел, как вы работали на Кубе. И уверен, что подойдете для этого дела, как никто другой!

— Для какого дела?

Джошуа подался вперед на стуле, всем своим видом демонстрируя, что готов с полным вниманием слушать все, что президент намерен ему сказать.

Рузвельт помолчал и, тоже подвинув свой стул вплотную к столу, некоторое время внимательно смотрел в глаза капитана через толстые стекла очков.

— Скажу вам по секрету, что в это дело вроде бы готов впутаться один из членов английской королевской семьи.

— Кто именно?

— Джордж Кларенс. Второй сын Леопольда — брата короля Эдуарда.

— У него что, есть связи с Россией?

— Есть. Через русскую любовницу. Джошуа присвистнул.

— Ничего себе, — усмехнулся Рузвельт, — а?!

— Да! Любопытно! Но мне-то зачем во все это влезать? Я ведь почти не занимался политикой. А уж большой — так и подавно! И вряд ли смогу быть там чем-то полезен, полковник! Право, ваши друзья всегда посмеивались надо мной! Говорили, будто единственное, что я умею делать, так это прилично говорить по-английски. По-русски же я и двух слов связать не могу!

— Но вы ведь очень хорошо объясняетесь на испанском.

— Какая сейчас от этого польза?

— Ошибаетесь! Или вы забыли, как, переодевшись в форму испанского солдата, пробрались в Сантьяго и добыли там ценнейшие сведения о численности неприятельских войск? Я уже тогда понял, что вы просто рождены для того, чтобы стать профессиональным разведчиком!

Джошуа против воли улыбнулся.

— Тогда мне пришлось постоянно прикрывать левой рукой дырку от пули на мундире, чтобы никто не догадался о моем участии в сражениях. К тому же мне очень помогло владение испанским языком. За все время ни разу никто не заподозрил во мне иностранца!

Джошуа помолчал несколько секунд и, глядя в глаза президента, усмехнулся:

— Итак, похоже, теперь вы решили предложить мне шпионить в пользу англичан?

Рузвельт понял, что, несмотря на форму произнесенной Кантреллом фразы, никакого вопроса в ней не содержалось. Поэтому согласно кивнул и добавил:

— А также в пользу Соединенных Штатов. Видите ли, с окончанием последней войны у нас появились очень серьезные интересы в Тихоокеанском регионе. Я знаю, что вы никогда не уклонялись от выполнения своего долга.

Кантрелл отлично понимал, что ведет безнадежную игру. Теодор Рузвельт был накануне покорения очередной политической высоты в своей жизни. И горе тому, кто осмелится встать на его пути!

Джошуа тяжело вздохнул. Однако, прежде чем начать обсуждение условий, президент тряхнул головой и совершенно неожиданно вернулся к прежней теме разговора:

— Лорд Хамблтон — ваш единственный ближайший родственник. Ему уже восемьдесят лет, и со здоровьем становится все хуже. Иначе он непременно сам бы приехал в Техас, чтобы убедить вас стать его наследником. По словам Спринги, он старый английский аристократ, достойный глубокого уважения. И я думаю, что вам не следует упускать такого прекрасного случая сделаться виконтом. Только прекратите относиться с опаской к этому почтенному джентльмену!

Новый натиск президента ожесточил Кантрелла. Взгляд его сделался колючим, все мышцы напряглись, как если бы он готовился броситься на Рузвельта.

— Я не боюсь никаких старцев, полковник! — проговорил он сквозь зубы, с трудом сдерживая растущее негодование. — Меня абсолютно не интересует, что он ест на завтрак, на обед и на ужин. Даже если он каждое утро поедает целого быка! Какое мне до этого дело? Хорошо! Если речь идет о безопасности, то я постараюсь схватить наемных убийц, которые, видимо, ждут подходящего часа, чтобы совершить преступление, а до тех пор прячутся в Англии!

— Великолепно! Мне остается лишь познакомить вас с некоторыми деталями дела, полученными на днях госсекретарем Хеем от английского посла в Вашингтоне…

…Джошуа Кантрелл, в скором будущем седьмой виконт Уэсли и наследник всего состояния графа Хамблтона, выпил до дна стакан отменного виски и принялся обдумывать все то, о чем только что говорил президент Теодор Рузвельт. Он был уже готов согласиться поехать в Англию. Но не оставаться там после завершения предполагаемого дела…

Спустя некоторое время. Лондон

— Сабрина! — умолял свою кузину Эдмунд Уислдаун. — Ты должна непременно помочь мне! Это самая лучшая должность, о которой я мог только мечтать! И теперь прокляну себя, если упущу ее!

Смертельно бледный и донельзя тощий молодой человек простирал к ней обе руки и готов был, если потребуется, даже пасть на колени. Мисс Сабрина Эджуотер гордо восседала на краешке порядком ободранного старинного стула в своей скромной гостиной. Конечно, она хотела бы стать хозяйкой просторного салона, обставленного самой модной мебелью. Но по причине мизерности своих доходов не могла себе этого позволить. А тут еще приплелся ее дорогой беспомощный Эдмунд, уже в который раз попавший в финансовую катастрофу и умоляющий одолжить ему по возможности хоть немного денег.

— Если бы ты видела, какими глазами он смотрел на мой старый, изношенный костюм, когда я пришел к нему наниматься клерком! А портной отказался выдать мне уже готовый костюм до тех пор, пока я не заплачу за предыдущий! Я же буду при деньгах не раньше следующей пятницы, когда его сиятельство обычно выдает мне заработную плату за ту мерзкую дешевую работенку, которую я для него делаю. При этом лорд Хамблтон предупредил меня, что уволит без выходного пособия, если еще раз увидит в этом, с позволения сказать, костюме.

Сабрина тяжело вздохнула, глядя на отчаявшегося кузена, с трудом сдерживающего слезы. Он всегда был очень эмоциональным юношей, тоненьким, как тростинка, которого вечно третировали в школе другие ребята. В семь лет Эдмунд лишился родителей, и его приютила семья Эджуотер. Сабрине тогда было четырнадцать лет, и она сама назначила себя его защитницей и покровительницей.

Как старшая дочь в большом выводке сквайра Эджуотера, она была его любимицей. Он часто с нежностью называл ее сержантом и надсмотрщиком. Действительно, все остальные братья и сестры Сабрины подчинялись ей беспрекословно. Да и вообще дисциплина в доме благодаря строгости «сержанта» была образцовой. Но при этом Сабрина понимала, что к сироте Эдмунду надо относиться с особым вниманием и лаской.