Джоанна Линдсей - Будь моей Страница 31

Он весело рассмеялся:

— Не валяйте дурака! Что значит для вас еще один любовник, если их и так уже было чересчур много?

По его лицу она поняла, что на этот раз граф не стремился ее оскорбить. Он действительно верил в собственные слова, и девушку охватили противоречивые чувства. То, что он был о ней такого мнения, по-настоящему радовало Александру — это могло помочь осуществить ее планы. Но почему же тогда она чувствовала себя оскорбленной?

Александра сделала отчаянную попытку уйти от этой темы, придравшись к тому, что он назвал ее «Алин».

— Только мои друзья имеют право называть меня так, — объявила Александра.

Василий ответил ей снисходительной улыбкой;

— Но я ведь куда больше чем просто друг Скоро я стану вашим мужем, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Хотите, я продемонстрирую вам некоторые свои права?

— Лучше продемонстрируйте мне свое умение быстро покинуть мою комнату. Можете начинать, я жду.

В ответ Василий сгреб ее за плечи и медленно притянул к себе. От неожиданности Александра забыла про халат и, упершись ладонями ему в грудь, попыталась оттолкнуть графа. Он не сдвинулся ни на вершок, и единственное, чего она добилась, было то, что ее халат распахнулся. Под ним оказалась очень скромная ночная рубашка, но это не имело особенного значения, не будь ее груди такими полными — Александра не могла прикрыть их руками, и эти упругие полушария приковали взгляд графа.

Он притянул ее еще ближе, и Александре пришлось убрать скрещенные на груди руки, которыми она прикрывала свое тело…

— Что, черт бы вас побрал, вы себе позволяете, Петровский! — воскликнула она, радуясь, что охватившая ее паника не отражалась на голосе.

Но граф услышал эту панику и не обратил на нее ни малейшего внимания.

— Думаю, я хочу узнать, каковы вы на вкус. Ее отказ не был запоздалым, просто Василий пропустил его мимо ушей. Сильные руки графа привлекали Алин все ближе, тела их соприкоснулись, и она ощутила его мужское естество гораздо сильнее, чем хотела бы. Горячие губы прижались к ее губам, лишая возможности протестовать, по крайней мере на некоторое время. Сопротивляться она не могла, ибо была в шоке. Александра ни разу не задумывалась о том, что ей будет угрожать такая опасность. Да и как это могло прийти ей в голову, если она точно знала, как Василий относится к их браку, тем более что и сама относилась так же? И когда он поцеловал ее, шок наступил лишь оттого, что Кристофер не научил Алин целоваться и она мало что знала об этом искусстве, хотя и воображала, что знает.

Поцелуи Кристофера приводили Алин в трепет, потому что она его любила, но, по правде сказать, по сравнению с этим человеком Кристофер был сущим младенцем. Граф впитывал ее ощущения, не выпуская их из-под контроля, и в этом участвовал не только его рот, но и все тело. Одной рукой он удерживал Алин за спину, не давая возможности отступить, попятиться, избежать этих легких прикосновений его груди, которые вызывали у девушки странное чувство, словно он ласкал и поглаживал ее соски — каждый по очереди. Другую руку он положил ей на ягодицы и старался приподнять ее так, чтобы твердый выступ на его теле оказался как раз напротив развилки, разделяющей ее ноги.

Граф не упустил ни одной чувствительной точки на теле Алин, и она была захвачена врасплох новыми ощущениями — вдобавок ко всему его язык глубоко проник в ее рот и там производил волнующие движения, почти уже сокрушившие ее волю.

Василий и сам был захвачен бурей, которую вызвал. Он пришел сюда, чтобы заставить ее взять назад свою угрозу насчет публичных скандалов, но вышло нечто совершенно иное. В ту секунду, когда он почувствовал тяжесть этих роскошных сладострастных грудей, прижатых к его телу, Алин стала для него просто страстной желанной женщиной. А Василий никогда не отказывался от желанной женщины, особенно если постель была рядом, а дверь плотно закрыта…

Внезапно дверь со стуком распахнулась, и Василий с Александрой мгновенно отпрянули друг от друга: она в каком-то помрачении ума и чувств, он в невероятном раздражении — и оба воззрились на незваного гостя.

— Прошу прощения, — извинилась Даша, пытаясь обеими руками удержать огромную овчарку, рвущуюся поприветствовать Александру.

— Он скулил и выл и пугал лошадей, — пояснила Даша извиняющимся тоном.

Это была вопиющая ложь, и Александра сразу же простила Даше ее поспешное бегство. Девушка добавила:

— Он не успокоится, если ему не дадут спать с вами.

Последняя фраза заставила покраснеть всех троих: никто из них не принял местоимение «он» на счет пса, и то, что все они подумали об одном и том же, а каждый понял, что подумал другой, еще усугубило их смущение. Опустившись На колено, Александра поманила своего любимца, и легкость, с какой тот вырвался из Дашиных рук, показала, насколько слабо она его держала. Зарывшись в густую шерсть пылающим лицом, Александра ледяным голосом сказала:

— Доброй ночи. Петровский, и в дальнейшем, если у вас возникнет желание поговорить со мной, пожалуйста, соблаговолите делать это при людях и в приличное время.

— И не рассчитывайте, Алин… Он с грохотом захлопнул дверь, а Даша, понизив голос, заметила:

— Вам повезло, что вы не видели его лица, когда он это сказал.

Александра подняла голову, быстро оглядела комнату, словно желая убедиться, что он и в самом деле ушел, и спросила:

— А в чем дело?

— Судя по его лицу, он сказал то, что думал.

Глава 14

Если Василий и добился чего-нибудь своим визитом, то лишь одного: вне всяких сомнений, что и Александре сегодня предстоит бессонная ночь. Она продолжала думать о его поцелуе и о тех неожиданных ощущениях, которые он в ней вызвал, о существовании которых она до этой минуты и не подозревала. Александра бранила себя за то, что стояла, как идиотка, не сопротивляясь и позволив ему делать с ней все, что захочет. Девушка ужасно злилась, хотя прекрасно понимала, что Василий застал ее врасплох, а она была слишком изумлена, чтобы протестовать, и потому это допустила. Александра пообещала себе, что подобное никогда не повторится, и дала слово, что ни за что не позволит графу снова поцеловать себя.

В основном ночь прошла в размышлениях о том, почему Василий ее поцеловал: Алин не верила, что он сделал это лишь для того, чтобы лишить ее сна, хотя и намекнул, что именно такова была его цель. Боже милостивый, чем бы все это могло закончиться, если бы не Даша?

Александре хотелось бы думать, что взяла бы себя в руки и крикнула братьев Разиных, спавших в соседней комнате, однако она ни в чем не была уверена.

Впрочем, утром раздраженная и невыспавшаяся, Алин почувствовала, что готова к более решительным действиям. Она не станет поднимать шума, а просто отвесит этому распутному негодяю хорошую затрещину, а потом совершенно ясно скажет, что случится, если он попытается повторить свой набег. В конце концов надо же поддерживать свой новый образ грубой, невоспитанной, дикой Александры, которая не потерпела бы такого от этого опытного соблазнителя даже, если тот вообразил, что имеет на нее какие-то права.