Эмили Бронте - Грозовой перевал Страница 30

– Это ты во всем виновата, Нелли, – пробормотал он. – Ты должна была так спрятать мальца, чтобы я его вообще не видел. Он не пострадал?

– Еще как пострадал! – сердито воскликнула я, – Может, вы его и не убили, но дурачком точно сделали! Не удивлюсь, если его бедная мать восстанет из гроба, чтобы пресечь ваши глумления над ним. Вы хуже варвара, коль скоро так дурно обращаетесь со своей плотью и кровью!

Эрншо попытался погладить ребенка, который, оказавшись у меня на руках, мгновенно успокоился и перестал плакать. Но стоило отцу дотронуться до него, как малыш разразился еще более отчаянными криками и забился так, как будто бы у него начались судороги.

– Оставьте ребенка в покое! – продолжала я. – Он вас ненавидит. Все они вас ненавидит, и это – чистая правда! Нечего сказать, счастливая у вас семейка! И вы сами дошли до жизни такой!

– И дойду еще дальше! – с нехорошим смехом отвечал этот падший человек, вновь ожесточаясь сердцем. – Убирайся подальше, Нелл, и его забирай с собой. А ты, Хитклиф, внемли и трепещи! Сегодня я тебя не убью – так и быть, если тотчас скроешься с глаз моих, а вот дом поджечь могу, если будет на то охота!

С этими словами он взял из буфета пинту бренди и налил себе рюмку.

– Ну уж нет, хватит вам пить! – вознегодовала я. – Мистер Хиндли, не гневите Бога, вам сегодня уже было предупреждение. Пощадите хоть несчастного мальчика, если себя не жалеете.

– Ему с кем угодно будет лучше, чем со мной, – отвечал он.

– Душу вашу пощадите! – строго сказала я, пытаясь отнять у него рюмку.

– Какое вам всем дело до моей души? Может, я хочу послать ее на погибель, чтобы наказать Создателя! – вскричал богохульник. – Пью за ее вечные муки!

Он выпил и нетерпеливо приказал нам убираться прочь, снабдив свой приказ такой мерзкой бранью, которую стыдно было не то что повторить, но даже запомнить.

– Жаль, что он никак не упьется до смерти, – хладнокровно заметил Хитклиф после того, как разразился не менее грязными ругательствами за закрывшейся за нами дверью. – Он делает для этого все, что может, но ему мешает его железное здоровье. Мистер Кеннет готов поставить свою кобылу на то, что Хиндли переживет любого ровесника в здешних местах и сойдет в могилу седовласым грешником, если, конечно, не случится с ним несчастья.

Я пошла на кухню и принялась баюкать моего ягненочка. Хитклиф, как мне думалось, отправился в амбар. Как потом оказалось, он никуда не уходил, а только обогнул скамью с высокой спинкой у очага и тихо улегся с другой ее стороны у самой стены.

Я качала Гэртона на коленке и напевала ему песенку, которая начиналась, как сейчас помню, такими словами:

Плачут детишки ночью глухою,Слышит их мать под могильной землею…

В этот момент Кэтрин, которая слышала наши крики из своей комнаты, заглянула в кухню и прошептала:

– Нелли, ты одна?

– Да, мисс, – ответила я.

Она вошла и приблизилась к очагу. Я посмотрела на нее, и меня поразило выражение тревоги и беспокойства на ее лице. Ее губы открылись, и она уже набрала воздуха, чтобы заговорить, но из груди ее вырвался только вздох. Я вновь запела, как будто ее и не было рядом, потому что не забыла, как она со мной совсем недавно обошлась.

– Где Хитклиф? – спросила она, прерывая меня.

– За работой на конюшне, – был мой ответ.

Хитклиф не подал голоса, чтобы поправить меня. Может быть, он задремал. Последовала еще одна долгая пауза, во время которой я увидела, как со щек Кэтрин прямо на пол упало несколько слезинок. «Неужели она жалеет о своем поведении? – подумала я. – Это что-то новое! Однако же, пусть она сама перейдет к делу, не буду ей помогать». Я ошиблась – ничто не волновало ее, кроме ее собственных переживаний.

– Боже мой, – воскликнула она. – Я так несчастна!

– Жаль, – заметила я. – Вам не угодишь: так много друзей, так мало обязанностей, а вы все-таки недовольны.

– Нелли, сможешь сохранить мой секрет? Не выдашь его? – настойчиво повторила она, опустившись рядом со мной на колени и пуская в ход все свое обаяние так ловко, что я, имевшая все основания сердиться, уже была готова ее простить.

– А он того стоит? – спросила я уже не так сердито.

– Еще бы, и мне просто необходимо с кем-то им поделиться! Я не знаю, как мне быть. Сегодня Эдгар Линтон сделал мне предложение, и я ему ответила. И перед тем, как я скажу, приняла ли я это предложение или отвергла, мне нужно услышать от тебя, каков должен был быть мой ответ…

– Право же, мисс Кэтрин, откуда мне знать? – ответила я. – Конечно, с учетом того скандала, который вы устроили ему сегодня, было бы разумней ответить отказом. Если он сделал вам предложение после такой бурной сцены, то он или безнадежный глупец, или дерзкий безумец.

– Если ты будешь так со мной разговаривать, то я тебе больше ничего не скажу, – с досадой бросила Кэтрин, вскакивая на ноги. – Так вот, я сказала «да». А теперь говори сейчас же, правильно ли я поступила?

– Значит, вы приняли его предложение? Тогда что толку обсуждать это. Вы дали слово и не можете нарушить его!

– Но скажи мне, скажи, я права? – воскликнула она в волнении, ломая руки.

– На этот вопрос так сразу не ответишь, тут многое надобно учесть… – наставительно начала я, – и, в первую очередь, любите ли вы мистера Эдгара?

– Как его можно не любить? Конечно, люблю, – с готовностью отозвалась она.

Тут я приступила к ней с более серьезными вопросами, и, хотя мне в ту пору было только двадцать два, они, смею вас заверить, звучали вполне разумно:

– Почему вы любите его, мисс Кэти?

– Ах, какую ерунду ты спрашиваешь! Люблю – и все.

– Этого недостаточно. Вы должны сказать – почему?

– Ну, потому что он красив и с ним приятно проводить время.

– Не годится! – сказала я.

– И еще потому, что он молод и обаятелен.

– Опять не то!

– Потому что он любит меня.

– Сейчас это не важно. Не увиливайте!

– И еще он будет богат, а я стану первой леди в округе и буду гордиться таким мужем.

– Совсем скверно! А теперь скажите, как именно вы его любите?

– Как все любят… Глупая ты, Нелли!

– Вовсе нет… Отвечайте!

– Я люблю землю, по которой он ходит, и воздух, которым он дышит, и все, к чему он прикасается, и любое его слово. Я люблю каждый его жест и каждый взгляд, и всего его без остатка. Довольна?

– А почему?

– Да ты смеешься надо мной! Как гадко с твоей стороны! Для меня это не шутки… – Кэтрин нахмурилась и в досаде отвернулась к огню.

– И в мыслях не было у меня шутить, мисс Кэти, – серьезно ответила я. – Вы любите мистера Эдгара, потому что он красив, молод, приятен, богат и любит вас. Последнее – не в счет, вы бы и без этого, скорее всего, его полюбили. А вот если бы у него не было первых четырех достоинств, ваше сердце осталось бы свободным.