Лора Бекитт - Тина и Тереза Страница 31

— Да, — тихо призналась Тина, вспомнив, как быстро согласилась принять предложение Роберта О'Рейли.

Она невольно вздохнула.

— Вам скучно здесь, в этом доме? — догадался

Конрад.

— Бывает… иногда. — И хотела добавить: «Только не с вами!»

Странно, ведь ей не было скучно и с Робертом — тогда, когда они были друзьями!

— Любопытно! — промолвил Конрад, испытующе глядя на нее.

— А вы никогда не скучаете?

— Нет, почему же… Хотя, думаю, скука — состояние неестественное для человека. Скучают или люди неразвитые, получающие удовольствие только от пошлых забав, еды и питья, или, напротив, — богатые духовно, но не нашедшие себя, своего дела или же потерявшие что-то. А вообще я глубоко уверен в одном: человека никто и ничто не развлечет, никто не избавит от скуки, это способен сделать только он сам!

— Мой отец говорил, что скука — болезнь бездельников.

— Какая-то доля правды в этом есть.

Тина, позабыв о приличии, не сводила глаз с Конрада. Откуда он взялся, этот юноша, из какого сна, из какой мечты? Зачем? Чтобы успокоить, дать облегчение ее душе, уже успевшей исстрадаться в бесплодной жажде освобождения? Или обречь сердце на новые муки?

Она еще не знала, что душа, ищущая истину желаний, стремлений, чувств, не успокоится никогда!

Конрад О'Рейли… Настоящий хозяин дома, замка… Замка, построенного из грез Тины Хиггинс. Замка ее души.

— Вы скоро уезжаете? — выдохнула девушка.

— Да, — равнодушно произнес он, — к концу недели меня здесь не будет.

— Вы живете в Сиднее?

— Жил одно время.

— Вы там… работали? — Тина немного запнулась, вспомнив, что рассказывала Джулия.

— Да. Последние полгода играл на рояле в одном ресторане. Я рад, что это занятие для меня уже в прошлом, не очень-то оно мне нравилось!

— Но у вас богатый отец! — осмелилась заметить Тина.

— Отец и я — не одно и то же! — Конрад вложил в эти слова очень большой смысл.

— Я вижу!

— Видите?

— Да. Разве неправда, что сущность души человека накладывает отпечаток на его лицо, выражение глаз? Сами мы этого не видим, но со стороны, если приглядеться, заметно. Лица иных, как и души, по одну сторону границы добра и зла — во тьме. На них печать грубости, глупости, злобы. Лица же других будто бы освещены изнутри негаснущим огнем!

Конрад удивленно и в то же время с пониманием смотрел на девушку.

— К сожалению, все угасает, Тина, — немного грустно произнес он, неожиданно называя ее по имени, — все факелы, все огни! И на лицах наших — полутени, полутона… И сути чаще не видно!

Тина вздрогнула: в этот миг Конрад интонациями и выражением лица напомнил ей Роберта.

— Почему вы так рано встали сегодня? — спросил Конрад.

— По привычке, — просто ответила девушка, — мы с мамой в это время шли на работу.

— Вы из небогатой семьи?

— Да.

— Это хорошо, — заметил Конрад.

— Почему? — удивилась она.

— Вы знаете жизнь бедняка и тем больше радости доставит вам нынешнее положение. Есть с чем сравнивать.

Тине вдруг стало невыносимо стыдно. Наверняка весь Кленси гудел, обсуждая ее, внезапно вышедшую замуж за немолодого богатого человека. Кто-то осуждал, многие, возможно, завидовали — ей было все равно. А вот мнение этого юноши волновало до боли. Тина боялась, что он спросит, почему она согласилась на этот брак, и в то же время желала, желала ответить: «Я его не люблю!»

Конрад ничего не спросил.

«Ему все ясно!»— печально подумала Тина.

Юноша между тем надолго задумался о чем-то своем. Потом какая-то новая мысль осветила его лицо.

— Вы заняты днем? Девушка пожала плечами.

— Нет.

— Вы ездите верхом?

— Немного.

— Не хотите покататься? Я знаю за городом красивые места, да и вы, наверное, тоже.

Тина мгновенно воспрянула духом: он приглашает ее на прогулку!

— Да, — сказала она, скрывая радость, — хочу. Девушке не пришло в голову, что надо спросить разрешения мужа. В этот миг она не думала ни о чем, чувствовала только, что заболевает какой-то новой, доселе ей неизвестной болезнью, столь же пугающей, сколь и желанной.

Тина вошла в гостиную в платье из синей саржи, такого же цвета маленькой шляпке с белыми перьями и бледно-голубой вуалью. Руки были затянуты в перчатки.

Девушка казалась взволнованной и оживленной. Она высоко держала голову, на щеках пылал румянец, а синий цвет придавал ее сияющим глазам оттенок грозовых туч.

— Ты прелестна! — произнес Роберт, поднимаясь навстречу, и она сразу внутренне съежилась. Роберт подошел к ней и обнял за талию.

— Куда это ты собралась? — спросил он, ласково заглянув ей в глаза. Тине показался странным взгляд этого человека: как сквозь прохладные, обволакивающе-мягкие воды реки бывает видно темное каменистое дно, так в глубине серо-голубых глаз Роберта таилось нечто настороженно-жесткое.

Тина не успела ответить — с другой стороны появился Конрад.

Он сохранял все тот же непроницаемо-хмурый вид. Взглянув на него, девушка испытала ощущение, какое бывает, когда, любуясь осенним, по-своему красивым пейзажем, уже не веришь, что на эту землю когда-нибудь придет яркое лето.

У Тины перехватило дыхание, едва она заметила наряд Конрада: высокие блестящие сапоги, черный кожаный пояс, короткая коричневая куртка… Он был так строен и так красив! О боже! Ей показалось: что-то дикое и запретное входит в ее жизнь, запретное, но очень желанное!

Девушка пребывала в непонятном смятении. Больше всего ей хотелось в эту минуту, чтобы Роберт убрал руки с ее талии. Но пальцы его неожиданно стали очень тверды.

— Я пригласил миссис О'Рейли прокатиться верхом, — спокойно сообщил Конрад.

Роберт удивленно приподнял брови.

— Кажется, раньше ты обходился без компании.

— Раньше ее некому было составить.

Роберт нахмурился, потом неожиданно улыбнулся и со скрытым враждебным чувством ответил:

— Жаль, но миссис О'Рейли уже обещала поехать со мной. Правда, Тина?

— Да, — растерянно произнесла девушка, чувствуя вину и перед Робертом, и перед его сыном.

Конрад не удивился. Одарив отца такой же тонкой враждебной улыбкой, сказал:

— Понимаю. Надеюсь, ты не будешь против, если я возьму лошадь и поеду один?

— Разумеется нет, — ответил Роберт, после чего Конрад, сухо поклонившись Тине, покинул гостиную.

Девушке показалось, что он не почувствовал большого сожаления, и ее прежнее воодушевление начало таять, растворяться, как утренние облака. С чего она взяла, что Конраду с ней интересно? Кто она? Обыкновенная провинциальная девушка, а что до миловидности — наверное, Конрад видал женщин в сто раз красивее! Тина забыла, что точно такие же мысли приходили ей на ум и в пору ухаживаний Роберта О'Рейли. Молчаливая, она последовала за человеком, называвшим себя ее мужем.