Кейт Уолкер - Рождественская карусель Страница 3

– Вам холодно? – Уверенными и заботливыми движениями он принялся растирать ее окоченевшие руки. – Да вы совсем замерзли!

«Разве я замерзла? – словно во сне спрашивала себя Лия. – Наоборот, вся горю!» Сейчас Лия хотела только одного. И желание это было столь мощное, столь неодолимое, что она не могла ему противиться.

С тихим чувственным стоном она подняла голову и прильнула мягкими губами к шее Шона Галлахера. На мгновение – лишь на одно краткое мгновение – он изумленно застыл. Все тело его напряглось, и Лия испугалась, что он оттолкнет ее. Ужас вернул ей рассудок. «Что я делаю?» – промелькнуло в голове. Но девушка не успела отстраниться, не успела вымолвить ни слова.

– Так вот что за игру вы затеяли! – с такими словами Шон резко дернул ее к себе, и они сплелись – грудь к груди, бедра к бедрам. Он прижал Лию к машине так, что она и шевельнуться не могла. Ей больше не было холодно: даже сквозь одежду она ощущала жар его тела.

Шон впился в ее губы – впился жадно, безрассудно, безжалостно. Его яростный натиск исторг у нее тихий потрясенный стон. Секунду назад кровь ее кипела – теперь превратилась в огонь.

Язык его проник в нежные глубины ее рта, и Лия вскрикнула, словно в сладчайший миг страсти. Волна желания захлестнула все ее существо; не владея собой, она забилась в объятиях Шона, и тот хрипло застонал в ответ. Казалось, все ее тело пронзают сотни электрических разрядов.

Она не помнила, где она и что с ней. Забыла о морозе и вьюге, не замечала снежных хлопьев, летящих в лицо. Исчезло все – остались только мужчина и женщина и разгорающийся между ними пожар. Сильные мужские руки скользнули ей на грудь, и Лия почувствовала, что еще миг – и она умрет от наслаждения.

Но вдруг Шон оторвался от ее губ. Гневно и замысловато выругавшись, он оттолкнул девушку от себя с такой силой, что Лия заскользила на обледенелом асфальте и ухватилась за капот, чтобы не упасть.

– Какого черта? – Голос его звучал яростнее самых свирепых завываний бури. – Что вы тут вытворяете?

Лия не смела даже поднять глаз: уставившись себе под ноги, она тщетно пыталась привести в порядок мысли.

В самом деле, что она вытворяет? Что за безумие швырнуло ее в объятия к незнакомцу? К человеку, о котором она знает только одно – что раз в неделю он появляется на экране телевизора?

– Я… я не подумала…

– Не подумали! – саркастически повторил он. – Охотно верю! Вы вообще когда-нибудь думаете, мисс Эллиот?

При этих словах Лия вздернула голову, глаза ее расширились от изумления и испуга. Он назвал ее по имени! Откуда он знает…

Но непроизнесенный вопрос умер у нее на губах. Лия поднесла дрожащую руку ко рту, фиалковые глаза ее потемнели от ужаса.

Только сейчас она по-настоящему увидела его лицо.

До сих пор она видела его лишь в профиль, левая сторона лица оставалась в тени. Кроме последних нескольких секунд, когда… тут Лия залилась краской… да, целовалась она с закрытыми глазами.

– Шон!

Только теперь она увидела его лицо целиком, и от этого зрелища дыхание ее пресеклось. Даже в сумерках она ясно различала шрам – длинный, зубчатый, уродливый шрам, тянущийся от уголка левого глаза через щеку к подбородку.

Шрам был свежий, едва затянулся; очевидно, Шон получил эту травму совсем недавно.

Он больше не появится на экране телевизора; восторженные поклонницы не станут называть его «красавчиком», а фотографы из модных журналов – ловить в объектив его лицо. Красота Шона Галлахера погибла навсегда.

Шон, разумеется, сразу понял, что приковало ее внимание, куда она смотрит с таким ужасом в глазах.

– Красиво, не правда ли? – в голосе его звучала горькая ирония.

– О, Шон!

Глубокое сострадание охватило Лию, и она забыла обо всем остальном. Не отдавая себе отчета в том, что делает, она шагнула вперед, протянула руку… Но он отшатнулся.

– И не думайте! – резко предупредил он. – Второй раз я на ту же удочку не попадусь!

– Какую еще удочку?! – Лия гневно топнула ногой, взметнув фонтан мокрого снега. – Да за кого вы меня принимаете?

– За женщину… – голосом он подчеркнул это слово, – женщину, которая готова броситься на шею первому встречному, позабыв о своих обязательствах!

Ну и нахал! Думает, раз он телезвезда, значит, ему все позволено! Однако… откуда он узнал?

– Да что вы знаете о моих… обязательствах?

Этот вопрос вылетел из ее уст помимо воли. Лию поразила внезапная мысль, от которой голова у нее пошла кругом.

Какая разница, откуда Шон Галлахер узнал об Энди? Скорее всего, он ничего и не знает, просто случайно попал в точку. Важно другое: пока Шон не заговорил об этом, сама она и не вспоминала о своем потенциальном женихе.

Лия закусила губу: ей стало горько и стыдно. Конечно, в первые минуты после аварии можно и собственное имя позабыть, не то что имя человека, который сделал тебе предложение. Но дальше-то, дальше… Не успела расстаться с одним, глядь – уже целуется с другим! Никогда до сих пор она не подозревала в себе такой ветрености!

Шон улыбнулся ей в ответ холодной, зловещей улыбкой.

– У меня сложилось впечатление, что вы из породы хищниц, которые заманивают в свои сети какого-нибудь доверчивого простака, разжевывают и выплевывают, когда он больше не нужен.

– Интересно знать, на чем основываются ваши заключения? Что вы знаете о…

– А мне и не нужно ничего знать, – ледяным тоном оборвал Шон ее гневный протест. – Мне достаточно видеть.

Он сделал презрительный жест, и глаза его опасно блеснули.

Только сейчас Лия сообразила, что выглядит отнюдь не пай-девочкой. Волосы ее были собраны в элегантный пучок, но он давно растрепался, и длинные черные пряди в беспорядке висят вокруг лица. Короткая юбка задралась, обнажая кружевные подвязки и кожу бедер. Пальто распахнулось, и в глубоком вырезе платья белеют округлости грудей.

Съежившись под холодно-пристальным взглядом Шона, Лия запахнула пальто и поспешно затянула пояс.

– Господи Боже, я была на вечеринке! Мы отмечали наступающее Рождество! Знаете, мир, благоволение и все такое…

– Благоволение? – повторил он. – К мужчинам, надо полагать?

– Послушайте, вы… – сверкнув глазами, начала Лия.

Но гнев ее пропал впустую. Налетел новый порыв ветра, и, не успев закончить фразу, девушка отчаянно застучала зубами.

– Мы что, всю ночь будем здесь стоять? – нетерпеливо поинтересовался Шон. – Так мы скоро в ледышки превратимся!

– Это уж точно!

Лия была рада любой возможности прекратить утомительный спор. Все, о чем она мечтала, – это вытащить автомобиль из канавы и продолжить свой путь. Сперва Шон Галлахер показался ей рыцарем, готовым прийти на помощь прекрасной даме, но теперь девушка поняла, как обманчива внешность. С виду он просто чудо, но по характеру… за все свои двадцать пять лет она не встречала такого наглеца и грубияна!