Донна Валентино - Рыцарь прерий Страница 3

А потом на глазах изумленного Дрого Джеффри резко повернул Ариона и бросился с ним прямо в Первозданную Пропасть.

Он держал талисман на весу, надеясь, что лучи солнца отразятся от тусклого олова, дразня Дрого и насмехаясь над его честолюбивыми планами в тот момент, когда реликвия навеки уйдет от него. Конечно, Дрого все равно попытается осадить замок Рованвуд, но при счастливом стечении обстоятельств хозяйка замка сможет выстоять достаточно долго и избежать унижений, которые предназначил ей этот негодяй. Если судьбе будет угодно, Эдуард не попадется в ловушку Дрого, и самого худшего оборота событий можно будет избежать.

Удача, судьба… Ни один рыцарь, достойный своего звания, не возлагает надежды на удачу. Очень жаль, что талисман кельтов не обнаружил обещанных магических свойств.

– Даю тебе клятву, – изо всех сил прокричал Джеффри, жалея, что его слова останутся лишь пустым обещанием, – что сумею вернуться и отомстить тебе, Дрого Фицболдрик!

Торжественная клятва рыцаря эхом разнеслась над бездной пропасти, когда он и его конь в падении стремительно неслись навстречу верной гибели.

Странно, что в эту минуту Джеффри подумал, как интересно было бы узнать отношение Энгуса Ока к жертве, которую никому не известный рыцарь принес ради любви обреченной супружеской пары.

Глава 1

Брод Уолберна, Канзас. Август, 1859 год

Джульетта Уолберн увидела стада бизонов.

Пассажиры, тесно набившиеся в фургон за ее спиной, навряд ли могли его рассмотреть, поэтому Джульетта заставила уставших мулов преодолеть еще несколько сот футов и только потом поставила повозку на тормоз.

– Вот они, Алма, – негромко сказала Джульетта, обращаясь к школьной учительнице, которая помогла ей организовать эту экскурсию.

– Смотрите внимательно, дети, – посоветовала Алма. – Мисс Джей сказала вам правду: когда-нибудь внукам расскажете, как видели неподалеку от Брода Уолберна стадо бизонов.

– Я их вижу! Вижу! – пропищала крошечная девчушка, пытаясь вырваться из рук успевшей поймать ее Алмы Харкинс.

– Не шумите и не вылезайте из фургона, – предупредила их Джульетта.

Женщины и дети, которых она привезла посмотреть на стадо, набились в фургон, словно сельди в бочку, и Джульетта боялась, что если вытащить хоть одну, то все остальные посыплются на землю.

– Но нам отсюда и не увидеть этих ваших бизонов, мисс Джей! – запротестовал Робби Уилкокс.

– Не нахальничай с мисс Джей! – одернула его мать. – Мы пообещали твоему па, что если нам удастся встретить бизонов, то близко подъезжать не станем. Ну, все оставайтесь в фургоне. Нам надо подбираться к ним тихо-тихо, понемножку.

Джульетта закрепила вожжи и встала, прикрыв глаза от солнца ладонью. С высоты фургона ей хорошо была видна прерия, расстилавшаяся во все стороны.

Десятки бизонов склонили громадные косматые головы к выжженной солнцем траве. Даже издалека было видно, как их огромные тела отбрасывают зловещие тени. Воздух вибрировал от глухого фырканья и басовитого мычания.

– Мой сын Герман будет мною очень недоволен, – тревожилась миссис Эббот. – Он все время уговаривает меня съездить к нему на Дальний Запад погостить. Вот погодите, услышит он: целый фургон с одними только женщинами и детьми приехал смотреть на бизонов. Я уверена, он мне скажет: «Мама, зачем было так рисковать? Если бы ты только приехала жить ко мне – тебя охраняла бы вся служба военных инженеров-топографов».

Джульетта подавила вздох досады, хотя могла бы и не трудиться, поскольку все ее пассажиры в один голос застонали. Видимо, Алма разделяла их чувства, потому что не стала ругать детей. Постоянные упоминания о преуспевающем сыночке миссис Эббот рано или поздно выводили из себя каждого. Поскольку экскурсия к пастбищу бизонов заняла большую часть жаркого, пропеченного солнцем утра, то хвастливые замечания миссис Эббот давно всем надоели.

– Я подъеду немного ближе.

Джульетта решила, что все они заслужили эту скромную награду, и хотя один старый бык предупреждающе на них зафыркал, стадо продолжало спокойно пастись, не обращая внимания на посторонних.

Но не успела она опуститься на сиденье, как небо вдруг почернело, а потом раскололось от ослепительной вспышки молнии.

Кто-то из детей захныкал. Гулкие раскаты сотрясли воздух – настолько громкие, что казалось, само небо разрывается по невидимым швам. Хныканье перешло в испуганный крик, и когда Джульетта обернулась, чтобы успокоить расплакавшегося ребенка, то потеряла равновесие, но все же не упала, а тяжело села прямо на землю рядом с фургоном. От такого резкого движения и боли у нее перехватило дыхание, а с головы слетела шляпка, так что длинные волосы выбились из нетуго сколотого узла.

Как в тумане Джульетта увидела, что ее прекрасно вымуштрованные мулы прижали уши, и услышала их испуганное ржание. Джульетта пережила сотню гроз в канзасских прериях, но такой внезапной и сильной бури еще не видела. Фургон трясло, дети кричали и цеплялись друг за друга, к общему шуму присоединились и испуганные вопли женщин.

Робби крикнул Джульетте:

– Это индейцы, мисс Джей! Они спугнули бизонов! Несколько десятков бизонов, конечно, не могли бы с такой силой сотрясать землю, и небо из-за них не потемнело бы, но их острые копыта и безжалостные рога могли кого-нибудь покалечить или убить. Нельзя было допустить, чтобы такая катастрофа случилась с юными жителями Брода Уолберна. Джульетта стряхнула с себя вызванное болью недоумение и поспешно поднялась с земли, чтобы скорее оказаться у голов рвущихся и лягающихся мулов. Сейчас она могла думать только о том, что ей необходимо каким-то образом обезопасить перепуганных женщин и детей.

Она бросила испуганный взгляд в сторону бизоньего стада и чуть не потеряла сознание от чувства облегчения.

Мычащие животные неслись к западу, прочь от фургона. Какая странная гроза! Не упало ни капли дождя – и тем не менее тучи, испугавшие бизонов, рассеялись как утренний туман, а на небе снова благосклонно засияло солнце, словно оно никуда и не пряталось.

Растирая ушибленные ягодицы, Джульетта решила больше не думать о странных переменах в погоде. Зоркие глаза Робби правильно определили причину внезапного испуга животных: пять верховых индейцев скакали рядом с обезумевшими бизонами и, умело управляя лошадьми, заставили нескольких из них отделиться от стада. Джульетта, разволновавшись, забыла об испуге и своем неловком приземлении.

– Смотрите все! – приказала Алма. – Может быть, вам больше никогда не удастся увидеть такого.

Некоторые дети продолжали плакать. Миссис Эббот, как оказалось, хлопнулась в обморок, так что Алме Харкинс и еще двум женщинам пришлось лишь втроем успокаивать самых младших и объяснять им, что происходит. Джульетта понимала, что и ей следовало бы внести свой вклад в утешение детворы, но заставить себя так и не смогла. Как бы часто и упорно ни старалась она в подобные моменты справиться со своим легкомыслием и порывистостью, любопытство и восторг захлестывали ее и брали верх над здравым смыслом.