Жаклин Монсиньи - Флорис. «Красавица из Луизианы» Страница 3

Жеодар выпрямился. Он был выше Батистины на голову и посматривал на сконфуженную девушку чуть снисходительно. Батистина подняла на него свои восхитительные голубые глаза, в которых сияла полнейшая невинность, он смело погрузился в эти озера:

— Я никогда не видел глаз такого цвета… Они похожи на небо в летний день… Мадемуазель де Виль… Нет, Батистина… Батистина… Вы ведь позволите, моя обожаемая невеста, мне вас так называть, когда мы одни…

Голос Жеодара слегка охрип. Девушка только кивнула — она уже была не в состоянии протестовать Очень медленно, ужасно медленно, Жеодар Кастильон вновь приблизил свое красивое лицо к пылающему личику девушки, а его опытные ласковые руки обвили ее талию. Батистина напряглась, потянулась ему навстречу, ее дыхание стало прерывистым. Она закрыла глаза, предвидя, что сейчас произойдет нечто необыкновенное, потрясающее. Губы Жеодара коснулись розовых губ, сомкнутых, словно лепестки нераскрывшегося цветка.

Батистина позволила ласкать себя. Она ощущала свою скованность, неуклюжесть, неопытность и удивлялась тому, как на глазах менялся жених, становясь все более милым и нежным.

Жеодар легко заставил развернуться лепестки прелестного цветка, с такой доверчивостью предоставленного в его распоряжение. Он уже предвидел счастливое будущее. Батистина не сопротивлялась и ответила ему поцелуем на поцелуй, первый в ее жизни, принесший им обоим истинное наслаждение.

«Как я могла жить на свете и не знать, как это прекрасно!» — повторяла она про себя, уронив голову на сильное мужское плечо.

Жеодар еще крепче сжал Батистину в объятиях, приподнял ее и посадил на диван.

— Вы так прекрасны, Батистина! Я никогда еще не встречал такую женщину… — забормотал смущенный Жеодар. Он погладил ее золотисто-медовые, рассыпавшиеся по спинке дивана волосы.

Батистина обвила руками шею жениха, вновь прижимаясь к нему с простодушной невинностью.

Жеодар побледнел от обуревавших его чувств.

Внезапно в дверь постучали, и четкий мелодичный голосок со смешком произнес:

— Дорогой друг, гости теряют терпение. Они требуют, чтобы невеста вышла к ним.

Жеодар быстро поднялся, подхватил Батистину и рывком поставил ее на ноги.

— Вы заставили меня потерять голову, маленькая графиня. А я-то думал, что только простолюдинкам нравится заниматься любовью, а все аристократки — холодные бесчувственные ломаки с голубой кровью. Даю слово Жеодара, я заставлю тебя просить пощады, когда ты окажешься в моей постели! — прошептал он, звонко чмокнув ее в щеку.

Батистина, пребывавшая на седьмом небе от счастья, улыбнулась и прижала палец к своим губкам, указав другой рукой на дверь, за которой постукивала ногой от нетерпения госпожа Ленорман д’Этьоль.

— Входите, входите, дорогая! Мы беседовали о предстоящей свадьбе и пришли к взаимному согласию, решив обвенчаться как можно скорее, — заявил Жеодар, мгновенно овладев собой и вновь обретя всю свою уверенность.

— Охотно верю, дорогой, ответила Жанна-Антуанетта, увидев пунцовое от смущения лицо Батистины и слегка помятый жилет Жеодара.

— Послушайте, мадемуазель де Вильнев, а что вы скажете о дне Святого Пласида… Это через три дня. Можно надеяться, будет уже не так холодно, как сегодня…

— Ха-ха-ха! День Святого Пласида! Через три дня! Ха-ха-ха! — еще больше развеселилась Жанна-Антуанетта.

— Да, а что здесь такого смешного? День Святого Пласида! Не вижу причины для столь безудержного веселья! — обиделся Жеодар.

— Простите, дорогой друг, но именно это меня развеселило. Ну и срок! Есть чему поражаться! Но, дорогой мой, только влюбленным могла прийти в голову подобная мысль! Что за очаровательное безумие! А как же оглашение в церкви? А брачный контракт? Кто подготовит его за три дня? А кто и как сумеет вышить приданое Батистины? Вы об этом подумали? — с живостью принялась отчитывать Жеодара Жанна-Антуанетта.

Батистина переводила взгляд с жениха на подругу; у нее было ощущение, что говорят о свадьбе какой-то другой девушки. Кстати, никто из собеседников даже не повернулся к ней, чтобы поинтересоваться ее мнением.

— Но, дорогая, видимо, вы плохо знаете Жеодара Кастильона дю Роше. Для него нет ничего невозможного! Мешок пистолей — и все трудности преодолены, все препятствия — сметены с дороги! — торжественно изрек Жеодар, расправляя жабо. У двери он добавил: — Спешу сообщить приятную новость нашим гостям, мадемуазель де Вильнев.

Батистина открыла было рот, чтобы попросить немного времени на обдумывание этого предложения, и подняла руку, желая остановить жениха, но он предпочел оставить этот жест без внимания или счел его за знак одобрения.

— Мадемуазель де Вильнев, я — ваш слуга! — Жеодар низко поклонился, и дверь за ним закрылась.

— О, Батистина, если бы ты видела, что творится у тебя на голове! Что с твоими волосами! Не возражаешь, я приведу в порядок твой кудри! — воскликнула Жанна-Антуанетта, подходя к Батистине и смеясь.

— Моя маленькая королева! Моя Ренетта! Ты — моя единственная подруга! — прошептала Батистина, она впервые назвала Жанну-Антуанетту этим именем после того, как пять лет назад старая цыганка предсказала им судьбу в тот день, когда им удалось сбежать из монастыря. — Так вот что такое любовь! Это и есть любовь? Слабость во всем теле, необыкновенное тепло и желание ощутить прикосновение сильных рук? Ты ведь замужем, ответь поскорей: что чувствуешь ты в объятиях мужа?

— Ничего! Абсолютно ничего! Нет, все же, скорее, смертельную скуку и жалость к постоянно простуженному бедняге. Он настолько болен, что даже сегодня остался в постели… — сказала с улыбкой Жанна-Антуанетта, потуже затягивая шнуровку корсета Батистины.

Девушка взволнованно обернулась к подруге.

— Не шути, пожалуйста. Скажи правду. Господин Кастильон дю Роше… Жеодар меня поцеловал! Я нашла, что это восхитительно… Но что будет потом… потом, когда мы будем в постели? Что произойдет? Что случилось с тобой?

— Фу! Господин Ленорман д’Этьоль чихнул, и у меня появилась моя крошка Александрина, что же до всего остального, то я не похожа на тебя…

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила крайне обеспокоенная Батистина.

— Да ничего, дорогая, не бойся! Ты вскружила голову бедняге Жеодару. Он вылетел отсюда как сумасшедший!

— Он сошел с ума? Но отчего?

— От тебя, очаровательная соблазнительная дурочка. Тебе страшно повезло! А больше меня ни о чем не спрашивай. Ты все поймешь сама. В твоих глазах пылает такой огонь! У тебя бешеный темперамент, моя дорогая! — заявила Жанна-Антуанетта, заботливо поправляя кружева у декольте. — Ты будешь сводить мужчин с ума! У меня же холодная Кровь, как у дикой утки, и мне понадобится пустить в ход весь мой ум, чтобы привлечь чье-либо внимание.