Стефани Лоуренс - Уступи соблазну Страница 31

Мэдлин еще могла отступить, однако такая мысль не пришла ей в голову. Сейчас она была в объятиях Джарвиса, он целовал ее, и она отвечала ему поцелуями.

Голова Мэдлин закружилась, она мечтала, чтобы Джарвис сомкнул руки вокруг нее и сдавил ее груди, и она замерла бы неподвижно, когда его пальцы, найдя пуговицы застежки на лифе платья, проворно и умело станут расстегивать их; а она закроет глаза, откинет голову назад и запутается в сетях предвкушения, когда Джарвис, широко распахнув полы лифа, просунет внутрь одну руку, быстрым рывком потянет завязки ее сорочки и коснется…

Ее чувства смешались, дыхание остановилась.

С трудом вздохнув, Мэдлин прижалась к его губам. Она должна была поцеловать его крепко, страстно; ей нужно было, безумно нужно было узнать, почувствовать, испытать… удовольствие от его прикосновений. Его пальцы осторожно, почти с благоговением гладили, щупали, изучали ее, пока, наконец, он не взял ее грудь в ладонь — горячая кожа к горячей коже — и не дал ей все, чего она хотела, — все, что ей внезапно стало необходимо.

Джарвис внутренне содрогнулся. Ему хотелось познать упругое тело, которого он касался своими пальцами. Но это не должно было произойти здесь и сейчас. Как бы страстно он ни стремился к этому, Джарвис понимал, что потом все может стать только хуже — намного хуже. Мэдлин была такой отзывчивой, такой безудержно пылкой, такой откровенной в своих желаниях, что он мог думать только о том, как удовлетворить ее, как утолить ее сексуальную жажду, пусть даже ценой своей собственной.

Но он не мог допустить, чтобы дело зашло еще дальше. Несмотря на то что они оба были охвачены огнем, что их тела горели и настоятельно требовали гораздо большего, чем простые прикосновения, и несмотря на то что он совершенно точно знал, что им нужно утолить дикий голод, мучивший их обоих, Джарвис слишком хорошо понимал, что этого делать нельзя.

Тем более с Мэдлин, если учитывать, чего он от нее хотел.

Отстраниться, остановить и себя, и ее и свернуть в сторону от сексуального обрыва, к которому они оба слишком быстро мчались, — это была битва, в которой Джарвис никогда прежде не принимал участия. Ему удалось спастись только еле-еле, и то лишь благодаря тому, что он сжал плечи Мэдлин и, физически отстранив ее от себя, удержал в таком положении, разорвав все контакты между своим и ее телами.

Никогда еще Джарвис так ощутимо не чувствовал сидящего внутри его зверя и силу собственных страстей. То, что Мэдлин разбудила в нем что-то, чего никто другой никогда не касался, было удивительно и в то же время настораживало.

Они оба тяжело дышали, и у Джарвиса в ушах отдавались глухие удары сердца.

Мэдлин моргнула, и ее глаза цвета морской волны наполнились смущением и растерянностью.

— Сейчас не время и не место.

Выдержав ее взгляд, Джарвис глубоко вздохнул и заставил себя убрать руки с ее плеч.

Должно быть, поняв это, она расправила плечи, наклонила голову и без лишних слов повернулась и пошла в сторону дома.

Глядя ей вслед, Джарвис чувствовал, что с каждым ее шагом ему все труднее сдерживать улыбку, и в конце концов расслабился и улыбнулся.

Глава 7

На следующий день, войдя в парадный холл Треливер-Парка, Джарвис кивком поздоровался с Милсомом, который вышел ему навстречу.

— А где мисс Гаскойн?..

— В конторе, милорд. Проводить вас?

— Нет необходимости. Я знаю дорогу.

Кивнув, он направился по коридору к конторе имения, на ходу обдумывая детали своего плана. Джарвис не строил иллюзий и не ожидал, что Мэдлин пригласит его по-настоящему соблазнить ее, тем более после того, что случилось в розовом саду. С любой обыкновенной леди их очевидная совместимость привела бы к обоюдному согласию, но Мэдлин ответит скорее усилением своей защиты, чем опустит подъемный мост.

Однако Мэдлин постепенно уступала, и теперь он мог потягаться с ней. Ее любопытство представляло собой реальную силу, достаточно мощную, чтобы преодолеть ее сдержанность; однажды приведенное в действие, оно превратилось в потенциальное оружие, тем более эффективное, что действовало изнутри.

Ее независимость — сама ее необычность — была еще одним козырем в руках Джарвиса. Когда любопытство побуждало Мэдлин изведать что-то новое, ее независимость гарантировала, что вопросы «допустимо ли это?» или «как это должно произойти?» имеют малую власть изменить ее поведение.

Дверь в контору была открыта, и Джарвис остановился на пороге и слегка улыбнулся, увидев Мэдлин: она, склонив голову, сидела за письменным столом, на котором лежали открытые бухгалтерские книги, а солнечный свет, падавший через окна позади нее, освещал корону ее волос, как всегда, не признававших ограничений и образовывавших золотой ажурный узор вокруг ее лица.

Удивленно подняв голову, Мэдлин встала, а Джарвис, повернув за спиной ключ, так что замок громко щелкнул в тишине, улыбнулся и направился к ней.

— А-а… — Глаза Мэдлин расширились от изумления, и она положила перо на стол. — Джарвис… Что случилось?

Она повернулась лицом к нему, и ее глаза сделались еще больше, когда она увидела, что он, обогнув письменный стол, не останавливается. Коленом оттолкнув в сторону ее стул, Джарвис наконец остановился, успешно загнав ее в западню между собой и столом.

— Что?…

Мэдлин отклонилась назад, потом выпрямилась и застыла; инстинкт отодвинуться от него противоречил ее желанию.

Джарвис встретился с ней взглядом, изо всех сил стараясь сохранить спокойное выражение.

— Вы сказали, что если у меня возникнут какие-либо вопросы, вы будете рады ответить на них.

Он позволил своему взгляду сместиться к ее губам и, придвинувшись ближе, потерся о них ртом. Это был не поцелуй, а провоцирующее прикосновение — достаточное, чтобы отвлечь Мэдлин. Но когда Джарвис на дюйм отстранился, она избавилась от его дурмана и нахмурилась.

— Я надеялся… — улыбаясь про себя, промурлыкал он и отодвинулся настолько, чтобы получить возможность заглянуть Мэдлин в глаза, — узнать ответ на вопрос, который не дает мне покоя с тех пор, как мы последний раз расстались.

Ее глаза, горящие огнем, искали его взгляд, ее губы, сочные и спелые, приоткрылись, и Мэдлин облизнула их, прежде чем прошептать:

— Какой?..

Чувствуя, что его руки движутся между их телами, Мэдлин опустила взгляд — у нее перехватило дыхание и закружилась голова, когда она увидела, как его проворные пальцы расстегивают крошечные пуговицы на лифе ее дневного платья.

Они стояли в ее конторе, дневное солнце заливало их своим светом, а он обнажал ее груди и собирался сделать бог знает что еще. Она должна остановить его — она могла остановить его.