LJ Maas.(Перевод: Яра) - Нет более слепых… Страница 30

Эта мысль крепко завладела Тэйлор. «Как следует нам поступить с Джес? Я, черт возьми, уверена, Тори не хотела бы, чтобы я позволила ей все это услышать. Она думает, что мы можем ее защитить от всего этого дерьма, просто притворяясь, что его нет. Бедняжка, она не понимает, что своим стремлением оградить ее от всего этого, она только сильнее толкала дочь к непослушанию. О, господи… мы становимся похожими на наших матерей. Разве Эвелин не старалась сделать то же самое с Тори и ее братом? Женщина прошла через всю жизнь, думая, что если не говорить с ними об этом, то они ничего и не узнают, если она будет делать вид, что ее сын не гей, он им не будет. Я не сделаю так… только не с Джессикой… и не позволю Тори поступить, как ее мать.»

Тэйлор очнулась от своих мыслей как раз вовремя, чтобы услышать, как Натали представила ее. Подмигнув Джессике, она заняла место на сцене. При помощи микрофона звук разносился во все уголки зала. Но Тэйлор обладала таким голосом, что никакое усиление ему не требовалось. Она вышла на середину сцены и спросила, все ли ее слышат. Ей нравилось более личное общение. Когда все кивнули, она начала рассказывать о себе.

Некоторые из аудитории уже знали Тэйлор. Она приходила сюда вот уже четырнадцать лет по четвергам. Большинство людей сторонились красивой женщины, но некоторые все же подходили и комментировали ее истории, рассказывали, что для них значит ее опыт. Тем храбрым индивидуалам, которые приходили к ней за поддержкой, она всегда дарила свои лучезарные улыбки и немного общения.

Когда она начала говорить, в ее памяти всплыла комната, очень похожая на эту. Комната находилась в подвале старой церкви в Мэйне, в августе там становилось очень душно. Как раз тогда она в первый раз пришла на встречу анонимных наркоманов, сразу после того, как они с Тори вернулись из отпуска в Калифорнии. С той ночи, когда Тэйлор призналась Тори, что у нее проблемы с наркотиками, она больше не притрагивалась ни к чему, кроме аспирина. Тэйлор много молчала, были дни, когда хотелось махнуть на все рукой и, наконец, перестать чувствовать эту боль, но искушению она не поддавалась. В такие моменты рядом всегда оказывалась Тори. Она держала ее в своих объятиях до тех пор, пока подруге не становилось легче. Тори внимательно слушала Тэйлор, пыталась сочувствовать ей, но до конца не понимала, что испытывает ее темноволосая подруга, потому что сама никогда не увлекалась наркотиками. Ей стоило много труда поставить себя на место Тэйлор. Тогда ей и пришла идея о встречах АА. Это было место, где Тэйлор могла разговаривать с людьми, испытывающими те же проблемы, слушать советы тех, кто уже прошел через это. Тот день в августе изменил жизнь Тэйлор, но она никогда не рассказывала Тори, насколько она испугалась.

Август 1983

– Ты думаешь, у меня получится? – спросила Тэйлор подругу, пока вытаскивала Джессику в детском сиденье из Чероки.

– Все будет хорошо! – уверенно улыбнулась ей Тори.

«О, господи, Тори, что эта улыбка делает со мной. Только ради тебя, коротышка… только ради тебя», – думала Тэйлор.

Тэйлор взяла девятимесячную малышку из рук матери. Она росла не по дням, а по часам, и выглядела так, как будто была дочерью Тэйлор. Тэйлор иногда ложилась на пол с малышкой и ставила перед ней маленький игрушечный набор для баскетбола. Она всегда поддразнивала Тори, говоря, что когда малышка вырастет, то пойдет играть в НБА за Лейкеров. Что бы не делала Тори в этот момент, она все бросала, приходила в комнату и говорила:

– Или это будут Быки, или в баскетбол она не пойдет.»

Две женщины прошли через двери церкви и спустились по лестнице. Тори шла впереди. В подвале уже набралось достаточное количество людей. Женщина примерно в возрасте Тори, повернулась к ним от маленького столика.

– Привет, я – Ева. Как у вас дела? – сказала девушка улыбаясь.

– Отлично, сестра, – Тори ответила на рукопожатие Евы. – Меня зовут Тори, я разговаривала с вами по телефону сегодня утром.

– Правильно, а это наверное ангелочек, который кричал на заднем плане, – ответила Ева, замечая Джессику. – Вы, должно быть, Тэйлор. Очень приятно.

– И мне, сестра, – нервно ответила Тэйлор. В конце концов, не все еще забылось из двенадцати лет католического обучения.

– О, пожалуйста, зовите меня просто Ева. Никто не называет меня сестра. Только моя мама, чтобы впечатлить дам за бинго, – засмеялась Ева. – Ну, что ж, Тэйлор, вы собираетесь попытаться?

– Попытка – правильное слово, – ответила Тэйлор. – Я ничего не знаю об этой программе из двенадцати шагов, но я в игре.

– Великолепно! Это то, что я хотела услышать. Чтобы измениться, нужно этого хотеть. Тори, почему бы вам не забрать малышку у Тэйлор, а мы с ней пойдем пообщаемся с людьми. Все нормально, Тэйлор?

– Наверное, – неопределенно ответила Тэйлор. Ее колени делали все, что угодно, только не поддерживали ноги.

Когда Ева повернулась, приглашая Тэйлор идти за собой, Тэйлор обратилась к подруге.

– Тори, я не уверена, что смогу говорить с монахиней.

– Все в порядке, она не выглядит как настоящая монахиня. Вперед! Мы с Джес будем тебя ждать здесь, – подтолкнула Тори подругу в направлении офиса.

– Не волнуйся, Тэйлор. Ты не должна здесь делать того, чего тебе не хочется, – сказала Ева из-за плеч темноволосой женщины.

Тэйлор немного расслабилась, напряжение, сковывающее ее плечи, спадало. Ева предложила ей чашку кофе и начала задавать вопросы. Отвечая на них, Тэйлор заметила, что она более открыта, чем ожидала от себя. По прошествии времени, Тэйлор поймала себя на том, что рассказывает этой женщине вещи, которые о ней не знает даже Тори.

Женщина улыбнулась про себя, когда увидела, как Тэйлор скользнула на место рядом с маленькой блондинкой. Она видела намного худшие случаи с тех пор, как начала работать по этой программе, но за всю свою практику не припоминала женщины, больше, чем Тэйлор стремившейся побороть свою зависимость. Еве нравилось это в людях, нравилось, когда они были способны принимать помощь. Она могла с уверенностью сказать, что эта темноволосая женщина готова измениться. И хотя она и напоминает испуганного кролика, она сможет с этим справиться. Она сильная. Но… Если она уйдет, сбежит сегодня, то больше сюда никогда не вернется.

– Эй, – позвала Тэйлор, усаживаясь на пустое место рядом с Тори.

– Ну и как? – спросила Тори.

– Она очень милая, – ответила Тэйлор, вытирая о брюки влажные ладони.

Тори знала, что Тэйлор было очень страшно. Женщина пыталась скрыть это, но ее ладони всегда потели, когда она сильно нервничала. Тори понимала ее. Тори привыкла держать в себе все свои переживания, показывая людям только то, что она хотела, чтобы они увидели. В этом Тэйлор сильно отличалась от Тори. Но даже сейчас темноволосая женщина пыталась не поддаться до конца контролю.