Эллен Марш - Упрямица Страница 3

Окна в спальне Рэйвен выходили на морс и позво­ляли наблюдать захватывающее зрелище – бушующую морскую стихию под открытым небом. Правда, из-за густой пелены тумана сегодня трудно было различить, где кончается одно и начинается другое. С карнизов капала влага, хрипло вскрикивали грачи в продуваемом ветрами небе. Все это было до боли знакомо Рэйвен, хотя море могло мгновенно превращаться из грозной стихии в прекрасную аквамариновую гладь, когда солнечные лучи согревали пенные буруны, прибрежный песок и гальку.

«Сколько же солнечных дней повидала я из этого окна? – подумала Рэйвен, подходя к окну и отодвигая штору. – А сколько штормовых ночей и холодных зим­них дней?»

«Не так уж и много, – ответила она себе. На губах девушки засияла мягкая улыбка, когда ее золотые глаза взгля­нули на запад, в сторону Лэндз-Энда. – Пожалуй, мне всей жизни не хватит, чтобы впитать в себя всю эту первоз­данную красоту». Она была бы согласна простоять вот так, мечтая, весь день… Но… Рэйвен легонько вздохнула, и неж­ные плечи ее поникли. Еще раз вздохнув, она отвернулась от окна и начала снимать сапоги для верховой езды.

Когда она вновь спустилась на первый зтаж, на ней было ярко-рубиновое бархатное платье. Декольте, укра­шенное рюшем из кружев, красиво подчеркивало грациоз­ную шею и великолепную форму груди. Узкую талию плотно облегал лиф, а мягкие складки юбки обтекали стройные бедра. Блестящие черные волосы были просто зачесаны назад и скреплены парой дорогих перламутровых гребней. Подрагивающие локоны каскадом спускались по спине ниже ягодиц, соблазнительно покачиваясь в такт шагам, хотя самой Рэйвен было и невдомек, какое впечатление она производит на окружающих. Она слегка хмурилась. Дол­ги следовало уплатить до конца месяца, не забыть бы и про выплату служащим в поместье. С чего же сегодняш­ний день начать? Успеет ли она справиться со всеми сче­тами до прихода мистера Хаггарта?

Морщинка беспокойства на лбу разгладилась, и глаза Рэйвен блеснули лукавством. Почему бы не попросить помощи у мистера Хаггарта? Пусть поломает голову над самыми важными для неё проблемами. Она покажет ему свои книги расходов, а он и подскажет ей, почему каждый месяц она перерасходует средства, несмотря на строжай­шую экономию. По правде говоря, ей стыдно было при­знаться в своем невежестве, не то бы она давно обратилась к нему за помощью. Но если он все равно будет здесь, то вряд ли откажется помочь ей.

Просияв от такой возможности, Рэйвен прошла в ка­бинет отца мимо двойных дверей в Большой холл, поче­му-то распахнутых настежь. Приостановившись на пороге, она вошла. Здесь сильно пахло пчелиным воском, очевид­но, заботливые служанки только что навощили огромный стол для торжеств. В центре стола в большой медной вазе стояли маргаритки, фиалки, колокольчики, венерины баш­мачки и другие полевые цветы среди длинных ветвей ста­ринных тисов.

Пол, сложенный из местного камня, сиял чистотой, отполированный за долгие годы до блеска множеством башмаков и туфелек во время охотничьих балов, свадеб и банкетов. Потолок из мощных деревянных стропил при­давал огромному холлу еще большее величие. Но Рэйвен всегда ощущала особый уют и непринужденность холла, стоило ей забрести сюда. Старинные ружья – некоторы­ми из них пользовались ее предки во время войн и мяте­жей – висели на стенах, украшенных коврами и гобеленами богатых теплых тонов. Вместительный камин, почти в половину человеческого роста, располагался под галереей для музыкантов. Облицовка камина была выполнена из полированного розового мрамора, привезенного около сто­летия назад из Италии.

Рэйвен медленно прошлась по пространству холла, бесшумно ступая мягкими кожаными туфельками и шур­ша бархатными юбками. Она шла и думала о музыке и смехе, еще совсем недавно звучавших тут и гулким эхом отдававшихся под сводами потолка. Бэрренкорты вот уже двести лет неизменно праздновали здесь все значитель­ные события. Она и сама принимала участие в балах по поводу сбора урожая и устраивала приемы вместе с от­цом. Хотя официально она должна была стать дебютант­кой лишь этой зимой, отец настоял, чтобы она стала хозяйкой балов, помогая ему. Гости были очарованы пре­красной улыбающейся девушкой, сердечно принимавшей их у себя, и нередко делали комплименты довольному отцу.

Отец и Рэйвен уже начали обдумывать ее бал-дебют; было это как раз перед самой смертью отца. Вспомнив об этом, Рэйвен погрустнела. Отец обещал ей лучший бал сезона, а платье у нее должно было быть красивее и тонь­ше, чем ангельские крылья. Он даже начал обучать ее сложным фигурам танца, традиционно открывавшего офи­циальные балы в Нортхэде. Танец был быстрый. Чем-то он напоминал пришедший в Англию от французов вольтэ, который стал весьма популярен во времена королевы Елиза­веты, но и их традиционному танцу хватало величественнос­ти, перенятой из итальянского павана. Никто из Бэрренкортов не приписывал себе чести введения танца в ритуал домашних балов, ни один архив не упоминал о нем – однако танец стал непременным украшением их семейных торжеств. По­коление за поколением сыновья и дочери Бэрренкортов разучивали танец, чтобы исполнить его при открытии бала.

Интересно, помнит ли она сложные па до сих пор? А мелодию? Напевая вслух, Рэйвен начала притопывать вытянутым вперед носком по каменному полу. Когда ритм и мелодия вспомнились достаточно точно, Рэйвен подхвати­ла широкие юбки, обнажив изящные щиколотки, и граци­озно закружилась по пустому холлу, словно танцуя с воображаемым партнером. Она была в восторге: фигуры получались сами собой. Нежные руки взметнулись вверх, юбки вихрем закружились вслед за ней. Длинные черные волосы вторили движениям восхитительно гибких бедер. Ей даже послышался голос отца, поправлявшего ее, если что-то не получалось, и хвалившего, если что-то удава­лось. Глаза её тут же вспыхнули от приятного и яркого воспоминания.

– Кхм!

Рэйвен замерла на месте. Щеки девушки порозовели, когда, обернувшись, она увидела слугу в ливрее. Хотя он и пытался сохранить серьезный вид, она успела заметить в его глазах блеск удовольствия и восхищения; не выдер­жав, она расхохоталась. Какая же она ветреница!

– Извини, Тиме. Я просто проверяла, помню ли еще все эти сложные фигуры.

– Конечно, помните, мисс Рэйвен, – ответил слуга, рассмеявшись вместе с ней. – И отлично, позвольте за­метить.

– Ты искал меня? – спросила Рэйвен, убирая со лба непокорные локоны и расправляя закрутившиеся юбки.

– Нет, мисс, я пришел закрыть двери. Молли оста­вила их открытыми после уборки.

– Какая жалость, что мы теперь вряд ли будем поль­зоваться Большим холлом, – сказала Рэйвен, выходя в коридор.