Барбара Картленд - Брак по расчету Страница 30

— А почему вы его об этом не спросите?

Карина покачала головой. Она чувствовала, что для этого еще не настал подходящий момент. В Таттерсолзе она увидела таких великолепных лошадей, что согласилась бы отдать за них все свои красивые платья.

— Посмотрите на этого жеребца! — воскликнула она. — Что за чудо! И почему его продают?

— Думаю, его владельцу нужны деньги, — ответил сэр Гай.

— Видимо, вы правы, — сказала Карина, — иначе он ни за что не расстался бы с таким великолепным красавцем.

Внимательно рассматривая жеребца, она вдруг услышала, как какая-то дама громко позвала Гая.

— Где тебя черти носят! Я думала встретить тебя в Ньюмаркете, но не увидала там твоей рожи. Без твоих советов я как без рук!

— Вы мне льстите, миледи, — ответил сэр Гай.

Дама с любопытством посмотрела на Карину, и он был вынужден сказать:

— Разрешите представить вам графиню Дроксфорд, маркиза Дауншир.

— Так вы та самая новобрачная, о которой я слышала! — воскликнула леди Дауншир, и Карина не поняла, комплимент это или ее хотят в чем-то обвинить.

Маркиза была плотной женщиной средних лет, слишком броско одетой. Ее сопровождали трое мужчин, тоже выглядевших довольно вульгарно. Все они принялись говорить о лошадях, и внезапно маркиза воскликнула:

— Недавно я купила пару лошадей для моего нового двухколесного экипажа. Бьюсь об заклад, никто не сможет их обогнать.

— Бросьте перчатку Меррику, — смеясь, предложил один из мужчин. — Он на прошлой неделе купил великолепных гнедых. Я бы и сам таких купил.

— Как ты смеешь меня оскорблять! — закричала маркиза. — Я уверена, что мои вороные обгонят любого коня, а не только каких-то там кляч, которых купил Меррик!

— Осторожно, миледи, — сказал другой мужчина. — Он может принять ваш вызов.

— Да я только этого и добиваюсь! — воскликнула маркиза. — Я могу бросить вызов любому из вас. Как вам нравится приз, скажем, в пятьсот гиней? Принимаешь вызов, Тревор?

— Нет, — ответил тот, к которому обратилась маркиза.

— А ты, сэр Гай? — спросила маркиза.

Он покачал головой.

— Мои жеребцы еще не совсем объезжены.

— Черт бы вас побрал! Трусы! В вас нет ни капли азарта! Да вы просто боитесь меня! Хоть я и женщина, а в тысячу раз лучше вас могу править лошадьми, клянусь вам! Даже одной рукой.

— Не может быть, — сказал один из мужчин.

— Не может, но будет! — отрезала она. — И я могу это доказать, если кто-нибудь из вас примет вызов. Есть желающие?

— Есть, — услышала Карина свой собственный голос и с трудом узнала его. — Но моя ставка, миледи, сто фунтов.

Она совсем не собиралась этого делать, но, почувствовав сильнейшую неприязнь к громогласной, хвастливой даме, не смогла удержаться.

Может быть, маркиза и была хорошей наездницей, но не такой, с которой Карине хотелось бы состязаться. В этом она была совершенно уверена. Маркиза была из тех, кто на охоте наверняка вырывался бы вперед, скакал впереди охотников, держался бы особняком и в решающий момент оказывался бы в стороне.

Карина обещала графу не проигрывать больше ста фунтов. Она намеревалась выиграть пари, но не собиралась нарушать данное обещание.

— Сто фунтов! — фыркнула маркиза. — Ладно уж, согласна и на такую жалкую сумму. Вероятно, вы не очень уверены в себе, да это и неудивительно.

Она окинула Карину с ног до головы презрительным взглядом. Потом громко расхохоталась.

— Все равно перевес будет на моей стороне!

Карина не понимала, в какую историю ввязалась, приняв вызов маркизы, пока не узнала, что без ее ведома гонки назначили на следующий день. Ей нужно было время, чтобы убедить мужа одолжить гнедых. Она собиралась рассказать графу о пари, но, вернувшись в Дроксфорд-хауз, получила еще одну его записку — ей их всегда вручал Ньюмен, — извещавшую, что он вернется поздно.

Карина не знала, что граф отправился в Голландский дом на собрание по поводу реформы об избирательной системе, и опять решила, что он уехал к леди Сибли.

Карина пошла спать, решив, что если графа нет дома, то ему вовсе незачем знать о назначенных гонках.

Утром граф рано уехал из дома. Он отправился завтракать с премьер-министром еще до того, как Карина спустилась вниз, и она успокоила свою совесть, которая уже начала ее мучить, уговаривая себя, что граф, вероятно, ничего не узнает о пари. А если узнает, она объяснит ему, почему не спросила его разрешения. Сейчас, рядом с ним, она понимала, что ей почти нечего сказать в свое оправдание. Когда они подъехали к Дроксфорд-хаузу, лакей помог ей выйти из фаэтона, и Карина вошла в холл, спиной ощущая присутствие графа.

— Пойдемте в библиотеку, — сказал он голосом, который показался Карине трубным гласом.

Волнуясь, она сняла накидку и шляпу, отдала их лакею. Потом пригладила волосы, вошла в библиотеку и остановилась посередине комнаты, ожидая, когда граф пригласит ее сесть.

Взглянув на него, поняла, что сейчас он не думает о том, чтобы ей было удобно. Более того, возвышаясь над ней, расправив широкие плечи, он смотрел на нее с такой злостью, что Карине стало страшно.

Она поняла, что он настолько разъярен, что не может найти слова осуждения, и, стиснув ледяные руки, попыталась успокоить его:

— Мне очень жаль… что вы так сердиты…

— Сердит?! — взорвался он. — А что же вы от меня ждали? Как вы могли сделать из себя посмешище? Как вы могли утратить гордость и достоинство? Неужели вы думаете, что мне было приятно видеть, что над моей женой, женщиной, носящей мое имя, смеются все хулиганы и негодяи, которые пришли в городской парк? Ни одна леди, обладающая хоть каплей здравого смысла, не допустит, чтобы о ней в клубе ходили анекдоты, чтобы полупьяные хлыщи держали пари «за» или «против». Ни одна леди не станет соревноваться с женщиной, чье имя стало олицетворением вульгарности! — Граф остановился, чтобы перевести дух, и спросил: — Кто вам разрешил взять моих лошадей?

— Я… полагала… что вы не будете возражать, — пробормотала Карина.

— Не буду возражать! — опять взорвался граф. — Естественно, я буду возражать. Вы не имели права брать лошадей, которых я еще не обкатал!

— Но они выиграли гонку! — сверкнула глазами Карина.

— Такую гонку любой мог бы выиграть, — выпалил граф.

— Маркиза считается отличной наездницей, — возразила ему Карина.

— Она еще кое-кем считается, — отрезал граф. — Боже мой, неужели я должен вам объяснять элементарные основы поведения! Взяв вас в жены, я считал, что вы леди от рождения и знаете, как должна себя вести леди. Теперь я вижу, что ошибся.