Сильвия Холлидей - Рассвет страсти Страница 30

Тут Аллегра почувствовала, что краснеет от стыда. Ну почему ей приходится участвовать в этом безобразии: быть невольной свидетельницей унижений, которым Ридли подвергал своих гостей? Ведь каждый раз, подавая им укрепляющее, она вынуждена была оставаться в кабинете весь долгий вечер. И молча мучиться от негодования, слушая разглагольствования Ридли, который даже не был в состоянии говорить внятно.

А когда господа садились за карты, Грей обыгрывал их без зазрения совести да еще издевался над их неудачами. У Аллегры не укладывалось в голове, что кто-то вообще мог добиваться дружбы такого чудовища.

– Лорд Холфорд с сестрой – очаровательные люди, – горячо заявила она. – Почему бы нам не отнестись к ним с уважением?

– И в самом деле почему? – промурлыкала миссис Ратледж. – По-прежнему делай им приятное, и тогда они расщедрятся на прощальные чаевые для всех нас. – Аллегре снова показалось, что жирная кошка вот-вот оближет свои усы: так увлеклась экономка мыслями о деньгах. А та вдруг сердито фыркнула: – Когда хозяину не по нраву приглашать в дом гостей, слугам остается сидеть на одном жалованье! Ну ладно, ступай к себе в буфетную, – повелительно взмахнула она рукой. – Нынче наверняка будет жаркий день. Постарайся составить такое укрепляющее, чтобы оно помогло его милости не слишком разбушеваться к вечеру.

День действительно обещал быть жарким, во влажном воздухе трудно было дышать. После полудня на небе собрались кучевые облака, они все густели и темнели, предвещая грозу. Вечером, осторожно постучав в дверь хозяйского кабинета с очередной порцией укрепляющего на подносе, Аллегра еле держалась на ногах от усталости и духоты.

Похоже, гости чувствовали себя не лучше. Леди Дороти Мортимер – изящное, нежное создание с мягкими каштановыми волосами и голубыми глазами – бесцельно бродила по комнате, как будто запертый в клетку зверь. То и дело она хмуро поглядывала на Ридли, готовая что-то сказать, но всякий раз молча отворачивалась и возобновляла свои метания. Ее брат, лорд Ричард Холфорд, сидел напротив Ридли за небольшим карточным столом, помещавшимся в центре комнаты. После каждого кона он с шумом хлопал колодой об стол и чертыхался. Наконец он не выдержал и пробормотал:

– Проклятие, мне ни разу не пришла карта за весь вечер!

– Ричард, – ответил Ридли, язвительно улыбаясь и подкрепляясь джином из неизменной бутылки, – если ты не умеешь играть, тебе не поможет никакая карта, хоть обвешайся с головы до ног кроличьими лапками! – Тут он поднял глаза и небрежно кивнул Аллегре: – Смотри-ка, к нам явилась наша прелестная буфетчица с новой дозой укрепляющего. Может, она поймает для тебя удачу. Если не с помощью своего эликсира, то с помощью улыбки. Поди сюда, Аллегра. Улыбнись нашему гостю.

– Ради Бога, Грей, ты ведешь себя как пьяное отребье, – пробурчал лорд Холфорд, машинально перебирая кучку золотых монет на столе.

– Что, задело за живое? А ну-ка, девица, встань ко мне поближе, чтобы Ричард мог видеть тебя во время игры! Тогда ты либо принесешь ему удачу, либо отвлечешь настолько, что я обдеру его как липку гораздо быстрее обычного!

Аллегра скрипнула зубами: ядовитый ответ так и вертелся на языке. Угодно было лорду Холфорду обратить на нее внимание или нет – не дело Ридли об этом судачить!

– Милорд желает, чтобы я сама налила укрепляющее? – холодно осведомилась она.

Повинуясь приказу, Аллегра наполнила всем бокалы и встала там, где было велено. Холфорд страдальчески скривился и принялся нервно мешать колоду, старательно избегая встречаться с девушкой глазами. Игра возобновилась. Леди Дороти тем временем продолжала ходить взад-вперед. Иногда она брала с полки резную фигурку слона или тигра, бездумно вертела ее в руках и ставила на место. Аллегра слегка пошатнулась: она задыхалась в этой тесной комнате, насквозь пропахшей благовониями. Неужели этот ужасный вечер никогда не кончится?

– Черт побери, Долли! – рявкнул ее брат. – Перестань метаться! Лучше сыграй с нами хотя бы круг.

– Нет, – отрицательно покачала головой леди Дороти. – Извини, Дик. Я сама не своя сегодня. – Ее голос звучал мягко и мелодично. Она протянула руку над каминной полкой и сняла со стены один из кинжалов Ридли. Это был очень красивый клинок, с оправленной самоцветами рукояткой. – А я помню, как ты, Грей, хвастался им в Калькутте! Это подарок Бехарского набоба, правда? Вот только раньше ты вроде не увлекался кинжалами. – И она указала бледными пальчиками на увешанную сталью стену.

Ридли отвечал ей мрачным взглядом, издевательски изогнув густую бровь.

– Это моя новая причуда. Просто на случай, если в один прекрасный день вздумается свести счеты с жизнью!

Брат с сестрой тревожно переглянулись. Холфорд решительно бросил карты и сказал:

– Хватит притворяться! Грей, какого дьявола ты вынуждаешь нас делать вид, будто все по-прежнему? Умоляю тебя, вернись в Лондон. Открой снова Морган-хаус. Я отлично помню, как счастливо мы проводили там время. До той поры, пока вы с Руфью… – Он замолк, повинуясь жесту сестры.

Ридли жадно схватил бокал с джином и осушил его залпом. Когда он наконец заговорил, его голос дрожал от боли:

– Это было очень давно. В другой жизни. – Грей натужно засмеялся и повел плечами. – К тому же я без ума от Бэньярд-Холла, И одиночества. Ради которого он и был куплен.

– Значит, ты искал одиночества? А может, спасения от самого себя?

– Расскажи нам обо всем, что случилось, Грей! – всплеснула руками леди Дороти. – Это не может быть правдой – то, что говорят про тебя в Лондоне!

– А почему бы и нет? – качнул головой Грей, нарочито небрежно полуприкрыв глаза. – Бедняжка Долли. Вечно ты стараешься видеть во всех только хорошее. Я помню, как подтрунивал Питер над своей мягкосердечной женой. А я тебя защищал. Но теперь мне кажется, что он был прав.

– Может, даже к лучшему, что он умер прошлым летом от лихорадки, – прошептала леди Дороти, пряча в ладонях лицо. – Его сердце не выдержало бы – увидеть, какой ты сейчас.

– Черт побери! – раздраженно выпалил Грей. – Нечего проливать по мне слезы, Долли! Ты уже не пятнадцатилетняя девчонка, влюбленная по уши в бравого вояку двадцати трех лет!

– Я всегда относилась к тебе как к своему дорогому отважному брату! – Она подняла залитое слезами лицо.

– Ну и дура! – отрезал он.

Долли побелела как полотно от такой грубости. Она охнула, но постаралась взять себя в руки, вытерла слезы, набрала в грудь побольше воздуха и сказала:

– Я очень устала. Надеюсь, вы меня простите. Грей… Дик… – И женщина поспешила выйти вон.

Холфорд тут же вскочил, швырнул об пол свой бокал и выкрикнул: