Джо Беверли - Черный маркиз Страница 30

— Или до вашей женитьбы, — тихо произнесла она.

— Я никогда не женюсь. Но даже если это случится, вы по-прежнему будете нуждаться в моей защите. Вне брака ваше положение весьма уязвимо. Я не хочу навязываться, но если в будущем возникнут затруднения, я к вашим услугам.

— Кажется, мы начали говорить о ваших проблемах, милорд, а не о моих. Что вы предпримете, если французы действительно хотят избавиться от вас?

— От коварного убийцы трудно защититься, но в данном случае, мне кажется, они хотят, чтобы все выглядело как месть обманутого мужа или любовника, а не как хладнокровное убийство.

— Вам остается лишь сдерживать свои страсти, милорд, и мы будем в безопасности.

Он спокойно посмотрел на нее.

— Всецело с вами согласен, дорогая леди. Несомненно, он имел в виду не только французов.

Диана вздохнула и сказала то же, что и прошлым вечером:

— А если я не хочу, чтобы меня оберегали?

— Я взял на себя обязательство заботиться о вас в любом случае. — Он поднялся. — Нам пора, леди Аррадейл, если к вечеру мы хотим добраться до Стамфорда.

Итак, маркиз дал понять Диане, что не намерен отступать от своего слова, и это выглядело вполне разумным с его стороны. Она же, словно пьяница, не способный оторваться от бутылки, не хотела прислушаться к голосу разума, чувствуя, что ей доставляет удовольствие проявлять свою независимость.

К вечеру, когда карета загрохотала по стамфордскому мосту, Диана была совершенно обессилена и мечтала лишь о том, чтобы избавиться от опеки маркиза. Она не могла даже представить, что восемь часов, проведенные с этим мужчиной, могут так угнетающе подействовать на нее!

Маркиз явно держал ее на расстоянии, отгородившись холодной вежливостью, и это было невыносимо.

Всю дорогу он занимался своими бумагами и лишь иногда, вероятно, желая отдохнуть, читал какую-то толстую книгу. Диана искоса поглядывала в его сторону, пытаясь украдкой прочитать заголовок, но так и не сумела.

Она старалась отвлечься чтением книг, но даже мудрый Александр Поп не мог завладеть ее вниманием.

Тогда Диана стала смотреть в окно на придорожные пейзажи и на сопровождающих всадников, с тревогой думая, с какой стороны ждать опасности. Однако к полудню она решила, что ее страхи явно преувеличены. Французская чета, несомненно, поняла, что имеет дело с могущественным противником, и поспешила ретироваться.

Весь день ей не давало покоя ощущение его присутствия в закрытой карете. Их разделяли всего несколько дюймов, и время от времени он даже касался случайно ее одежды, когда шевелился. В любом другом случае она не обратила бы на это внимания, но каждое движение маркиза вызывало у нее дрожь.

Занятая своими мыслями, Диана даже не заметила, как карета остановилась во дворе гостиницы «Георг» и она оказалась в своей спальне, такой же превосходной, как и в предыдущей гостинице, уже полностью приготовленной для нее, включая ее собственную пуховую подушку. Только тогда, наедине с собой, Диана осознала, насколько близко подошла в своих мечтаниях к краю пропасти.

После мучительных колебаний она взяла себя в руки и послала слугу сказать, что у нее разболелась голова и она будет обедать в своей комнате. В ней еще теплилось желание оказаться в обществе маркиза, но она нашла в себе силы избежать ненужных треволнений.

Через час, после отдыха и легкого обеда, к Диане вернулись душевное равновесие и способность здраво рассуждать. Она осознала нелепость своих фантазий и пожалела, что рядом нет Розы, чтобы вместе посмеяться над собственной глупостью. Она даже послала лакея узнать, нет ли в гостинице французов.

Вернулся лакей и сообщил, что среди гостей нет французов.

— А что маркиз? — спросила Диана. — Где он сейчас?

— В столовой, миледи. С гостем.

Перед мысленным взором Дианы тотчас возникли де Кориаки.

— Что за гость?

— Дама, миледи, едет в Ноттингемшир.

Опять? Он с ума сошел?

— Кто такая?

— Очень необычная дама, миледи, и записалась в гостинице под довольно странным именем. — Прежде чем он успел назвать его, Диана уже догадалась, о ком идет речь. — Сафо, миледи.

У Дианы перехватило дыхание.

Черт бы его побрал. И эту женщину вместе с ним.

Диана пригласила Клару поиграть в карты и проиграла. Затем выпила пару бокальчиков гостиничного портвейна и рано легла спать.

Родгар налил портвейна Сафо.

— К сожалению, леди Аррадейл не может прийти к обеду. Думаю, она понравилась бы тебе.

— А тебе она нравится? — спросила Сафо.

— Очень.

Как жаль, что Сафо едет на север. Родгар чувствовал потребность в друге, с которым можно было бы поговорить, и только теперь осознал, как устал за этот длинный день.

— Чем же?

О, со старыми друзьями тоже бывает нелегко. Они замечают слишком многое.

— Чем нравится? Смелостью, живостью, благородством и умом.

— Большинство мужчин обращают внимание главным образом на грудь, бедра, губы и прочие внешние достоинства.

Маркиз улыбнулся.

— Я не принадлежу к большинству. У Дианы тоже все, как говорится, на месте, но это не главное.

Сафо откинулась назад в своем кресле, потягивая вино. На ее необычайно привлекательном лице играли блики от пламени свечи, освещая смуглые, высокие скулы, большие темные миндалевидные глаза. У нее также была великолепная фигура, но не ради этого маркиз поддерживал с ней отношения долгие годы.

— Значит, тебя привлекают только ее духовные качества? — спросила она.

— Я этого не говорил.

Сафо пристально посмотрела на Родгара.

— Неужели ты наконец решил нарушить свой обет, Бей?

— Отнюдь нет.

— Жаль.

Они и раньше говорили на эту тему, и при этом он никогда не проявлял нетерпимости.

— Разве теперь потворство своим желаниям является добродетелью?

— Нет, но надо уметь проявлять гибкость. Иногда даже отступление на поле боя бывает оправданным, — заметила Сафо.

— Только для того, чтобы снова пойти в наступление.

— Или заключить перемирие.

— После отступления? Перемирие с большими уступками и потерями?

Сафо допила портвейн.

— А кто твой враг?

— В данном случае сумасшествие.

— Ты сражаешься с призраком.

— Нет.

Она внимательно посмотрела на Родгара. Хотя они и бывали близки, когда хотели этого, их связывало нечто большее. Ее тянуло к нему, потому что не многим мужчинам нравились в равной степени ее чувственность и ум. А он поддерживал с ней отношения, потому что терпеть не мог женщин, которые не имели независимых суждений и притворялись, чтобы только понравиться ему.