Таня Кросби - Поцелуй после полуночи Страница 3

Виктория попала в безвыходное положение. У нее не было выбора… Никакого.

Ровно через две недели, когда часы пробьют полночь, она должна быть замужем.

И тем не менее… Виктория еще не нашла подходящего кандидата, но откладывать больше было нельзя. Господи, но ведь это несправедливо, что человек не может прожить жизнь так, как хочет! Виктория вновь села за стол, взяла перо. Наконец письмо было написано. Девушка в деталях описала ужасную ситуацию, в которой оказалась.

«…пожалуйста, простите меня, если я утомила вас, дорогой сэр. Это, безусловно, не входило в мои намерения. Просто я лучше вижу проблему, если она изложена на бумаге. Несомненно, решение скоро появится. К тому же у меня есть агент, который занимается этим делом. Не волнуйтесь за меня», – закончила Виктория.

Поставив точку, Виктория протянула руку, чтобы обмакнуть перо в чернила. В этот момент она уловила какое-то движение на лужайке. Виктория положила перо и снова подошла к окну. Около дуба обнимались двое. Влюбленная парочка. Девушка восхищенно наблюдала за ними. Трудно было на таком расстоянии определить, кто эти влюбленные. Скорее всего Робби, новый помощник конюха, – хороший парень и, возможно, Бетани, дочь поварихи. Бетани выскользнула из объятий Робби и шаловливо спряталась за деревом. Робби попытался ее поймать. Виктория смотрела, как они кружатся вокруг дерева. Двое влюбленных забавлялись.

Сердце девушки мучительно сжалось, и она тихо вздохнула. Виктория никогда не витала в облаках. Но сейчас она жалела, что у нее самой такого не было и, безусловно, никогда не будет. Любовь не для богатых. Она давно перестала мечтать о поклонниках… о томных поцелуях… о прогулках при луне… Виктория отвернулась от окна. «О таких вещах лучше не думать, – сказала она себе. – Слишком поздно предаваться девичьим мечтам». Она не выйдет замуж по любви – во всяком случае, не будет любить так, как могла бы. Боже правый! А разве она знает хоть кого-нибудь, кто вышел замуж или женился по любви? Мать и отец? Вряд ли. И ей предстоит пройти их путь.

Быть может, в детстве она и видела краешек счастья…

Виктория вспомнила то время, когда каждое утро вскакивала с кровати, страстно желая раскрыть все тайны, которые обещал день… страстно желая поделиться всеми своими открытиями с маленьким мальчиком. Ей казалось, она влюблена в него. Это был Томас, сын садовника, светловолосый мальчик, веселый и озорной, как она.

Какой глупой маленькой девочкой она была.

Виктория внимательно прочла свое письмо. Может, ей набраться смелости и спросить о Томасе? Что-то, подобно крыльям бабочки, затрепетало у нее внутри. Виктория подумала, что глупо писать об этом. Джордж ответит как обычно: «У Томаса все в порядке, благодарю вас». Сам Томас никогда не передавал ей приветы.

Виктория снова посмотрела в окно. Но ее взгляд был обращен в прошлое. До ее слуха донесся слабый, отдаленный звук смеха… смеха, от которого у нее защипало в глазах.

– Обещай, что никогда меня не забудешь!

– Обещаю, что никогда тебя не забуду!

С детскими обещаниями покончено.

Смахнув слезы, Виктория заставила себя оторваться от окна. Стараясь освободиться от бессмысленных грез, она подписала и сложила письмо. Затем сразу же отложила его в сторону.

Нужно было написать агенту. Она доверяла Фигату Гудмэну и была уверена, что тот сможет найти подходящего мужа. Филипп уже знал, чего хочет Виктория. Теперь ей предстояло только составить список требований, которые она предъявляла будущему супругу. Прежде всего он должен быть незнатного происхождения. Если ее отец думал, что она выйдет замуж за кого-нибудь из знати, он сильно ошибался! Всю свою жизнь Виктория общалась с напыщенными мужчинами, которым, кроме приятных улыбок и почтительного молчания, от нее ничего не было нужно. Поэтому она намеревалась выйти замуж за того, за кого ей будет угодно! В завещании отца не было оговорено, кто может стать ее избранником. Раз так, пусть получает! Она осчастливит какого-нибудь бедняка. И никто слова ей поперек не скажет! Пусть отец перевернется в гробу!

Виктория открыла ящик, вынула еще один лист бумаги, обмакнула перо в чернильницу и начала писать своему агенту.

Глава 2

Лондон, 5 июня

Можно отнять человека у деревни, но нельзя отнять деревню у человека.

Лондонская квартира была обставлена скромно. Начинать жизнь провинциалу в большом городе очень тяжело. И все же Том был счастлив, что детство провел в деревне. Несмотря на полученное образование, в душе он оставался парнем в поношенных бриджах и наверняка сойдет в могилу с воображаемыми дырами на подошвах башмаков.

Томас чиркнул спичкой, опустился в свое любимое кресло. Он закурил сигару, выпустил дым и вдохнул душистый аромат, затем оглядел знакомую комнату.

Уйдя от Хавершэма, его отец занялся столярной работой, так как в Лондоне нельзя было найти работу садовника. Рядом с очагом стояло деревянное кресло-качалка. Отец смастерил его своими руками. Оно было покрыто плюшевым одеялом, которое мать Томаса сделала для него, чтобы ее мальчик не мерз холодными ночами в школе.

Мать умерла несколько лет назад. Братья и сестры разъехались кто куда. Сейчас они остались вдвоем – Томас и отец. Томас думал, отец правильно сделал, что ушел от Хавершэма и приехал в Лондон. Но сегодня его старик странно себя вел. Весь день он то и дело входил в комнату, затем удалялся, качая головой. Тому казалось, что отец хочет ему что-то сказать, но не знает, с чего начать. Хотя, с другой стороны, старый хитрец мог передумать и не сообщить ничего. А уж если он решит молчать, из него клещами слова не вытянешь. Оставалось надеяться, что старик все-таки решится.

Томасу не пришлось долго ждать. Его отец снова заглянул в комнату. На этот раз он принес небольшую картонную коробку.

– Ты не занят, сын? – спросил он.

Томас удивленно посмотрел на отца – неужели можно назвать занятым человека, который сидит в кресле и курит сигару, – но все же ответил:

– Нет.

– Вот и хорошо. – Отец подошел ближе. И впервые в жизни Томас подумал, что отец его совсем старик. Несомненно, смерть жены состарила его. Но создавалось впечатление, что за последние дни… он сильно похудел. Несколько мгновений в комнате царило молчание. Отец поставил коробку на столик.

«Интересно, что там?» Томас выпрямился и вынул сигару изо рта. И только тогда заметил, что его отец держит в руке лист бумаги. Это было письмо. И, видимо, очень важное, раз отец так разволновался. Он передал Тому письмо и затем сел в кресло напротив. Казалось, он чего-то ждет.

– Что это?